Саламандра (СИ) - "полевка". Страница 25

Алекса особо заинтересовало последнее выражение. Испытать судьбу? Интересно, как…

Тем временем носилки занырнули в один из входов Колизея. Попетляв внутри, остановились в обширном помещении, в котором уже стояло несколько пустых паланкинов. Алекс хмыкнул — древняя парковка для вип клиентов. Носильщики сразу отправились в низенькую арочку, расположенную в углу помещения. По всей видимости, они там будут дожидаться окончания этих самых компиталий… Алекс искренне понадеялся, что его отправят туда же, и он там сможет спокойно поспать, но Гаури дернул его за поводок, заставляя следовать за ним.

Алекс вспомнил, как во время одной из командировок побывал с экскурсией в Колизее Рима. Помнится, экскурсия закончилась головокружительным романом с красавицей-экскурсоводом. Алекс с грустью вспомнил, как они гуляли по развалинам и милое создание между поцелуями рассказывало ему об устройстве Колизея, и древних праздниках. Алекс особо тогда не прислушивался к словам, его больше привлекали сами губы, чем слова, которые они произносили. Но сейчас он как будто вернулся в те солнечные дни и, казалось, давно забытые слова и названия опять обрели звучание и смысл.

Пройдя по широкому коридору и поднявшись по небольшой лестнице, они вышли в нижний ряд, или подиум, который был предназначен исключительно для императора, его семейства, сенаторов и весталок, причём император имел особое, возвышенное седалище. Подиум отделялся от арены парапетом, достаточно высоким для того, чтобы обезопасить зрителей от нападения выпущенных на неё животных. Алекс вышел следом за Пушаном и Гаури на солнечную открытую площадку под небольшим навесом. Там стояли в несколько рядов сидения без спинки. На отдельном возвышении стоял настоящий трон с высокой спинкой и рядом два удобных кресла со спинками пониже. Вот на них и уселись Пушан со своим младшим мужем.

Алекс, пользуясь длиной цепочки, подошел к краю парапета и осмотрел Колизей изнутри. Зрелище просто захватывало дух. Даже несмотря на то, что Алекс раньше видел развалины Колизея в своем мире, он с удивлением и восторгом рассматривал настоящий действующий Колизей. Здание изнутри казалось даже больше, чем его Римский собрат. Хотя, возможно, это была зрительная иллюзия за счет того, что этот Колизей был полон народу.

Громадная арена в виде эллипса была засыпана свежим желтым песком. Высокие стены парапета огибали арену. Ложа императора находилась посередине эллипса, давая ему тем самым наилучший обзор арены. Казалось, красавица римлянка опять стоит у Алексова плеча и подробно объясняет, как все устроено. По обе стороны от императорской ложи следовали места для публики, образующие три яруса, соответственно ярусам фасада здания.

В первом ярусе, заключавшем в себе двадцать рядов скамей, сидели городские власти и лица, принадлежащие к богатому сословию. Этот ярус выделялся красотой одежд и обилием драгоценностей как на мужчинах, так и на женщинах с красивыми прическами. Второй ярус, состоявший из шестнадцати рядов скамей, предназначался для людей, имеющих права гражданства. Стена, отделявшая второй ярус от третьего, была довольно высокой, скамьи же третьего яруса были расположены на более крутой наклонной поверхности; такое устройство имело целью дать посетителям третьего яруса возможность лучше видеть арену и всё, что происходит на ней. Зрители третьего яруса принадлежали к низшим сословиям. Над этим ярусом находился портик, опоясывавший всю окружность здания и примыкавший одной своей стороной к его внешней стене.

В вышине голубого неба парили птеродактили с широкими кожистыми крыльями. Солнце вставало над небосклоном, и вместе с этим на солнечной стороне стали раздвигать широкие полотнища тентов, похожих на паруса кораблей, для защиты зрителей от палящих лучей. Тенты эти прикреплялись с помощью канатов к мачтам, расставленным по верхнему краю стены.

