На грани миров (СИ) - Нарейко Оксана. Страница 22

— Барсик, ты уверен?

— Муррр.

— Абсолютно?

— Мааа.

— Камень с плеч. Наконец–то. Я боялся, что некому будет передать. Ты слышал, у него жена и сын. Судя по всему, не очень ладят друг с другом и ребенок неизвестно какой. Не побоишься?

— Муааууу.

— Как же я буду по тебе тосковать!

— Муррр.

— Я знаю, ты тоже. Но мы еще и не расстаемся, верно?

Старик погладил сухой рукой рыжего кота и продолжил суетиться на маленькой кухне.

А через час они втроем — два человека и кот уже чаевничали. Угощение, как и следовало ожидать, было скудное — старое печенье, но Валерка, чтобы не обижать хозяина, ел с аппетитом и нахваливал ароматный травяной чай.

— Травки я сам собирал, есть у меня такой талант и знания, — старичок как–то по–детски, несолидно, то ли хихикнул, то ли хрюкнул к чашку с чаем. — Была у меня одна хорошая знакомая, научила. Я ведь по профессии геолог, я много всего знаю о земле, о животных и растениях. Иногда было не выжить без этих знаний. Вот, старый пень! — он хлопнул себя ладошкой по губам, — Разболтался! Валерий Олегович, а у вас мечта есть?

— Конечно! Ипотеку выплатить.

— Да разве же это мечта, дорогой мой!

— Знаете, сколько процентов банк дерет и какая там переплата? Еще какая мечта! Ни в отпуск не съездить, ни жене или сыну там обновку лишнюю купить, все за квартиру отдаю! А вы говорите не мечта! — Валерка даже разозлился слегка. Живет так бедно, что ни кота ни себя прокормить досыта не может и делает вид, что не понимает!

— Хорошо. О чем вы мечтали в детстве? Не в раннем, не мороженое, велосипед и цирк, а попозже?

Валерий призадумался. Он не только с трудом припоминал себя в юности, хотя вот она, была совсем недавно, но и не помнил чего же ему хотелось так сильно, чтобы ради такой мечты положить на кон все. «А все эта долбанная ипотека и постоянная нехватка денег, да и Ириша, как с цепи сорвалась в последнее время, все не так, орет постоянно, Ленькой почти не занимается, ходит в этом вечном бесформенном халате, а ведь красивая же она у меня! И люблю я ее и любуюсь ею, когда разрешает.» Он сам не заметил, что как сфинкс застыл с чашкой чая в руке и прокручивает свою жизнь назад. Вот Ленька познает мир, шустро бегает, открывает все ящики, роняет на себя стопку глаженного белья, смеется, раскидывает свои распашонки и ползунки по всей комнате и они смеются вместе с ним и даже нет желания грозить пальцем и они так счастливы в этот момент, вот он маленький, они не спят ночами, боятся дышать над ним, он такой хрупкий и уязвимый, а мир вокруг полон опасностей и самое главное — уберечь, закрыть своими телами, вот он только родился и они еще даже не поняли, что их уже трое и что вот эта орущая кроха их билет в бессмертие, их продолжение и гордость. Вот они только поженились, вот они встречаются, вот они знакомятся, вот … и он вспомнил. Мечта, забитая почти до смерти угрюмыми буднями. Мечта с обрубленными крыльями слегка пошевелилась и с удивлением поняла, что она все еще жива.

— Я мечтал о море. — Валерий и сам удивился, как же он мог забыть такую важную вещь! Он себя вообще помнит? Кто он такой?

Афанасий Георгиевич подлил ему чая и сочувственно улыбнулся. Воскрешение — всегда тяжкая задача. даже для мечты.

— Я мечтал пойти в мореходку, а потом в кругосветку. Я мечтал о Японии и Кубе, я хотел пройти по мосту «Золотые ворота», я хотел обогнуть Мыс Горн, хотел увидеть Большой Коралловый риф, я …

У него защипало глаза. Да как такое возможно! Как же он это смог позабыть! Это же он сам и есть — эти моря и океаны.

— Боюсь, с этой мечтой я вам не помогу, — тихо пробормотал старичок.

— Что?

— А, ничего. Говорю, что очень хорошо, что вы вспомнили.

— Я не могу понять, как я забыл это! Это было моим наваждением, моей навязчивой идеей.

— Это жизнь, Валерий Олегович. Она любит обрубать крылья, так она проверяет вашу решимость и настойчивость.

