Хозяин химер - Горбенко Людмила. Страница 32

– Так точно, – грустно доложил я, вынимая изо рта так и не надкушенную колбасу.– Какие будут указания?

– Высветился первый адресок, – радостно поведал администратор.– Недалеко от Нифера, в пригороде. Обыщите дом, в контакт со смертным без моей команды не вступайте, при обнаружении краденого ящика немедленно сигнализируйте. Пересмешника не кормили?

– Нет. А надо было? – встревожился я, бросаясь в сторону гардеробной.

– Конечно! – изумился вопросу куратор.

С первого взгляда гардеробная показалась пустой. Я уже тихонько запаниковал, но тут на мое лицо спланировало перо грязно-белого цвета, заставив задрать голову.

Пленник висел под самым потолком в позе летучей мыши, зацепившись кандалами за крюк, и грустно сосал указательный палец. При виде меня он оживился и стал проявлять признаки нетерпения.

– Товарищ куратор, а что едят ангелы? – спросил я, уворачиваясь от цепких ручонок, норовящих оторвать мой нос и засунуть его в мое же ухо.

– Носители Положительной сущности, – с назидательным нажимом в голосе начал администратор, – в отличие от вас, Пятый, едят все. Они непривередливы, скромны, работоспособны, уважительны к старшим по званию и должности, нетребовательны…

Преисполнившись к ангелам глубокого сочувствия, я быстренько вручил пересмешнику недоеденную колбасу, личный паек и умелся прочь, дабы не смущать высокое существо своим видом.

Самое смешное, что когда я наведался в гардеробную спустя несколько минут, на полу валялись выплюнутые и раздавленные остатки следующих продуктов: хлеб, сыр, сублимированные овощи, картофель фри. В углу сияла синими блестками консервантов лужа энергетического напитка, по которой кривыми корабликами плавали обрывки упаковки.

Всеядное непривередливое существо изволило сожрать только рекламную кровяную колбасу от мясника, приправив ее горчицей, хреном и ядовито-кислым соусом, который у нас в филиале никто не ест, потому что даже чертовски крепкий желудок этого шедевра не выдерживает.

Проверив крепость кандалов, я вручил пересмешнику тряпку и, грозно сверкнув глазами, велел убрать безобразие, которое он учинил, стараясь не прислушиваться к его комментариям по этому поводу.

Оставалось только повесить на дверь табличку «Не беспокоить» и отбыть по первому адресу.

Пустырь около Бирючьей Плеши

– Спит, – тихо сказал Геллан, наклонившись над неподвижным телом.– И как крепко спит!

– Крепче некуда, вечным сном, – откликнулся Терслей из нутра палатки.– Ты убил его, скорняк.

– Да уж! – с неприкрытым злорадством заметил маг, не прекращая посыпать осьминога каким-то белым порошком, от которого тело чудовища сморщивалось и сдувалось, провисая вялыми пузырями.– Не стрелок, а уникальное сокровище. Ты прямо маньяк какой-то, дуся. Сначала избиваешь противника ногами, потом втыкаешь ему в глаз сонную стрелу – где тебя только учили этой странной технике? Ты вообще знаешь, в чем заключается работа снайпера? И для чего ему нужен арбалет? Опять же указаний ни черта не слушаешь. Куда было говорено стрелять? В колено? Дуся, тебе показать, где у человека располагаются колени?

– Отстань от него, – сказал Терслей, выходя к костру.– Наше дело специфическое, многие поначалу теряются. По кулбу не промазал – и на том спасибо. Тем более что зверь в этот раз попался… брр! Сам как вспомню, так вздрогну. Жекон, не топчись там, на охранный контур наступишь. Самое главное: ты личный жетон с трупа снял? Перед Гильдией отчитаться.

– Уже упакован! – отозвался маг.– Кстати, дешевая штучка, рядового литья. М-да… Нарушитель-то наш явно не из высшего эшелона, даже удивительно, что замахнулся на такое странное и сложное колдовство. Не знаю, что за порода была у его собачки, но мурашки по моей бедной спине бегают до сих пор. Что докладывать в Гильдии? Как он сумел соединить человека со зверем? Даже моей извращенной фантазии на такие вещи не хватает, а охранник – увы – вообще не в курсе дела.

– Девушка не возвращалась? – спросил Геллан, оглядываясь.

– Какая девушка? – искренне изумился Терслей, вороша остатки дров и грея руки над умирающим пламенем.

