Помяни черта! (СИ) - Мари Ардмир. Страница 18
«Языком?»
«Ну да».
«Языком?!»
«Да».
«Не может такого быть!» — он остановился и, раскрыв ладонь, с удивлением уставился на меня.
«Да-да-да» — протянула я, мило улыбаясь, потому что еще не знала, как он отреагирует.
И вот тут зелена, задумавшегося на мгновение, от пришедших на ум мыслей передернуло, перекривило, встряхнуло, да так, что он с воплем «фу какая гадость!» ручищами своими как всплеснет… Хоть и держалась за его кудри на ладони, я все равно полетела в сторону дворца Ган Гаяши со скоростью, превосходящей скорость ленты для захвата заложника.
Лечу и думаю, что со мной обошлись, как с прилипшей к ладони зеленой соп…, да и вопль был под стать.
Нет, так думать не нужно. Нужно думать о хорошем! Например, о том, что мы без проблем вернулись к дворцу Ган Гаяши, я лечу в сторону окна, а не стены, значит, жить еще буду. И на будущее, если оно у меня будет, конечно, следует запомнить, что, просвещая зелена, стоит держаться от него на значительном расстоянии. А лучше вообще ему ни о чем таком не говорить.
И ведь повезло, что не прихлопнул как муху, желая от чувства омерзения отделаться… Повезло, так повезло!
С этой мыслью я вышибла прозрачную мембрану окна, и, как в спасательной шлюпке, преодолела на ней не одну комнату шикарных апартаментов дворца. Когда пыль от разрушенных кораллов осела, и потерявшие приют планкноиды перестали мельтешить, предо мной из завалов тканей и перевернутых пуфиков выбрались красивейшие представители расы рыб в человекоподобном образе.
Он старше, высокий широкоплечий, накаченный, как супергерой из комиксов, Глаза горят стальным цветом, брови густые черные, а сам он седой с темными прядками в густой шевелюре. Она как девчонка двадцати лет, хорошенькая до умопомрачения, миниатюрная, на фарфоровую статуэтку похожа с огромными глазами синего цвета, пухлыми или припухшими от поцелуев губами и потрясающими темными кудрями.
И вот эту нежную красоту очень собственнически притягивает к себе герой женских снов и произносит:
— А вот и Галя, и она поможет…
Я, спешно вспомнившая, что до сих пор облачена в парусину и сеть, что волосы неизвестно когда расчесывала, последние три дня нормально не высыпалась, к тому же зубы не чистила, встаю. Встаю громко сказано, разгибаюсь — будет точнее. И вот медленно-медленно «встаю», оправляю облачение и, стараясь не сипеть и не хрипеть от стремительного полета, а еще не потирать ушибленное, произношу:
— А у вас тоже проблемы с садом?
— С разводом, — поясняет красавец мужчина и вдруг, обернувшись через голову, подплывает ко мне в образе Императорского монстрюжища Ган Гаяши.
— Ааааа! — завопила я от неожиданности. Неизвестная рыбка схватилась руками за голову, Ган передернул плавниками, а я с меньшим напором, но все еще восклицая, — ааааа!
Он не понял моего испуга:
— Галя что? Что произошло?!
— Аааа, ясно! — сходу исправилась я, а сердце в пятках колотится.
Ой, мамочки, так вот он какой… неверный бабник, совратитель малолетних, супер-мужик и страшилище, от которого коленки трясутся!
— Так… маленькое уточнение, вы меня ждали ради этого?
— Да. — Заявил рыб.
— Мне срочно нужно поговорить с Темным Повелителем на эту тему.
— Зачем? Он все знает…
— Тогда с Олимпией.
— Так и ей должно быть известно все.
— Ган Гаяши, вы не поняли… Мне срочно нужно с кем-нибудь поговорить!
— Моя жена подойдет? — предложил он.
— Да. Нет. Не знаю…, - чуть не плача произнесла я, — а она разве не спит?
— Ей трудно уснуть, если меня рядом нет. — Ответил этот урод и самоуверенно ухмыльнулся.
Вот гад! Знает, что без него ей не уснуть, к ней не спешит, крутит роман, думает о разводе и доволен как…, как…
Додумать мне не дали:
«Галя!» — услышала я громкий мысленный зов зелена, а затем его зовущий ор снаружи:
— Галя! Отзовись!