— Хорошенькая проверка, ничего не скажешь!

— Не мы придумали эти правила, увы! остается только научиться по ним играть и находить в них лазейки. — старичок хитро подмигнул оторопевшему сантехнику. — я думаю, вы именно тот человек, который мне нужен. Я хочу вам подарить кое–то. Подождите, не отказывайтесь! Думаю, это поможет вам и вашей семье. Вот, держите.

Дедок положил перед Валерием обыкновенный конверт.

— Ну же, открывайте!

В конверте оказался кусок географической карты.

— Что это?

— Разве непонятно? Карта. Практически сокровищ. Она ваша. Но при одном условии.

— Каком условии? — успел спросить Валерий и внезапно, безо всякого предупреждения потерял сознание. В абсолютной темноте вдруг обозначился круг света и в нем возникла старая престарая бабка, ну вылитая Баба Яга, с крысой на плече.

— Ну, наконец–то! — сказала она и пропала.

2

Дверь купе аккуратно открыл потный, полный мужичок.

— Ну, здорово! — обратился он к пареньку, сидящему у окна. — Соседями будем, значит.

Паренек кивнул и продолжил смотреть в окно.

Новый пассажир развил бурную деятельность. Сбегал за бельем и чаем, а потом расстелил на столике белый платок и аппетитно выложил на нем стандартную дорожную еду: вареную курицу, яйца, сало, хлеб, пучок зеленого лука, огромные розовые помидоры и, естественно, бутылку водки.

— Ну, что, малый, за знакомство? — он подтолкнул безразличного паренька в бок.

— Спасибо, я не хочу. — на автомате ответил тот.

— Э, нет, так дело не пойдет. Нам до Москвы с тобой сколько суток ехать? — Он притворился, что не знает ответа на вопрос и ждал реакции соседа. Тот даже плечами не пожал и никак не показал, что слушает. Поэтому дядька продолжил. — Правильно, почти двое суток! И что, вот так чужими и поедем? Непорядок. Давай, давай, паря, не обижай. Сейчас познакомимся и сиди себе дальше, ворон считай.

Он засмеялся, сам довольный своей несмешной шутке. Паренек неохотно повернулся к столику и стало видно, что он не грустный и не вялый. Его лицо просто ничего не выражало, будто выключили все эмоции и человек превратился в робота.

— Как звать–то тебя, малый?

Мужичок сноровисто открыл бутылку и плеснул водки в стаканы.

— Афанасий Георгиевич, — ответил юноша, нимало не интересуясь тем, как зовут попутчика.

— Эк ты завернул, какой ты мне Афанасий да еще Георгиевич? В сыны мне годишься, стану я тебе по имени–отчеству звать! Афоня ты, стало быть. Ну, а я Иван Дмитриевич, хочешь, просто дядей Ваней кличь, я не обидчивый.

Юноша безразлично кивнул и абсолютно автоматически, неживым голосом произнес:

— Рад знакомству.

— Да ты погоди. Рад он. Давай вот выпьем, а потом уж и радоваться будешь!

Он впихнул юноше стакан и взял свой.

— Ну, вот теперь все по правилам. За знакомство!

Они выпили, юноша закашлялся и сосед быстренько пододвинул к нему стакан с чаем.

— Запей–ка быстренько, давай!

Юноша послушно сделал глоток.

— Давай, давай, пей! Хороший чаек!

Дядя Ваня внимательно смотрел, как Афанасий маленькими глоточками пьет чай. Лицо его немного покраснело и оживилось.

— Вкусный чаек–то? Воот, учись, надо к проводнице подход иметь, чтобы заварки хорошо положила, а то, знаешь, бывает… — он махнул рукой и так и не сказал, что там бывает. Вместо этого он соорудил бутерброд из сала и хлеба, положил его около юноши и сказал: — Давай, рассказывай!

— Что рассказывать? — Юноша думал, он уже никогда ничему не сможет удивиться. Оказалось, он ошибался.

— Все рассказывай. Я же не дурак, вижу у тебя случилось что–то. Люди мы незнакомые, уже никогда не увидимся, поэтому мне можешь рассказать все, что угодно. Все. — как то по–особенному выделил голосом это слово дядя Ваня и внимательно посмотрел на Афанасия.

— У меня умерла невеста. — механически сказал парень.

— Ай–яй–яй, — покачал головой попутчик. — Беда–то какая! Давай, за упокой души выпьем. Как звали ее?