Грязная страсть (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка". Страница 46

Я на миг и забыла, что обещала себе быть сильной и сопротивляться. Но сил выставить между нами барьер почему-то не было. Аранк не просил, не умолял, не унижался, выпрашивая моей любви и ласки. Он был совершенно иным, не таким, как мои прежние попытки. Я терялась с ним и тянулась к нему. Я просто понимала, что увязла в нашей с ним связи. Дико захотелось на ручки, сесть на коленки хотя бы.

Зарыться в жёсткие чёрные волосы, вдохнуть полной грудью соблазнительный аромат мужского парфюма с примесью запаха самого Аранка. Положить голову ему на плечо и просто слушать как он дышит, как бьётся его сердце.

Мы смотрели друг другу глаза в глаза, держась за руки. Аранк нежно поглаживал большим пальцем ладонь, даря столько нежности, что я просто тонула в ней. Не хотелось думать, что завтра всё закончится. Уже не будет нас с ним, он улетит к себе, а я вычеркну его из своей жизни. Удалю, как ненужный файл, все воспоминания об этой интрижке. Закрыла на миг глаза, чтобы напомнить себе об обещании Голдара перед тем, как он оставил мой номер.

— Ты сказал, что хочешь поговорить.

Широкая ладонь легла мне на затылок и я поспешно выставила руки, когда Аранк потянулся ко мне и ласково мазнул поцелуем по губам.

— Да. Мне нужны цены на некоторые товары из твоего предложения.

Я не поверила своему счастью, поддалась минутной слабости, чуть не разревевшись. Я ведь забыла, что кроме астероида сделала ему и другое предложение и оно ему, кажется, подошло.

Зажмурившись, пока манаукец, вставший в полный рост, не увидел моих слёз, пыталась приструнить ликующее сердце. Да, я получила отсрочку. Да, пусть мы и расстанемся завтра, но общаться нам придётся.

На мой коммуникатор пришло сообщение. Я по-деловому строго воззрилась на экран, чтобы кое-кто не заподозрил, что я готова наброситься на него, радостно голося! Трахнуть бы его. Что он со мной делал? Я становлюсь слишком зависимой от него и озабоченной. Он ведь не унжирец ни разу. Так что со мной происходит?

— Это что? — вернул меня в реальность сердитый Аранка.

Непонимающе воззрилась на него, держащего коробку с презервативами.

— Я не думаю, что мне следует тебе объяснять что это. Ты сам знаешь, — ответила ему, чуть усмехнувшись. И чего он так хмурился, словно мышь дохлую нашёл.

— Ты сказала, что думала о детях.

Это что, обида? Я не совсем понимала эмоции манаукца, но он явно злился на меня и в чём — то обвинял.

— Думала, — согласилась с ним, — и понимаю, что рано их заводить.

— Почему? Тебе тридцать два. Куда тянуть? — разгорячился Аранк, кидая коробку обратно на полку, откуда взял, а я напомнила себе, что он, возможно, причастен к “умной" идее моего мужа о разводе.

— Ши Голдар, не лезьте куда не следует, — строго осадила его, так как уж точно не собиралась с ним обсуждать во сколько лет рожать детей! — Я сама решу, когда буду готова завести детей.

— Завести? — ахнул Аранк так, словно я гадость какую сказала. А затем я поняла, что сказала. Видимо, вопрос о детях для манаукцев весьма священная тема. — Они что для тебя, домашние питомцы, чтобы их заводить? Как ты можешь так говорить, женщина?

Я подняла руки, показывая что сдаюсь. Вот честно, стыдно даже стало, но всё равно упорно не понимала, чего он так бесновался.

— Неправильно выразилась, — поспешила его успокоиться. — Это земное выражение — заводить детей.

— Вы, ущербные, такие извращенцы, — сказал и ушёл в спальню.

Я молча проследила за ним, а когда дверь за его спиной плотно закрылась, присвистнула красочным выражениям на манаукском. Хоть записывай, чтобы использовать на важных переговорах. Но на будущее запомнила — дети для манаукцев тема весьма болезненная, и нужно следить за языком. Вспомнились форумы мамашек и теперь не понимала их негатив. Отцы пеклись о своих детях. Это редкость среди землян. И совершенно чуждо для унжирцев.

Тяжело вздохнула. Ну вот чего я опять о Нём вспомнила. Застарелая рана в последнее время давала о себе знать. Словно Аранк сдёрнул засохшую корку на ране и теперь сочилась кровь.

Голдар вышел из спальни, приблизился ко мне, нависая как гора, преисполненная праведным гневом. Я так и не поднималась с дивана, задумчиво разглядывая коробку с презервативами и тихо выпадала в осадок. Только сейчас я, кажется, поняла, как сильно попала. Аранк ведь и не планировал со мной расставаться, всячески хотел привязать.

— Ольга, нам надо поговорить, — заявил и сел рядом.

Я обернулась к нему, развернувшись полубоком, и, положив локоть на спинку дивана, молчаливо вопрошала взглядом. Очень хотелось его послушать, так как моё мнение опять кое-кто спрашивать не был намерен.

— Ты моя фаворита. Ты сама выбрала меня и я благодарен тебе за это. Ты мне небезразлична, детка. И я хочу, чтобы ты была всегда рядом. Этого я настолько сильно хочу, что порой веду себя неправильно. С тобой вообще всё неправильно, Ольга.

Я сглотнула вставший ком в горле. Чего он от меня хотел, этот ненормальный манаукец?

— Возможно, ты права, и дети для нас пока рановато.

Я фыркнула и рассмеялась. Отвернулась лишь для того, чтобы стереть слёзы, и убрала очки на стол, чую, разговор явно не для записи.

— А с чего ты решил… — начала я, но была остановлена Аранком, который сгрёб меня, легко переворачивая на весу и усаживая к себе на колени.

— Не надо, детка, ничего не говори. Это больно и тебе, и мне. Давай потом будешь ругать меня и говорить глупости. Но потом. Дай передышку. Ты просто не понимаешь, что для меня значишь. Пока не понимаешь.

0, у меня было что ему сказать. Много слов и все колючие. Но я сидела на коленях, Аранка, обнимая его за шею, не в силах вымолвить ни слова, лишь уткнулась ему в плечо и дала волю двум слезинкам скатиться.

Мягкие поглаживания по спине. Его аромат укутывал тёплым шарфом. Голдар баюкал меня в своих крепких объятиях, успокаивая и даря надежду. Ну вот что он со мной творил?

“Больно и тебе, и мне.”

Как же он чертовски прав. Это больно. И страшно. Я боялась поверить, что ему можно довериться. Боялась опустить все щиты, обнажить перед ним душу.

Аранк просил у меня передышку, мне она также была нужна. Я запуталась. Я не понимала чего хотела. Сердце говорило одно, а разум твердил другое, и мне нужно было время, чтобы понять саму себя. Хотя бы саму себя…

— Ладно, детка. У нас ужин, — осторожно отпустил меня Голдар, даже помог встать, хотя я и не хотела. В моих планах было ещё посидеть, нежась в его объятиях.

Я обиделась. Даже удивительно. Обиделась, но не зло, когда только месть стирает неприятный осадок и дарит радость победы, а по-детски. Даже ногой захотелось топнуть.