Крученый мяч (ЛП) - Родригез Николь. Страница 11

– Я бы посоветовала тебе держать руки при себе, Дэйви. А то можешь попасть в беду.

– Да, мэм, я... Я... Пойду отнесу остальные коробки. Простите, – бормочет он, склонив голову, и убегает в сторону общежития.

Я смеюсь и закатываю глаза.

– Что это было? – интересуется у меня Белла.

– Он немного переусердствовал, помогая мне с коробкой. Могу ли я оставить тебя здесь со всеми этими самцами и не переживать? – шепчу, обнимая ее.

Она смеется и сжимает меня в ответ.

– Все будет хорошо, мама.

– Я знаю, что ты будешь паинькой. Помни, что я тебе говорила. Держите свое сердце мягким, но свою...

– Кожу толстой. Я помню, мам.

Она подмигивает.

Слезинка стекает по моей щеке. Черт возьми, я всего лишь человек.

– Мама...

Глаза Беллы тоже краснеют.

– Все нормально, малышка. – Я едва сдерживаю рыдания. – Не могу дождаться, когда ты надерешь кому-нибудь задницу в этом сезоне. Покажи им, на что способны девушки Дэниелс, договорились? – говорю, улыбаясь и вытирая слезы с ее щек.

Она улыбается в ответ и кивает.

– И пожалуйста, ради всего святого, не приводи домой этого Дэйви, – смеюсь я.

Я выхватываю последнюю коробку из багажника машины и передаю ей. Отъезжая, она тоже машет мне рукой. Ну вот, еще одна частичка моего сердце словно оторвана от меня и оставлена здесь, обрушивая на меня слезы. Мы так долго были втроем, что я даже не представляю, смогу ли выжить в одиночку. Что от меня теперь останется, без детей?

ГЛАВА 6

Габриэль

– Расскажи мне, как ты, Габриэль?

Я смотрю на своего терапевта – Нила Локвуда. С тех пор, как меня продали в «Майами» в двадцать один год, я превратился в развалину. Неограниченный доступ к любым пристрастиям сломает любого простого смертного. Правда, мой психотерапевт считает все это полной хренью, потому что знает, что все из-за неё.

– Ну, мне лучше, не то чтобы я был очень счастлив, но счастливее, чем был, – выдохнув это, пожимаю плечами.

– Ну, хорошее начало. Ты пил?

– Нет. — Отрицательно качаю головой. – У меня никогда не было проблем с алкоголем, хотя мы оба это знаем.

Он улыбается и что-то строчит в своем блокноте.

– Ты изменился, приятно видеть.

– Прошло уже четыре года, и наконец-то я это сделал?

Он смеется.

– Так что теперь мы сможем увидится через пару месяцев. Взволнован классом новичков?

– Ага. Это поддерживает во мне интерес к жизни.

– Ну, я горжусь тобой, Габриэль. Ты проделал долгий путь. Береги себя, скоро увидимся. Я всегда здесь, если понадоблюсь раньше.

Мы оба встаем и пожимаем друг другу руки, направляясь к двери из его кабинета. Покидаю здание, нацепив солнечные очки, и иду к машине.

Каждый раз уходя с сеансов, я чувствую легкость, но не перестаю быть сломленным. Я буду счастлив? Хотя бы когда-нибудь?

Быть выбранным в «Хьюстон лонстарс» в восемнадцать было моей мечтой. Но вот только я не предвидел, что влюблюсь, а потом разрушу ее, нас.

Меня продали в «Майами Стингрейс» в двадцать один, и вот тогда все пошло под откос. Пару лет спустя меня обменяли обратно в «Хьюстон», но мне уже стало все равно.

Тигр в дикой природе – хищник. Посади тигра в клетку, он все равно останется хищником. Так и было до событий четырехлетней давности, когда на меня обрушилось чувство вины, перевешивающее рациональное мышление за то, что я бросил свою сестру. Мне стоило быть рядом с ней и не позволять выходить замуж за того говнюка.

Я держался на расстоянии от дорогих мне людей. Мой багаж не нужен никому, всем лучше без меня, особенно Шарлотте, которую я так сильно любил. В любом случае, она, наверное, уже давно меня забыла. Она слишком совершенна, чтобы кто-то не схватил бы ее и не поставил бы на заслуженный пьедестал. Туда, куда должен был поставить ее я.

Хватит нытья, Габриэль, у тебя новая группа. Сосредоточься на том, что ты действительно можешь изменить. 

