Заблудшая душа - Шаргородский Григорий Константинович. Страница 2

Даже не знаю, заряжен ли он!

Любой «смотритель» боевиков и «игратель» в компьютерные стрелялки облил бы меня презрением за подобные мысли и поведение. Но не думаю, что подобный критик смог бы сохранить свой энтузиазм, оказавшись на моем месте.

Вся эта история отдавала бредом с самого начала. Мой старый друг и коллега еще по работе в торговой фирме, точно так же, как и я, оказавшийся за бортом по причине кризиса, предложил подработать грузчиками на каком-то складе. Стыдно, конечно, но иного выхода не было. Сам виноват – в молодости я не влезал в бандитские разборки, а в зрелом возрасте не занимался рискованным бизнесом, почему-то решив, что профессия честного менеджера сможет гарантировать безбедную жизнь и обеспеченную старость. Вот только желание сыто есть и спокойно работать в эпоху кризиса и совершенно обалдевших от безнаказанности работодателей должно сопровождаться профессиональными навыками в целовании одного места у «барина». Увы, тут сказалось мое «неправильное» воспитание – ну не нравится мне этот процесс! Как результат – увольнение и шанс поработать грузчиком.

В принципе я никогда не считал физический труд презренным и был готов вкалывать в поте лица, да только склад мы выбрали не тот.

На десятом ящике сильный, но слегка рассеянный Мишаня умудрился зацепиться ногой за какой-то кабель. Тело прошедшего ВДВ еще нестарого мужчины сумело избежать падения, чего не скажешь о ящике. Фанерная конструкция рухнула углом на бетонный пол и моментально развалилась, причем так «удачно», что припрятанные между мягкими игрушками солидные пакеты с чем-то белым разлетелись в разные стороны.

И хозяин склада, и крепкие ребята, приехавшие за товаром на вместительной «газели», напряженно застыли. Этого мгновения мне хватило лишь на понимание того, что в пакетах далеко не стиральный порошок, и на судорожный вздох. А вот Мишаня, которого в офисе все считали тугодумом, успел прокачать ситуацию и ударом локтя вырубить стоявшего рядом с ним здоровяка в кожаной куртке. К этому моменту наркоторговец успел достать из-за спины пистолет, который Мишаня лихо перехватил. Затем он цапнул меня за шиворот и потащил в глубь склада.

Вот кому нужно было мечтать о подвигах суперагента! Я был восхищен до глубины души и благодарен судьбе за то, что мне так повезло с напарником. Но, увы, везения хватило только на меня одного – сзади раздался сухой щелчок выстрела, и Мишаня, словно споткнувшись, рухнул на пол.

Может, мне и стыдно за страх и неуклюжесть, но, когда было нужно, я умел поступать правильно. Животный ужас и жуткая истерика все же не заставили меня побежать дальше в одиночку. Ухватив тяжеленного Мишаню за безвольную руку, я затащил его в боковой проход. К сожалению, все мои старания и героизм оказались бессмысленны – Мишаня был мертв.

Все, на что меня хватило, – это забрать из судорожно сжатых пальцев товарища пистолет, которым я, несмотря на лихое прохождение всевозможных игр и службы в армии, совершенно не умел пользоваться.

Узкий коридор заканчивался большим, но абсолютно глухим складом с высокими штабелями пустых ящиков, за которыми я и укрыл свое трясущееся тельце. А через несколько секунд в помещении появился преследователь.

– Выходи!

Жить хотелось неимоверно, и даже появлялось желание добровольно сдаться бандитам, пообещав им полное молчание, в призрачной надежде на помилование. Вопреки всем протестам логики, тело как-то само собой начало подниматься с бетонного пола. Под подошвой потрепанной жалкой имитацией спортивных занятий кроссовки противно скрипнула бетонная крошка. И тут же между стенами склада заметался оглушительный звук, в котором я узнал грохот автоматной очереди с легким оттенком треска пробиваемых пулями деревянных планочек. А через мгновение мое сознание ухнуло в бездонную пропасть.

