На грани миров (СИ) - Нарейко Оксана. Страница 7

— Дура ты, Машка, — засмеялся этот засранец, — ты в зеркало давно смотрела?

Он вылил на меня ведро ледяной воды, только после этого я пришла в себя и снова, все еще отказываясь верить своим глазам, посмотрела в зеркало и поняла, что Павел не врал. Озеро. Лотерейный билет, который мы вытянули, неизвестно почему и зачем. Но выигрыш мы забрали и я была этому безмерно рада.

Мы решили устроить праздник. Что у нас осталось из продуктов? Практически ничего.

— Я схожу в село завтра рано с утра, накуплю всего побольше.

Я все еще боялась ходить так далеко, слишком хорошо помнила, как тяжело мне дался подъем к Озеру. Пашка ушел рано утром, я еще спала, обе собаки побежали с ним, такого никогда не было раньше, одна обязательно оставалась со мной и я забеспокоилась, не должно ли было что–то случиться. Я пронервничала весь день и выдохнула только тогда, когда услышала лай собак и увидела Павла, с огромным рюкзаком. Он был не один.

Коленька разбогател в девяностые. Помню, как мы радовались первым большим, как нам тогда казалось, деньгам. Сначала проедали очень много, как дети, дорвавшиеся до конфет! Да мы и на конфеты спускали кучу денег! Потом одежда, первая дорогая машина, первая квартира, первый евроремонт, первый особняк и первые Мальдивы. Все стандартно и неоригинально. Когда ему перестало хватать? Я не знаю, можно было уже остановиться, но деньги — это тот же наркотик, его всегда мало и надо постоянно увеличивать дозу. Вот он и стал долларовым миллионером — наркоманом. И то, что я не могу забеременеть всегда отходило на второй план. Я ходила к врачам, лечилась, не помогало, но меня подбадривали, говорили, что я еще молода и все у меня впереди. А потом это «впереди» внезапно стало «ну, что же вы так затянули» и до мужа дошло, что мне под сорок. Где я только не лечилась и что только со мной не делали! Не хочу вспоминать. Каждый месяц надежда и каждый месяц горькое разочарование. Так оно все и тянулось несколько лет. Я уже потеряла надежду, как вдруг, один из Колиных друзей посоветовал ему специалиста по нестандартному решению проблем. Абсолютно любых. Ее звали Олеся. Говорили. что у нее премерзкий характер, что заказчиков она выбирает сама, просит за свои услуги огромные суммы, но результат всегда гарантирован. Коля позвонил ей и вкратце обрисовал проблему. Она согласилась и должна была приехать к нам, чтобы обсудить детали.

— Коля, ты же умный человек, скажи, какие нестандартные решения она может предложить для лечения моего бесплодия? В Паломничество сходить? Съесть сердце чудища морского? Или она сама целитель?

— Леночка, любимая, давай попробуем. Потерпи. А вдруг получится?

Со мной муж оставался таким же, как и в тот день, когда мы познакомились — робкий рыцарь, защищающий честь и жизнь прекрасной дамы. Как я могла ему отказать, да и робкая надежда затеплилась: действительно, а вдруг? Вдруг все–таки я смогу когда–нибудь взять в руки нашего ребенка? Нет, не думать об этом, потом слишком больно будет разочаровываться.

Олеся не приехала. что–то там у нее случилось, Коля звонил, орал и угрожал, но она уперлась и ни в какую, сказала ждать. Я подумала, что это знак. Ничего не надо ждать дальше, надо просто жить, как жили. Бывают же семьи без детей. Пролетали дни и недели, все было привычно и рутинно, как вдруг, Олеся все–таки приехала. Как потом выяснилось, план моего «излечения» у нее родился (родился! какая злая ирония!) сразу же и они с Колей обо всем договорились еще зимой.

О маленьком горном озере, дарящем здоровье и долголетие, я узнала случайно. Был у меня сотрудник, который занимался сбором интернетных сплетен и необычных происшествий и фактов. Кто где Снежного человека видел, кого когда инопланетяне похищали и тому подобная чушь, среди которой, крайне редко, бывало, вылавливала я что–то стоящее. Так и с этим озером. Сплетни, слухи, но я сразу почувствовала, что в этом что–то есть и дала задание искать. Любую информацию. Я знала, что будет у меня заказ, аккурат под это Озеро. Так я его в мыслях и называла, с большой буквы. Чуяла, что непростое это место. Заговоренное. Хотите смейтесь, хотите нет, но я столько повидала за свою работу, что верю практически во все. Даже в жизнь на Марсе и Деда Мороза.

