Тени и грани (СИ) - Васёва Ксения. Страница 59

А вот второй монстр выбрал своими жертвами нас с Лёшей. Мы переглянулись и достали из рюкзаков охотничье ножи. Если когти Ромы смогли поцарапать эту тварь, значит, хорошим ножом чешую тоже можно пробить.

Я собирался сделать шаг назад, чтобы встать в привычную стойку, и неожиданно понял, что не могу поднять ногу. Секунд пять на осмысление и запоздалая фраза Карин в голове, что монстры делятся на несколько видов. Песчаники. Кроссовки вязли в глубокой песочнице прямо под нами с Лёшей. Эти монстры не имели конкретного внешнего вида и являлись чем-то вроде песчаного антропоморфного вихря. И сейчас эта тварь создала вокруг нас лужицу с плотным, будто зыбучим, песком…

Дин умчался на помощь Роме и не мог видеть, в каком положении мы оказались. Я мрачно перехватил нож обратным хватом и нагнулся к рюкзаку, чтобы кинуть его вперёд, а затем ударить. Но Лия на дереве тоже не сидела без дела. Пули прочертили дорожку перед монстром, но одна из них всё-таки попала в лапу. Раздался короткий злобный визг, после чего чудовище метнулось к дереву и с разбегу ударило по нему. Слава всевышнему, женщина не упала, а вот пистолет полетел вниз.

Рядом с брюхом монстра свистнул нож. Нервы у Лёхи, видимо, сдали от того, что эта тварюга могла скинуть Лию с дерева. Жаль, в последний момент монстр ушёл с линии атаки… Потому что теперь он, устрашающе распахнув крылья, помчался на лучшего друга.

Лёха вскинул перед собой руки, но что толку, если когти чудовища мгновенно превратят его в фарш. Время будто замедлилось перед моими глазами. Я заорал и вдруг заметил, как перед моей ладонью появляется Грань. Мир вокруг оставался прежним, только рядом с пальцами формировался серый маленький шарик с нитями внутри. Не осознавая, что я делаю, я толкнул Грань сторону монстра. И серый шарик послушно врезался в грудь чудовищу. А вернее, прошил её насквозь, оставив круглую аккуратную выемку посередине.

В образовавшейся дыре я увидел дерево, на котором сидела Лия…

От вида брызнувшей крови и падающих внутренних органов закружилась голова. Лучший друг зажал рот руками, а меня начала бить крупная дрожь. Песчаный вихрь под нами взвился, отшвырнув Лёху, и закрутился воронкой.

Дальнейшее я помню смутно. Кажется, вихрь потащил меня в лес и сбросил в лог. И уже падая вниз, я окончательно потерял сознание.

Чей-то ласковый голос уговаривал меня очнуться. Уговаривал мягко, но настойчиво. В волосы зарылись нежные пальчики, которые начали перебирать прядки и почёсывать за ушком. Мур-р. Приятно. Мою голову переложили с холодной земли на колени, не переставая поглаживать. Зачем вообще просыпаться в таких условиях?..

Только у голоса явно было другое мнение. В нём появились укоризненные нотки, напоминающие о друзьях и причинах моего приезда в Весенну. В Весенну? Какую Весенну? Мне было очень хорошо, я будто парил на облаке. Слабость правила телом. Какие друзья?..

Стоп. Меня словно пронзило током. Лес, Весенна, монстры, Лёша!!! На нас же напали!! Я стремительно поднялся и едва не стукнулся головой с женщиной. Блин, блин, блин!!! Мне срочно надо вернуться к ребятам!

Перед глазами разошлись цветные круги, а спина предательски заныла. Чёрт, какая это по счёту травма за последний месяц?

— Дима, осторожно, — мою голову взяли тонкие пальчики и опустили обратно на колени, — пока не стоит напрягаться. Как ты себя чувствуешь?

— Там ребята остались с монстрами, я должен им помочь! — выкрикнул я, потерянно глядя на женщину. Пелена перед глазами не давала рассмотреть её в полной мере, но голос казался смутно знакомым.

— Не волнуйся, лес позвал храмовников. Они сумели победить монстров, а твоих друзей забрали в Весенну. Тише, милый мой, им абсолютно ничего не угрожает. Однако нам с тобой надо успеть в город раньше, чем начнётся расследование. Но время ещё есть, лежи. Тебе сильно досталось.

Я наконец-то проморгался и уставился на свою спасительницу. Чуть восточный разрез голубых глаз, короткие светлые волосы с длинной чёлкой, тонкие черты лица. Неизменно круглые золотые серёжки и белый свитер с высоким горлом. Отец часто рассказывал о любви мамы к этим серёжкам и свитерам, когда показывал фотографии. Моё же единственное воспоминание было в тот миг, когда она укладывала меня спать и пела колыбельную. А ночью её убили.