– Та, которую хозяин кулба в палатке душил и которая потом дала мне пощечину.

– А, эта… – Терслей пренебрежительно скривился.– Забудь, скорняк. Считай, что примерещилась.

– То есть как? – не понял принц.

– Сразу понятно, что ты не местный. Из Верхних Кожемяк она, – пояснил маг, сложными пассами снимая с бессильно висящего ужа остатки морока, как кожу, и отбрасывая их в сторону.– Там, дуся, нормальных девушек практически нет. Одни бабушки. Если ты, дуся, хочешь себе девушку, только шепни, и я устрою. А на этих злодеек лучше даже не заглядывайся.

– За что это ты ее? – оторопел принц.

– Уж поверь мудрому человеку, наш покойничек не просто так ей в глотку вцепился, – сказал Жекон, нежно беря обмякшего Шушула за шею и вручая Геллану.– Вот. Доверяю тебе, дуся, самое ценное. А насчет девицы скажу одно: нельзя с ними слабость проявлять. Еще раз встретишь кожемякинскую красотку – либо беги со всех ног, либо сразу в глаз пали. Другого они не достойны.

После этого короткого спича маг рывком распахнул люк и повернулся к принцу спиной.

Заинтригованный принц оказался перед классическим выбором засланного в чужую страну шпиона: хорошо расспросить бы о таинственных Верхних Кожемяках подробней, а нельзя, чтобы не нарваться на встречный вопрос: откуда же ты все-таки взялся, такой наивный неосведомленный дурачок? Поэтому Геллан молча нацепил ужа на шею и пошел следом.

Тонкие ступени лестницы мягко пружинили под ногами. Сквозь щели в пещерном своде пробивались лучи кроваво-красного искусственного заката. Время от времени мимо проносились острокрылые черные силуэты нетопырей.

– Ишь, разлетались, – пробурчал маг, уворачиваясь от чересчур агрессивной мыши.

За время их отсутствия хакни успели объесть жидкую растительность вокруг столбов, к которым были привязаны, и сейчас дремали. Умиротворенные выражения морд и механически пережевывающие пустоту выпяченные губы свидетельствовали о том, что их сон крепок и сладок. Один только скакун Геллана недовольно топорщил пятачок и хлопал себя по крупу жестким спутанным хвостом.

– Куда сейчас? – спросил Геллан, спрыгнув с лестницы и проследив, как она отмеренными рывками скрывается под сводом пещеры.

– Биттивас, – коротко сказал Терслей.– Двести верст по тому же тракту, далее ночевка в трактире. Что касается ночевки, то можем даже выбирать. У Гильдии договоренность с Кенвом Попадалосом и с Горбатым Ози. К кому пойдем?

– У Горбатого жрачка качественней, – живо откликнулся маг.

– Зато у Попадалоса кровати нормальные, – напомнил Терслей.– Забыл, как в прошлый раз мучились? Табуреты подставляли.

– Напитки у Горбатого неплохие, – мягко сказал Жекон, бросив на командира изучающий взгляд.– Обмыли бы начало трудовой деятельности дуси.

– Напитки? – неискренне удивился Терслей.– Пиво в Нижнем городе везде одинаковое, а более крепкие выкрутасы нам ни к чему.

Маг резко выпрямился, оскорбленно вскинув голову.

– Я не понял, командир! А как же эротическое шоу? Наш молодой друг уже настроился, ведь ты ему пообещал небольшое развлечение!

– Ах да, – приуныл Терслей.– Черт, ты поймал меня на слове, Жекон! Придется идти к Ози.

– В принципе, пары-тройки часов нам хватит, – довольно улыбаясь, сказал донельзя обрадованный маг.– А заночевать можно и у Попадалоса, если тебя так беспокоит длина кроватей. Чего сидим? Вперед! Пока не стемнело!

Заинтригованный полунамеками Геллан поспешил выполнить приказ.

Чем больше дорога удалялась от Дубилок, тем хуже становилось покрытие.

Бодрые хакни по-прежнему резво переставляли ноги, но широкие раздвоенные копыта все чаще проваливались на выбоинах, заставляя всадников вцепляться в длинные уши своих «лошадок» и сжимать колени.

Уставшему Геллану уже не хотелось ничего: ни есть, ни болтать, ни тем более развлекаться неведомой гномьей эротикой. Только слезть с седла, упасть и вытянуть ноги.