Когда со мной связались люди Николая Семеновича и объяснили проблему, я сразу же поняла, что вот он — заказ, с которым если что и справится, то Озеро. Поэтому–то и отправила я Диму в горное селение на разведку, прожил он там пару месяцев и переслал мне на почту нечеткую фотографию молодого мужчины с собакой, которые, якобы, жили на этом Озере. Разговорчивые местные жители, залившие скромного Димку молоком и сметаной, наотрез отказывались говорить об этом человеке, отводили глаза и что–то бормотали сквозь зубы. Ему удалось его только сфотографировать, абсолютно случайно, а потом, он как испарился. Сколько Дима не рыскал по окрестностям, он его так и не нашел.

Ее звали Леночка и привезли ее в горы, чтобы вылечить бесплодие. Если бы я узнала об этом месяц назад, я бы пинками спустила ее вниз, обзывая идиоткой и наивной дурочкой. Кто же лечит бесплодие холодной водой? Но я прожила тут почти месяц и уверовала в силу этого места и этой воды.

— Паша, как мы ее устроим? Где ее вещи?

— За вещами придется сходить завтра, а сегодня пустишь ее к себе, переночевать?

— Пущу, конечно. Зачем вообще ты ее привел?

— Понимаешь, то, что произошло с нами — это Дар. Его нельзя принять просто так. Его нужно отработать. Ну и есть еще одна мелочь. Ее привели Проводники. Как и нас с тобой. Только вот необычные они немного.

— Какие?

— Не такие, как наши. Огромная белая собака и такой же огромный кот.

И я провалилась в темноту.

5

В неспешном и благородном девятнадцатом веке, знатные дамы болели при любом случае. Чуть увидали где–то крысу (мышам, как мне кажется, никто особо и не удивлялся) или там вышивка не получилась, любовник на записку тут же, в течении недели не ответил, или, если дева юная, да незамужняя, влюблялась в неправильного человека и ее ссылали в деревню, дамы тут же начинали болеть. Нервной горячкой, пневмонией или еще какой–нибудь сложной болезнью. Болели долго, вдумчиво, потому что антибиотики еще не изобрели, да и на работу им не надо было бежать. Вот и проходили дни в томительном ожидании — выживет или нет? И в смене компрессов, припарок и докторов.

На дворе был стремительный двадцать первый век, а я как те барышни, валялась с непонятной болезнью. Иногда выплывала из горячечного бреда, видела каких–то людей вокруг себя и опять уплывала туда, в глубину себя, куда ни один здравомыслящий человек никогда не сунется без надежного спутника — психотерапевта, а еще лучше — психиатра с шприцом наготове. Образы, желания, обрывки воспоминаний крутились в кромешном мраке, мне вспоминались все мои грешки и грехи, начиная с раннего детства, все страхи, преследовавшие меня, слетелись ко мне и окружили, скаля зубы и норовя прыгнуть и сожрать. Я звала на помощь, вытягивала руки и молила, чтобы хоть кто–нибудь удержал меня здесь, в этом мире и сознании, я не хотела уходить. Я хотела остаться.

Всю ночь Маша терзала меня вопросами. Десятки раз я ей описывала собаку и кошку, которых Олеся привезла с собой.

— Это они! — она задыхалась от счастья, и бежала к Павлу, чтобы тоже раз десятый попросить его немедленно спуститься вниз.

— Маша, успокойся, — Павел брал ее за руки, заставлял дышать ровно и размеренно, поил горячим чаем и взывал к ее разуму. — Завтра, на рассвете, мы пойдем вниз, найдем эту Олесю и ее зверинец и все прояснится.

Маша успокаивалась минут на пятнадцать, а потом все начиналось снова. Какие, как смотрят, как и что едят и скорее вниз! И так несколько раз. В конце концов она так устала от самой себя, что уснула. Я тоже устала от подъема и от всего этого, и как только она успокоилась, я провалилась в сон.