Хозяин химер - Горбенко Людмила. Страница 18

Принц Аброузии Фарад из древнего рода От-Абу-Шоох был не просто раздавлен.

Он был раздавлен физически и добит магически до того безнадежного состояния, когда воскрешение бессмысленно в силу полного износа материальной оболочки. Таким пациентам врачи уже не щупают пульс – его просто не на чем щупать. Наверное, сейчас изображение принца транслируют в эфир сразу сотня «глаз», очень уж мелкие получились кусочки.

Третий застонал и тихо опустился на землю. Вторая ахнула и прикрыла рот ладошкой. Я обмер.

– Вот это побоище! Молодцы, ребята! Да-а… Комиссии будет на что посмотреть! – восхитился наушник и вопросил: – А где Фарад? Что-то я его не наблюдаю.

Беспомощно оглянувшись по сторонам, я широким жестом руки обвел грустный пейзаж, тихо дрожа в предвкушении разноса, собирая волю в кулак и отчаянно завидуя тем побитым счастливчикам-чертям, которые все-таки сумели доставить принца из своего пункта «А» в пункт «Б», пусть и ценой некоторых физических увечий. Они-то доставили, а вот мы…

– Как бы точнее сказать, товарищ куратор… Фарад… Он… Его… Ему… Словом, он теперь везде.

– Это как? – не понял куратор.

– Обстоятельства оказались сильнее нас, – тихо сказал я, скорбно опуская голову.– Метеоритный дождь, нападение местных криминальных элементов, гибель сразу двух боевых бригад, ошибка при наведении на цель… Его высочество уже не вернуть, мне очень жаль. Простите, товарищ куратор…

Рядом со мной встала Вторая, трагически хмуря выщипанные в ниточку брови.

В эфире повисла жуткая тишина.

– Это все, что вы можете сказать? – прошептал наушник.

Бывают вопросы, на которые лучше не отвечать. Однако бывают черти, до которых подобные тонкости не доходят.

Третий, слоняющийся по травке, получил предупредительный пинок от Второй, но понял его по-своему. Короткие пальцы моего друга выудили из накладного кармана мятую бумажку с кураторским списком. Подхватив кончиками когтей «глаз», исправно транслирующий все происходящее на поле боя, толстяк завлекательно сверкнул в мировой эфир крепкими зубами и голосом, полным меда, доверительно сообщил:

– А неплохо бы сейчас перекусить! Кровяные колбаски мясника Шурцера – что может быть лучше? Все только натуральное!

– Пятый! – простонал в наушнике куратор.– Прошу тебя, забери ты у него эту проклятую бумажку! Как же так? Последний потомок Аша… Хранитель редчайшего заклинания «хозяин химер»… Только с его помощью можно подчинить аш-шуара, «хозяину химер» буквально не было цены. Операция под угрозой!

– Не стоит паниковать раньше времени, – с мягким оптимизмом возразил я, кося глазом в сторону бурелома.– Растите спокойно свое чудо-юдо, убивать – дело нехитрое. Надо будет – порвем вашу зверушку на меховые портянки безо всякого «хозяина химер», уж это я вам точно гарантирую.

Буркат, дом Терслея. Поздний вечер

– Мы пришли! – Терслей гостеприимно указал на трехэтажное здание коричневого кирпича, находящееся в самом хвосте улицы.

Шириной не более десятка шагов, постройка была умело втиснута между соседними домами. Потревоженные светом фонаря бродяги шмыгнули мимо них, обдав Геллана волной запахов прелой еды и немытых тел.

Задрав голову вверх, принц изучил узкие окна, обрамленные разводами сажи, резной каменный пояс вдоль мансарды, пару маленьких грифонов-водостоков над рамой тяжелой двери и вслед за хозяином вошел в тесную прихожую.

Вверху что-то загрохотало, вспыхнул свет, и на лестницу упала длинная ломаная тень.

– Илуш, – гордо пояснил Терслей.– Мой слуга.

Шум наверху усилился, со звоном разбилось что-то стеклянное, и наконец в прихожую ввалился заспанный мужчина, пропорции тела которого удивительно напоминали дом: очень высокий и очень худой. Он, не таясь, зевнул и молча уставился на Геллана с выжидательным выражением на лице.

