Тени и грани (СИ) - Васёва Ксения. Страница 12

— Да-да, это сложно, особенно перед экзаменами, но у вас с Даниэлем лучшие результаты на районном уровне и вы непременно возьмёте призовые места. И потом, ты ведь собираешься сдавать физику, так что время даром не потеряешь. Правда, Даниэль ориентируется в олимпиадах похуже тебя, его нужно немного подтянуть. Зато пятёрка по физике тебе обеспечена и геометрию я поставлю по текущей. Ну как, справишься?

— А куда ты денешься с подводной лодки? — продолжила ехидничать девушка. Стерва. Нет бы посочувствовать! На краевую мне за месяц готовиться надо! А тут ещё довесок в виде новичка. И ведь не откажешься, в самом деле, иначе проблем потом не оберёшься. У-у-у, я скоро в волка переквалифицируюсь.

Интересно, а этого Даниэля тоже в принудительном порядке заставили ехать или он энтузиаст? В школе мы редко пересекались, но внешне я его представлял. Такой… необычный парень. Директор вызвался нас познакомить:

— Женечка, позовите мне Даниэля, — промурлыкал он красавице-секретарше в приоткрытую дверь. Мы с Аной понимающе переглянулись. Я показал его спине язык — не люблю шантаж, особенно в такой откровенной форме. Вот провалю эту олимпиаду — будет он знать, как над учениками издеваться.

От пакостнических мыслей меня отвлёк деликатный стук в дверь. Зашедший в кабинет мальчик был очень красив. Но красив как-то независимо от своего пола. Нет, он без сомнений являлся парнем, только мужественности в нём не было ни грамма. Среднего роста, худой, но не хилый, мышцы явно выделяются под одеждой. Моё внимание сразу привлекли две вещи — идеально ровная для школьника осанка и бесцветные длинные волосы, заплетённые в косу. Я бы отнёс его к какой-нибудь субкультуре, но не смог подобрать тематику. Но точно нестандартная личность. Черты лица правильные, тонкие, без заметных как у меня скул и широкого подбородка. Эльфёнок, блин. Серо-голубые глаза за очками в незаметной оправе, курносый нос и узкие губы с уголками вверх. Кожа — отфотошёпленные картинки удавятся от зависти. Без прыщей, чёрных точек и рытвин. Одет тоже аккуратно и чисто (я с тоской вспомнил про нестиранные джинсы), в синюю кофту с рукавами по локоть и черные штаны. На руках открытые перчатки.

Он живо пожал мне руку, и в пол уха слушая директора, мы рассматривали друг друга. Злая Ана назвала его гомиком. Я поморщился: мне показалось, что парень больше неформал, чем гей.

— Я — Дин, — с улыбкой сказал он, когда я назвал его полным именем. Урок уже начался, и наше знакомство вышло скомканным. Договорившись о встрече, мы разбежались по классам.

Клуб европейского фехтования занимал широкое двухэтажное здание, которое целиком принадлежало нашему тренеру. Внутри было четыре зала, два больших и два малых, тренажёрный зал, несколько комнат для переодевания и душевые. На первом этаже располагался буфет. Здесь было настоящее мужское царство — Майк редко брал девочек в ряды «рыцарей» клуба, объясняя это повышенной травмоопасностью. Учил он достаточно серьёзно, иногда даже жёстко, и не все парни выдерживали нагрузки, не говоря уже о девчонках. Тем более раз в полгода мы стабильно попадали в травм-пункт. Чаще, конечно, с мелкими ушибами, но и серьёзные переломы на моей памяти случались. Хотя для Майка вопрос нашего здоровья был принципиально важен, и в отдельном кабинете клуба постоянно дежурил врач с набором лекарств.

Но, несмотря на требования главного мечника, секция пользовалась популярностью. Определённую роль играло происхождение тренера, который родился и вырос в Манчестере, и к своей работе относился с истинно английской педантичностью. В каком-то смысле привлекали и наши успехи — мальчики из самого первого набора превратились в спортивных, физически сильных и более морально устойчивых парней, нежели их ровесники. Собственно, полныхребят можно было встретить только в начальных группах. Шутки ради стоит упомянуть, что на некоторые показательные занятия Майк приглашал учеников из ближайших школ и в том числе девушек. Надо ли говорить, что потом десять из них обязательно приходили смотреть, и у каждой группы формировалась своя возрастная аудитория.