«Да, тут я»
— Где?! — проревел Вестерион уже откуда-то из дворца. — Ты жива?!
«Жива, цела и невредима. Облом тебе, зелененький!»
— Какой облом? — спросил он, явно находясь за поворотом. — Ты о переломе?
— Ага, перелом тебе большого пальца левой ноги. Перестань орать, я у Ган Гаяши в… ээээм апартаментах.
— Ах! — воскликнула перепуганная рыбка. — Она же из четвертого!
— И что?! — Не поняла я. — Беда, если я из этого мира?
Двери в апартаменты раскрылись с грохотом, и на пороге объявились они — встревоженный Вестерион в своем обычном размере, хмурый демон Себастьян и зевающий амур Донато.
По ощущениям это можно было сравнить только с одним случаем в моей жизни, когда старший брат пришел отучать мелкоту задирать меня достаточно обидным прозвищем «галька». Имелся в виду камешек — галька, и придумала это наша учительница в тяжелый период ее личной жизни. В этот период она весь класс наделила лестными и не очень прозвищами. И странное дело, попали под раздачу все, а закрепилось лишь за некоторыми.
В отличие от прочих, я от такого неуважения возненавидела свое собственное имя, чем спровоцировала одноклассников на еще большую травлю. Так что в младших классах школы меня два года подряд дразнили, «маленькая глупенькая галька морская, из воды вытащенная!» Дразнили бы меньше, признайся я старшему сразу, почему из школы прихожу зареванная и с красным носом. Но я гордая, не призналась бы и под пытками, за что не люблю имя с такой нежностью произносимое родными — Галочка, Галчонок, Галюнчик, Галюшка, а иногда и Галушка, пока в один прекрасный день он не зашел в класс, открыв дверь с ноги.
От такого напора со стены слетел стенд с лучшими учениками класса, из стенного шкафа выпала швабра, а учительница-выдумщица потянулась за телефоном, так как мой старший брат спортсмен и коротко стриженый детина семнадцати лет на бандита очень походил.
Так вот, когда двери в апартаменты Ган Гаяши раскрылись с грохотом, рыбка рухнула на пол, как швабра, Императорское монстрюжище потянулось за ракушкой, как за телефоном, а от стены оторвался массивный кусок коралла и полетел вниз. И то ли в Гарвиро земля очень круглая, то ли я накаркала, но приземлился кусок стены на левую ногу зеленого. Вестерион взвыл:
— Гаааааааляяяяя!
— Что Галя?! Я же ничего не сделала, и вообще далеко от тебя! И… я тебя не простила!
— Но прокляла… — выдохнул бледнеющий зелен и рухнул в подставленное амуром кресло. — Перелом? — спросил он у Себастьяна, руками поводившего над его стопой.
— Перелом. — Подтвердил тот.
— Переломы лечатся, — заявила я авторитетно и поднялась с места. — Предлагаю это время назвать неподходящим для раскрытия секретов и разойтись.
— Но… — подал голос рыб императорских кровей. И удивительное дело, никто из сопровождающего меня трио уже не пытался остановить меня излюбленным и громким «Галя!». Не совсем поддержка, но уже что-то!
И я решила взять быка за рога и выдвинуть свои условия монстрюжищу. С учетом его собственнических наклонностей по отношению к рыбке, я могу их выдвигать до посинения, причем до посинения самого Императорского чудовища.
— Уважаемый император Океании Гарвиро, с вами я смогу говорить, как только получу точные инструкции от заказчика и предварительную оплату от клиента.
— Не понял.
— Только после того как переговорю с Темным Повелителем или его невестой, и увижу Нардо.
— В нашем с Люциусом договоре… — начал он и для устрашения решительно подплыл ближе. Лучше бы не подплывал, у него и на расстоянии получалось страхов нагнать, а теперь я просто в ступоре и из всех защитных рефлексов работает только один. Тот, который никогда не клинит.
— Простите, а договор устный или письменный? — глаза у Императора стали еще более выпуклыми. — Вы его подписывали?
— Но…
— Вот! — я хлопнула в ладоши. — К вашему сведению, все договора, касающиеся моих услуг, составляю и подписываю лично я. — Рыб перестал шевелить плавниками и удивленно опустил брюхо на пол. А рыбка-прелестница только сейчас с него поднялась и то при помощи Себастьяна.