Я крепко закрыл глаза ладонью, стараясь избавиться от наваждения. Но когда выглянул сквозь сжатые пальцы, картинка не изменилась. С той разницей, что женщина прыснула в кулак.

— Мама?..

— Да, Дима? — она улыбнулась и нажала мне на кончик носа. Разум тихо забился в истерике.

— Ничего себе головой ударился… — печально констатировал я. Мама расхохоталась.

— Ну, милый, после Аны я не должна казаться тебе чем-то сверхъестественным.

— То есть ты — дух? — я недоверчиво потыкал во вполне упругий живот. Пусть Ана и могла дотрагиваться до предметов, но материальной она, тем не менее, не была. А вот мама выглядела как человек из плоти и крови.

— Почти. Ох, это сложно объяснить вот так, без теоретической базы. Но я постараюсь. Если вкратце, то в нашем мире существуют около трёх или четырёх личностей, которых я могу назвать… богами. Вообще по легенде, богиней-творцом всего считается Рейлин. Но кто такая Рейлин и куда она ушла потом — история за семью печатями. В данный момент скрытым расам покровительствует её дочь, Ксана. Великая богиня храмовников. И при Ксане есть свой… пантеон. Он состоит из уже умерших на Земле людей. После смерти нужного ей человека, Ксана переправляет его душу в Саг-Аше и предлагает договор… от которого сложно отказаться. Ах да, Саг-Аше — это изначальный мир. Условно говоря, их три: изначальный, переходный — Грань и конечный — ваша реальность. Как они расположены физически, я никогда не смогу тебе рассказать. Ксана бахвалится, что понять это человеческим мозгом невозможно. Я лично представляю их по аналогии с компьютерной игрой. Смотри, изначальный мир — это программа, символы, коды, переходный — это ярлык, запускающий установку, а конечный — итоговая картинка. Понимаешь меня?

— Очень смутно, — жалостливо признался я.

— Прости-прости, я загрузила тебя. Забудь, почитаешь об этом в другое время. Вернёмся к пантеонам. В свой пантеон Ксана набирает наиболее выдающихся людей из скрытых рас. По договору она делится с ними первоосновой, которая не даёт душе развоплотиться. Наша энергетическая сущность до мельчайших подробностей копирует физическое тело, а первооснова богиня дарует силу, которая позволяет оставаться материальной во всех трёх мирах. То есть, грубо говоря, делает людей наподобие богов. А цена такой чести — работа на Ксану. И признаться, если б не было вас с Андреем, я бы предпочла умереть.

Заметив, что мама ждёт моей реакции, я поднял палец вверх.

— Сейчас, учебник физики дотлеет в моей голове и я скажу что-нибудь умное.

— Физика здесь не причём, Дима. Её законы продолжают действовать в вашем мире. Другое дело, что есть вещи, которые нам тяжело понять. Тот же механизм миров. Или две стороны человека — физическая и энергетическая, принадлежащая Грани. Или те виды энергий, которыми пользуется Ксана и скрытые расы. У теневиков даже был предмет — физика Грани, но сейчас его почему-то не изучают. Ладно, всё, вставай, тебе надо проветриться. И ты хоть примерно осознал мои слова?

— Ты что-то вроде полубога, а я схожу с ума, — захныкал я, поднимаясь с земли. Но ладонь из маминой руки убирать не стал. Пусть она будет хоть демоном ада, за короткую возможность побыть с мамой я готов поверить даже в богов.

Мы вновь вышли на тропинку. Интересно, сколько я провалялся в логу? Судя по солнцу, прилично — как минимум час.

— Учитывая твою слабость, мы не будем спешить, — мама повернулась ко мне, — и пока ты можешь спросить меня о чём-нибудь. Думаю, вопросов у тебя накопилось немало.

— Кем ты была при жизни? — вздохнул я. Этот вопрос был одним из основных, — и как ты связана с Карин? Стоп! И откуда ты знаешь про Ану?!

— При жизни у меня было два имени. Одно из них ты знаешь, а второе — Аллерин Аммар. Карин — моя племянница. Я воспитывала их с Никой после смерти сестры. Они обе, кстати, с тобой знакомы и с Никой вы постоянно дурачились вместе. Ей было шесть лет, когда ты родился. Два стихийных бедствия, как вас Андрей называл, — она грустно улыбнулась, — хотя между нами, моим главным стихийным бедствием всегда был твой отец.