Моё возвращение в стены клуба сопровождалось изумлёнными возгласами, свистом и приветствиями с разных сторон. Я почти всех знал в лицо, со многими дружил или хорошо общался, и лишь сейчас понял, как же соскучился по дружеской атмосфере клуба. В холле меня продержали около получаса, пока, наконец, Майк громогласно не разогнал толпу. Я поздоровался с ним и отправился переодеваться. Форма для занятий была проста и незатейлива: чёрная классическая футболка и спортивные штаны, которые не должны волочиться по полу. Тоже лучше в тёмной гамме.

Далее надо было взять оружие. Будучи членом английской федерации по современному фехтованию на мечах, Майк безукоризненно владел одноручным, полуторным и двуручным оружием. Соответственно, каждому своему ученику он предлагал на выбор одноручный фламберг, бастард или клеймор. Большая часть выбирала фламберг — его волнистое лезвие завораживало, да и махать ручником было легче. Реже всего нравился мой клеймор, но тут понятно — заняты обе руки и излишняя тяжесть. «Но трудности ведь закаляют?..» — рассудил когда-то маленький Дима и решительно вытащил из корзины макет со сложной крестовиной.

Я с улыбкой погладил пальцем деревянную рукоять, ощущая, как меч привычно ложится в руку.

— Дима, я очень рад тебя видеть! — с едва уловимым акцентом произнёс тренер и сжал меня в своих медвежьих объятиях. Я стойко вытерпел хруст собственных костей и по наитию увернулся от «дружеского» похлопывания по спине. Обычно таким образом Майк проверял новичков — если выдержал, значит, подходишь. Ну не серьёзно, конечно. Я, например, уклонялся от этого жеста на протяжении всех восьми лет.

Тренер долго расспрашивал меня о делах, и его сильно расстраивало, что я практически не заглядывал. Майк знал, наверняка знал, почему я забросил тренировки, ведь не слепой же он, но мне стало стыдно. С девяти лет Майк обучал меня, и я был его первым учеником и главной гордостью.

— Зачем я тебе понадобился? — полюбопытствовал, когда ребята приступили к разминке. После личной просьбы тренера я не мог не заскочить в клуб. Хотя та пробежка в лесу ясно показала, что кое-кому пора заняться спортом.

— Летом я думал послать Ромку на соревнования… чего глазами сверкаешь, да-да, твоего «горячо любимого» соперника! Он совсем неплох. Может даже до призовых дотянет. Хочешь, и тебя тоже пошлю?

— Нет смысла. Прошлого победителя там не будет, следовательно, мне реванш брать не у кого, — я криво усмехнулся. Тренер посмотрел на меня в упор, но я отвернулся, пряча глаза.

— Да, я помню, Аннет погибла в аварии… Жалко, такая молодая, способная. Но Дим, это ведь не повод отказываться от участия…

— Майк, — усталым голосом остановил его я, — не нужно меня уговаривать. Я не поеду.

Тренер обиженно насупился — он искренне верил, что в прошлом году мне просто не повезло. Отчасти Майк был прав, я действительно расклеился под конец турнира. Ведь несмотря на исторический антураж, соревнования отличались крайней суровостью, а основательный свод правил внушал уважение всем. В первую очередь, на мой взгляд, весом. Во вторую — содержанием. Для участников не делали скидок ни на пол, ни на возраст, ни на погоду. Будет дождь, крупный бугай против тебя, когда ты — хрупкая девушка — значит, будет так. Я глянул в запотевшее окно и отогнал навязчивые воспоминания. Что касается организации, то насколько я знал, в Великобритании подобный союз мечников существовал лет триста тому назад. В наше время его возродил один лондонский миллиардер, который придал новому детищу спортивный уклон. Интерес к европейским мечам и боевой культуре на его рекламе сильно вырос, оформился и привлёк нужных людей. Выпускники-мечники открывали школы по всей Европе, и скоро возникла необходимость в коллективной демонстрации навыков. А в России от этой федерации трудился один единственный мечник, которого судьба угораздила влюбиться в русскую красавицу и переехать в нашу страну.