Гаури дернул за поводок, привлекая к себе внимание, а после того, как Алекс уселся у его ног, скинул свои шлепки и велел рыжику помассировать «усталые ножки». Алекс только улыбнулся. Его совсем не задевало подобное. Он стал осторожно разминать и гладить и тонкие пальчики и аккуратный свод стопы. Такой нежной коже стоп могла позавидовать любая девушка, и Алекс старался быть максимально осторожным. Если Гаури и ожидал всплеска агрессии с его стороны, чтобы отомстить за ночные колодки, то он ошибался. Алекс был скорее благодарен за них, ведь теперь у него появился друг в стане врага — Рарх.

В ложе потихоньку собирался народ. Крупные мужчины в тогах, от них исходила аура власти и самодовольства. Совсем как от столичных чиновников в Москве. Алекс, помотавшись по свету, мог со всей ответственностью сказать, что нигде не было столько чванливых задниц у власти, как в белокаменной. И, похоже, здесь был такой же «цветник», за тем лишь исключением, что они были не в костюмах, а в тогах. Ах да! И еще один момент… в основном они были не с женами, а с миловидными мужчинами, которые порой казались намного моложе своих патронов*. Женщин Алекс увидел всего двух, зато по высокомерным взглядам они могли дать фору любому чиновнику в тоге.

Гости приветствовали друг друга, отпускали комплименты молодым мужчинам и, конечно, каждый из них торопился высказать Гаури восхищение его красотой и удачным браком. Гаури смущенно опускал глазки, хлопал ресничками и выглядел милашкой. Ручки так и тянулись погладить его по голове или ущипнуть за румяную щечку, но рядом сидел Пушан и как коршун наблюдал, чтобы к его младшему все относились с должной почтительностью. Сам Гаури несмотря ни на что достаточно цепко отслеживал передвижение гостей и появление новеньких в ложе.

И при всем этом Цветочек не забывал дрыгать ножкой, если руки Алекса вдруг останавливались. Сам же Алекс старался сильно не выделяться и быть тихим как мышка. И такое его поведение очень веселило всех гостей. Похоже, прежний рыжик всегда был в эпицентре событий, и поэтому тихий Алекс у ног Гаури был тем еще зрелищем. Если Цветочек решил таким образом заработать себе очков у местной знати, то Алексу было наплевать, он точно знал, что никогда не станет им ровней. У него вообще пока не было никаких планов на будущее. И все потому, что настоящее так до конца не воспринималось как реальность. Где-то в глубине сознания Алекс все еще надеялся, что это просто сон в коме, и рано или поздно, но он закончится и все будет по прежнему. Поэтому он и не строил планов, а просто плыл по течению, тихо удивляясь тому, что происходит вокруг.

От грустных мыслей о тщете всего сущего его отвлекли фанфары. Вначале два му… ну очень нехороших человека резко протрубили на дудках, похожих на пионерские горны в далеком Алексовом детстве. Алекс, не ожидавший таких резких звуков, чуть не описался. А потом эти горнисты зашли внутрь ложи и, подойдя к краю парапета, дали еще одну трель. Оказывается, это был сигнал, что прибыл император. Все зрители ждали именно этого события и радостно загомонили. В ложу зашли вначале четверо вооруженных мужчин в короткой военной тоге и кожаных доспехах, а уже потом в ложу ступил отец Пушана — император Шарп.

Он был как всегда один. Алекс едва успел нацепить Гаури шлепки на ноги, когда он бросился к тестю. Тот не остался равнодушным к такой щенячьей радости и очень по-родительски потискал младшенького. После этого он кивнул всем своим чиновникам-патрициям и, встав на возвышение своего трона, начал вступительную речь. «Бла-бла-бла, как мы все рады созданию новой семьи». Алекс его почти не слышал. Все силы уходили на то, чтобы не напрудить лужу под ноги императору. Очень не хотелось выглядеть как малолетний щенок и заодно подтверждать характеристику, данную ему Пушаном, и даже хуже. Очень не хотелось, чтобы про него думали как о невоспитанном животном, которое пачкается в людных местах. Но тем не менее, пил он много, а вот то, чего сейчас нестерпимо хотелось, как-то не подумал сделать дома.

Речь императора закончилась очередными фанфарами, и Алекс уже совсем решился изобразить скульптуру «Писающий мальчик»… прямо через парапет Императорской ложи…. А что? Это будет запоминающееся событие для всех зрителей. Жалко, что сам он проживет после этого совсем недолго…