Джинн из подземки - Горбенко Людмила. Страница 96

– А ты? – из вежливости уточнил я, цапнув подарок жадной трясущейся ручкой (стыдно, да, я понимаю).

– Мне уже не по чину. Куртку оставлю, а галстуки Владыкам Отверженных не положены. Придется носить на плечах фунты и фунты каких-нибудь сложных конструкций, которые будет надевать на меня со всем положенным обрядом личный прислужник из такого древнего и знатного демонского рода, что я постесняюсь делать ему замечания, когда он ненароком уколет меня застежкой. Прощай?

– Прощай,– эхом отозвался я, пряча галстук в самый укромный внутренний карман, где уже примостилась колода. Повинуясь безотчетному чувству, я вынул артефакт. Карты, ставшие своеобразным пропуском в хранилище, скромно лежали одна к одной.– А это тебе. Беспроигрышная колода, принадлежащая самому известному шулеру Соединенного королевства Лысому Кону. Сможешь улучшить собственный результат – семьдесят девять выигрышей против одного проигрыша – еще на один пункт. Прошу заметить, карты ни в коем случае не крапленые. В этом смысле все было честно.

– Дорогая? – уважительно уточнил демон, принимая в раскрытые ладони причину своего поражения.– Как отчитываться будешь?

– Пустяки. Спишу на непредвиденные обстоятельства, не впервой. Ой! Товарищ куратор? Вы давно слушаете? А мы тут… э-э-э…

– Так я откланиваюсь с вашего разрешения, товарищ полевой работник ИИН 437/138-5,– перешел на официальщину демон, лукаво подмигнув мне на прощание.

– Пятый! Раскланивайся в темпе! У нас ЧП! – в лучших традициях заорал наушник.

Черные крылья Ифитореля широко раскинулись, поднимая своего хозяина в воздух.

– Готов внести посильный вклад! Что стряслось? – вытянулся я в струнку.

– Только что твой напарник, это жирное животное, исключительно по недоразумению носящее нашивки, растоптало нужную нам реальность!

– Как растоптало? – опешил я, отрывая взгляд от черной точки, в которую превратился демон.

– Копытами! – рявкнул куратор.– Вопреки ожиданиям, никаких конфликтов с Положительными в выборе будущего не возникло! Мы выбрали четвертый вариант, они согласились, но с условием подписания дополнительных соглашений! Бойцы, согласно инструкции, аккуратно перерубали новорожденные ветви одну за другой. Слушая приказы! Бережно! Сначала лупили нашими мечами, чтобы не упустить, потом добивали остатки ангельскими, как более точными! Третий топтался рядом. И вот вам, пожалуйста! Не успело будущее толком развернуться, как он – хрясь! – и только кучка грязи! Ты понимаешь, Пятый? Ты понимаешь, чего мы только что лишились?

Взволнованная чертовка появилась рядом.

– Товарищ куратор! Но он же не нарочно!

– Заткнитесь все! – не согласился с предложенным началом примирения куратор.– Это было такое будущее, такое будущее… Наш шанс! А теперь…

– А что теперь?! – вскинулась Вторая.– Как говорится, лучшая дорога та, что знакомая. Люди, всякая милая домашняя мелочь…

– Я слышал, после летнего демографического взрыва народилось много домовых! – некстати вспомнил я.

– Ты забыл про воскресших гномов! – желчно добавил куратор.– А также про огромное количество скопившихся в спящих гномьих городах за пятьдесят девять лет прочих забавных существ, если и относящихся к мелочи, то уж точно не к милой! Пусто место свято не бывает! Спрашивается, куда они все денутся сейчас, когда маленький народец снова в строю и наводит порядок в Сапте и Лакатке? Я тебе отвечу: выйдут в мир! Толпами! Стадами! Огромными популяциями! И непременно станут путаться у нас под ногами, это уж и к бабке не ходи!

– Может, обойдется? – перепугался я.

– Может,– ядовито согласился куратор.– А может, и нет. Это, сынок, ты уже на собственной шкуре испытаешь и мне расскажешь. Скоро. Давясь слезами и умоляя пристрелить тебя, чтобы не мучился. Ночные апсидии, обожающие ломать колесные спицы, кубусы-ржаеды, проедающие стенки капсул насквозь за считаные минуты, седлоносые мусорные карлы… Еще познакомишься! Вот тогда и вспомним сегодняшний денек!