Смотрю на новые лица на поле и делаю глубокий вдох. Новый год. Я, конечно, счастлив, что все еще связан с бейсболом, но каждый сезон все же не могу избавиться от ощущения, что мне чего-то не хватает.

Мне тридцать шесть, я был питчером в Высшей лиге, а теперь тренирую команду новичков. Мне уже не так горько от этого, как пару лет назад, но все равно я никак не могу почувствовать удовлетворения.

Справа от меня раздается свист, поэтому я перевожу взгляд на нового питчера. Левша, Девин Дэниелс из Луизианы отказался от учебы в университете. Восемнадцатилетний и с горячей головой. Напоминает мне меня. Я уже знаю, что придется направиться энергию этого парня в нужное русло, потому что у него невероятный талант, судя по отчетам. Он действительно может подняться, если научиться держать себя в узде. Хотя бы на поле. Я наблюдаю, как он разминается и подхожу к нему, чтобы представиться.

– Дэниелс, я Габриэль...

– Гэвинвуд, я знаю. Все зовут меня ДиДжеем. Сокращение от Девин Джон. Я предпочитаю это имя, сэр, – объясняет он, протягивая руку, чтобы пожать мою.

Крепкое рукопожатие, парень не промах.

– Джон, да? У меня такое же второе имя. Откуда, говоришь, ты родом?

– Я не говорил, сэр. Я из Арнодвилля, штата Луизианы.

– Знаю это место. Вырос там, – говорю, изучая мальчишку.

– Да, сэр. Ваша фотография размещена у нас в спортзале. Я вашим большим поклонником... Ну, пока вас не выперли и...

Он внезапно замолкает, его глаза расширяются, когда он понимает, что ляпнул.

Я привык к этому, поэтому хлопаю его по плечу и киваю, чтобы он продолжал бросать мячи.

Что-то в этом парне кажется знакомым, но я не могу вспомнить, откуда его знаю.

Продолжаю смотреть, как он делает броски и поражаюсь его навыкам. Я предлагаю питч-тренеру достать измеритель скорости и сказать ДиДжею, что хочу засечь его, когда он разогреется.

Как только тот сообщает, что готов, устанавливаю радар и даю команду начинать.

Девин занимает позицию и смотрит вперед. Оглянувшись, поигрывает мячом, который держит в перчатке. Высоко поднимает колено, откидывает руку назад и делает рывок вперед, отправляя мяч в перчатку кетчера. Я перевожу взгляд на радар. 160 км/час. Вашу ж мать. 

– Хорошее начало, парень, но у нас впереди много работы.

Он смеется и подходит ко мне, чтобы взглянуть на цифры.

– 160? Да ладно вам, тренер, это же просто огонь! – самодовольно заявляет он.

– Высокомерие никуда тебя не приведет, – ворчу и подхожу ближе к своему бывшему питч-тренеру Тони.

– Я свернул шею наблюдая за вами двумя. У меня чувство дежавю, – говорит Тони.

– Я не был настолько плох. Сейчас дети уже планируют, на что потратят свой первый гонорар, заработанный в Высшей лиги, сами все видите. — Качаю головой.

– Это очень напоминает тебя, особенно его отношение. Пока ты не оказался по другую сторону, ты не считал себя плохим, – смеется он.

Я оглядываюсь на ДиДжея, пока он угорает над чем-то с ребятами из команды. Что-то внутри меня шевелится и оживает. Возможно, меня наконец-то что-то взволновало впервые за четыре года. Потенциал этого мальчишки безграничен, и я буду тем, кто научит его им пользоваться.

***

– Знаете, моя мама была права насчет вас, – заявляет ДиДжей, пока я стою в стороне, наблюдая, как он издевается над своим организмом.

Он решил продолжает бросать мячи даже после того, как я велел ему закругляться. Парень измотает руку прежде, чем попадет в Высшую лигу, или, что еще хуже, заработает травму.

Последние два месяца он постоянно умничал, выпендривался, и мне это чертовски надоело.

– Серьезно? В чем именно?

– Она говорила, что вы, вероятно, тот еще придурок, – говорит он, запыхавшись, но продолжая рывки.

– Она училась со мной?

– В разных классах, – отвечает он между вдохами. – Но наверняка не была близко с вами знакома.

– Ну тогда, наверное, ей не следует судить о книге по обложке, – самодовольно замечаю я.