– Илуш, это мой новый снайпер, – пояснил Терслей и пригласил Геллана: – Ты проходи в комнаты, располагайся! Илуш тебе в мансарде постелет. Не стесняйся, ужинай и ложись.

– А ты? – спросил Геллан.

– Пойду в Гильдию брать заказ. Не жди, я могу задержаться.

Пока флегматичный слуга выполнял приказ, принц осматривал хоромы нового приятеля и будущего коллеги.

Жилище с головой выдавало потомственного бедняка, что обзавелся деньгами относительно недавно и потому тратил их бессистемно и с показным размахом, столь обожаемым лавочниками. Дощатые полы давно нуждаются в ремонте, потолок кое-где отвалился до самой дранки, зато на окнах колышутся от сквозняка дорогущие портьеры из бархата с куньей оторочкой. На дешевом поцарапанном столе красуется письменный прибор из поддельного мрамора с золотыми прожилками, под скамейкой рядком стоят шикарные остроносые туфли вперемешку с простецкой, к тому же изрядно поношенной обувкой.

Попутно принц отметил явную тягу Терслея к необычному оружию: на крючках висели две изумительные сабли с рукоятями, обмотанными прозрачными полосами рыбьей кожи; несколько ножей с красными лезвиями странной волнообразной ковки, заправленных в специальные эластичные ремни; длинная трость с пружинной кнопкой на набалдашнике; кастет с деревянными иглами.

За ширмой обнаружился ворох одежды и коробка, до половины наполненная разномастными перчатками, явно неоднократно бывшими в употреблении. Приподняв одну, Геллан хмыкнул при виде налипших волосков шерсти; схватил другую – тут же вляпался в густую желеобразную слизь и поспешил вернуть перчатку на прежнее место. Судя по всему, то была не просто свалка отслуживших свое аксессуаров, а своеобразная коллекция.

Оно и правда, магические монстры – это вам не кабаны, головы над камином не повесишь.

Книжная полка явила принцу несколько романов в дешевых матерчатых обложках, ряд научных трактатов, посвященных основам религии, и сложные переплетения паутины, наверняка создаваемые не одним поколением пауков. Отдельно покоился толстенный фолиант в кожаном переплете «Кулбы и прочие виды магической нечисти» без следов пыли и с пометкой красными чернилами по обложке: «Для служебного пользования». Открыв его двумя пальцами за уголок, словно вышеупомянутая нечисть могла вдруг выскочить с плоских страниц, Геллан с интересом пробежал глазами рукописный текст.

С первой же строчки стало понятно, что книга в лучшем случае является копией с копии. Не слишком старательные и к тому же безграмотные переписчики не утруждали себя исправлением ошибок, щедро добавляя к уже имеющимся ляпам собственные описки и ошибки. Нетопыри, к примеру, упорно именовались «недопырями», фантомы – «фантамами», а абзац об умертвиях и вовсе вызвал у Геллана ироническую улыбку. Далее, перевернув страницу, новоиспеченный снайпер Гильдии Ловцов натолкнулся на совет «украсть левый носок вампира, набить камнями, натертыми чесноком, и бросить в море» и не смог сдержать хохот. Прохохотав до середины фолианта, принц долистался до раздела «Кулбы» и подавился собственным смехом: с картинки скалилось нечто жуткое, с налитыми кровью белками, сморщенным носом и широкой пропастью рта, в котором с трудом умещались острые клыки. «Нетипично измененный кот. Повышенная агрессивность, нечувствительность к боли, отсутствие самоконтроля» – гласила подпись, и до Геллана вдруг дошло, что через несколько часов он увидит этих самых «нетипично измененных» котов, собак, птиц и бог знает кого еще на расстоянии буквально нескольких шагов. И не только увидит, но и будет вынужден в них стрелять, целясь своими подслеповатыми голубыми глазами.

Задуманное предприятие предстало совершенно в новом свете.

Отужинав пригорелой кашей, все более нервничающий Геллан разложил свои скромные пожитки на стуле у кровати, послонялся по мансарде и понял, что не уснет. Тогда он отпустил выразительно зевающего Илуша и сам сел у окна, ожидая возвращения нового приятеля и коллеги.

Треньканье колокольчика раздалось далеко за полночь.

Решив не будить сладко храпящего слугу, Геллан сам открыл дверь с помощью длинной задвижки и впустил хозяина.