– Товарищ куратор! – Я сам не узнал собственный голос, до того жалко он звучал.– А где Третий сейчас? За решеткой?

– Зачем за решеткой? – уже остывая, почти спокойно ответил наушник.– В городе. Индивидуальное задание выполняет. Рыжего студента ведь отблагодарить надо? Надо. Ифиторель смылся, руководителя группы Положительных срочно вызвали, а с рядовыми ангелами разговор короткий. Денег дать – жадность, любовью красавиц одарить – прелюбодеяние, деликатесами засыпать – чревоугодие, назвать какой-нибудь задрипанный городишко именем героя – вообще гордыня. Словом, что ни дай, все смертный грех. Остается только похлопать по плечу и сказать «большое спасибо», что они и сделали, пообещав рыжику все и сразу, но только после смерти. А ведь пареньку досталось по полной программе. Только-только из мертвых воскрес, как его тут же утащил Отверженный извлекать какой-то там гномий кристалл из живота.

– Гномы загнали в живот смертному кристалл? – содрогнулась Вторая.

– А то! – подтвердил куратор.– Я же говорю вам, еще наплачетесь с этим народцем. Да что теперь говорить, гарантировали выполнение любого желания в пределах разумного – надо выполнять. А то как пойдет слушок, что черти смертного обманули… нам это сейчас не ко времени. Только-только вышли на требуемый расчетный уровень народной популярности.

– И что он пожелал? – заинтересовалась чертовка.– Здоровье у него и так на зависть. И личиком ничего, хорошенький. Росточку бы прибавить…

– А вот тут ты, девочка, серьезно заблуждаешься,– хихикнул куратор.– В процессе переговоров принимала участие невеста этого героя. Так вот, Квайл действительно в какой-то момент был готов попросить себе прибавки к росту. Но девушка так тоскливо на него глянула, что наш красавец моментально сдулся. Оказывается, она его любит именно таким, компактным, чтобы легко под мышкой умещался.

– И он послушался?

– Еще бы! В награду за подвиг наш скромный паренек пожелал иметь лабораторное оборудование по последнему слову гномьей техники, скромную свадьбу с пышным приданым, домик в пригороде и собственный памятник. На площади. Чтобы когда родятся детки, можно было приехать всей семьей и показать им: вот, глядите – папанька. Спаситель города Тора от неведомой магической силы. И легенду рассказать, как все было.

– Какую еще легенду?

– Обыкновенную. Если есть памятник, то обязательно должна быть и легенда, это всем известно. Тем более зрители имелись, с этим нельзя не считаться. О! Да Третий, кажется, уже закончил! Не хотите поглядеть?

Естественно, мы захотели.

Желая ударным трудом искупить свою вину, Третий превзошел сам себя. Памятник уже возвышался посередине площади, с которой, наконец-то, убралась вереница телег, нагруженных хламом.

Фигурка примерно в два человеческих роста возвышалась в центре будущего фонтана, накрытая покрывалом. Вокруг фонтана нервно, как несчастный влюбленный, подвешенный между «да» и «нет», мерял шагами мостовую напряженный толстяк.

– Общая композиция мне нравится! А ну-ка поглядим, что внутри! – преувеличенно весело воскликнула чертовка.

– Стой! – предостерегающе мявкнул Третий, но ловкие пальчики нашей красавицы уже сдернули холстину.

Минута молчания, последовавшая вслед за падением покрывала, была полна многозначительности и прервана робким покашливанием Третьего.

– Ну как?

Чертовка без слов закатила глаза и причмокнула губами. Я криво улыбнулся:

– Впечатляет. Особенно конструкция. Как я понял, после поворота крана из него польется вода?

Толстяк кивнул и заторопился:

– Для наилучшего сходства с живым оригиналом волосы я сделал из самой дорогой красной меди! На солнце они будут светиться, как огонь!

– Ага. А потом медь позеленеет, и наш герой станет больше похож на побежденного им джинна. Что называется, «два в одном». Памятник обоим, да? Писающий мальчик с зелеными волосами. Может, сразу и табличку сварганишь?

– А что лично тебе не нравится? – напыжился мой друг.– Все, как заказывали! По-моему, есть на что посмотреть.