Вам никогда не снилось, будто вы плывете в темной воде, когда не только тело, но и душа рвется вверх, к воздуху и свету, а по спине бежит мороз от предчувствия того, что сейчас кто-то ухватит за ноги и потащит на глубину? Нет? Значит, повезло. Мое пребывание во мраке было именно таким, и хуже всего то, что за ноги все-таки ухватили и потащили…

Свет больно ударил по глазам, и лишь через несколько мучительных секунд я понял, что он был не таким уж ярким. Над головой низко навис белый потолок, а боль во всем теле подтвердила, что я все еще живой.

Неужели мне удалось спастись и это больница?

Увы, реальность тут же развеяла все надежды – четыре крепких руки подхватили меня под мышки и поставили вертикально. Боль во всем теле на минуту затуманила взгляд, но затем все же отпустила, позволяя рассмотреть помещение, а также всех, кто в нем находился.

В действительности стены были не совсем белыми, а скорее светло-золотистыми, причем казалось, что комната вырублена в сплошном камне, с виду напоминавшем пирит. Свет похожих на керосиновые ламп играл на поблескивающих крошечными кристалликами стенах. Но в данный момент мне было не до местных красот. Два очень опасного вида мужика в совершенно диких нарядах довольно грубо прислонили меня к какому-то щиту, буквально распиная на деревянной конструкции с помощью ремней.

Да уж, это точно не приемный покой неотложки.

Тюремщики хоть и были одинаково грубы, но внешне являлись совершенной противоположностью друг другу. Кряжистый кронайский моряк с обветренным лицом, коротким ежиком на голове и шикарными бакенбардами резко контрастировал рядом с совершенно лысым мужиком, отмеченным татуировкой имперского центуриона на виске и правой скуле. Среднего роста мускулистый центурион был одет в кожаную безрукавку, с трудом сходящуюся на мощной груди.

Стоп! Какой кронайский моряк? Какой центурион? Где я?! Кто я?!!

А вот последний вопрос, как ни странно, оказался самым насущным. Память тут же услужливо выдала информацию, что я – Гатар Скользкий, не так давно прибившийся к сатарскому воровскому обществу, имею честь принадлежать к благородной братии мошенников. И это при том, что я прекрасно помню – по паспорту значусь как Иван Александрович Боев, прописанный в городе Таганроге на улице Энгельса. Помню все: школу, институт, «залет» в армию и ту проклятую работу в представительстве большой иностранной фирмы. Но как только задумываюсь о чем-то из окружающей реальности, чужая память затягивает в омут воспоминаний Гатара Скользкого.

И что бы это значило?

Опустив взгляд вниз, я понял, что, как говорил мой дядя: «Таки да, это не мое». Я никогда не обладал столь волосатой грудью, да и похожая на кимоно рубаха в сочетании с кожаными штанами и короткими сапожками – явно не мой фасон. Уверен, что и с лицом те же проблемы.

Скорее всего, сбылась еще одна мечта идиота. Прочитанные мной десятки книг с историями про попаданцев не могли не вызвать некоторых фантазий.

Лучше бы я фантазировал о Леночке – секретарше бывшего босса!

Из глубин самокопания с оттенком жалости к себе несчастному меня вырвала звонкая пощечина от коротышки-кронайца. Хорошо хоть это сделал не центурион – если бы «прилетело» лопатообразной ладошкой качка, сотрясение мозга было бы наилучшим исходом.

Впрочем, хватило и того, что есть: похоже, таким оригинальным образом морячок пытался привлечь мое внимание к еще одному персонажу в подвале, а именно – к импозантного вида седовласому дядьке в шикарном черном камзоле. Эдакий испанский гранд с зачесанными назад волосами и бородкой клинышком. Взгляд сам собой прикипел к изящной вязи серебряной вышивки на камзоле, но еще один «гостинец» от моряка заставил всмотреться в лицо местного начальства. И что самое странное, я его узнал. Точнее, не я, а Гатар Скользкий – вот же дал бог имечко! И не просто узнал, а жутко испугался. Как оказалось, судьба предоставила залетному попаданцу сомнительную радость встретиться с самим графом Гвиери, которого еще называли Кровавым Моржом – советником княгини и начальником службы безопасности княжества Сатар.

Граф подошел на шаг ближе, повторяя свой вопрос, и я его понял!!! Хотя язык, на котором говорил этот колоритный персонаж, точно не был русским. Граф поинтересовался, все ли мне слышно и понятно.