Саламандра (СИ) - "полевка". Страница 37

Известно только одно, Чаречаши встречался с императором Шарпом и они договорились, что старые обиды надо забыть и опять быть друзьями. И, более того, Чаречаши пообещали дать невинного избранного в младшие мужья, для этого младший муж императора заложит в ближайший благоприятный день кладку. А Чаречаши пообещал прислать одну из своих сестер в наложницы императору. Поэтому два города опять стали союзниками и в конце праздников это событие отметят, как и положено, банкетом. После которого Чаречаши уедет, до тех пор, пока ему не сообщат о празднике вылупления невинного избранного.

На ужин Шуша самолично принес рыжику тарелку с подгоревшей кашей, которую явно соскоблили со дна казанка, и кружку с водой. Алекс к тому времени сыто спал, свернувшись в клубочек как объевшийся питон. Шуша пофыркал в комнате, но рыжик сделал вид, что ничего не слышит. Но сон, так сладко опутывающий сознание, совершенно пропал после ухода Шуши. Алекс уселся у окна, чтобы подышать ночным воздухом. Ему было о чем подумать. Как сложится его судьба, если Пушан отдаст его, он станет свободным, или просто попадет в рабство к другому человеку?

Может, действительно стоит порадоваться и уйти жрецом в храм? Хотя, если вспомнить, что творилось в мужских монастырях в средние века, или например, еще раньше, у тех же египтян — кровавые жертвоприношения и мистические обряды… просто ужас и мракобесие… если бы он хотя бы верил в этих богов, то, возможно, было бы легче, но Алекс был убежденным атеистом и свято верил только в себя, любимого. Не было такой ситуации, из которой не было бы выхода. Он как кот всегда умудрялся падать на четыре лапы, как бы жизнь его ни кидала, ну не может такого быть, чтобы он сейчас не вывернулся… Просто надо правильно оценить ситуацию и, наконец, начать действовать. Только вот в какую сторону бежать?

От ворот послышалось клацанье замка и скрип открываемых ворот. Похоже, хозяева жизни вернулись домой. И точно, послышался мелодичный смех Гаури и довольное ворчание Пушана. Однозначно, денек у них сегодня удался. Парочка довольно прошествовала к дому. Домашние рабы сразу бросились кружить вокруг них как ночные мотыльки вокруг светильников. Алекс слышал, как рабы принесли металлическую лохань и начали заполнять ее горячей водой. Поскольку комната рыжика располагалась между хозяйскими покоями и кухней, то Алексу было прекрасно слышно, как личные рабы торопили кухонных, чтобы те грели воду и готовили закуски для хозяев.

В ночной тишине было слышно, как плещется довольная парочка, а потом отправляется в гарем, сбросить излишек веселья путем нехитрых телодвижений. Комнаты гарема занимали второй этаж над хозяйственной пристройкой дома. Если хозяйская половина дома имела высоту потолков метров четыре-пять, то помещение кухни, столовой, личные комнаты домашних слуг, живущих в доме, были в высоту не более двух метров, а на второй этаж вело две лестницы. Одна для рабов и прислуги, а вторая для господ.

Алекс, пожалуй, впервые не спавший ночью, смог сполна насладиться и поскрипыванием деревянных перекрытий, и постаныванием и повизгиванием наложников. Он пытался вычленить голоса и представить, что там происходит, но женских голосов слышно не было, а от секса с себе подобным он удовольствия не получил. И даже наоборот, когда он представил, что именно там происходит, зад болезненно сжался и голова сразу разболелась как у капризной женушки. Поэтому Алекс свернулся калачиком и попытался закрыть уши руками, чтобы не вспоминать о том, что было и что, скорее всего, его ожидает в будущем.

Слова Рарха, что у красивого парня в этом мире только одна дорога, больно били по самолюбию. Прогибаться под другого мужика совершенно не хотелось. Ну, не может быть, чтобы он не нашел выход из этого лабиринта, надо только понять, как выкрутиться из этой западни. Может действительно стоит изуродовать свою мордашку? Если в этом мире такая сильная регенерация, что люди переломы лечат ампутацией, а потом спокойно отращивают потерянные конечности. Или что шрамы, что сейчас так неприятно тянут кожу подсыхающими корочками, сойдут через две линьки…

Может, стоит пока стать уродцем из расчета, чтобы к моменту, когда он окончательно повзрослеет, шрамы исчезли и он смог, наконец, стать полноценным? Но только вопрос упирался в то, что он раб. За порчу хозяйского имущества полагалось наказание, а значит, если он изуродует сам себя, то его реально могут отдать на арену в качестве «добровольной жертвы». Или если подставить кого-нибудь? Например, подлеца Шушу? Нет! Это будет долго и ненадежно, подлец всегда сможет вывернуться, а ему тогда одна дорога на арену, ящерок кормить… Надо что-нибудь придумать…

Вот так, за размышлениями, Алекс и уснул, и, причем, так крепко, что даже не проснулся, когда утром дверь в его комнату открылась и в нее вошла сладкая парочка — Пушан и Гаури.

— Шанди сказал, что Качшени значительно лучше, — проворковал Гаури и потряс Алекса за плечо, — вставай, не притворяйся, Шанди нам рассказал, что ты уже ходишь по комнате. И вообще уже совершенно здоров!

Алекс приоткрыл глаза и изобразил ужасную слабость. Он жалобно стонал и пытался приподняться на дрожащих от слабости руках. Пушан тем временем обнаружил нетронутую миску с подгорелой кашей у него на столе и ужасно разозлился. Он рявкнул на Шанди и, тыкнув ему миску под нос, потребовал объяснений, что это такое. Гаури сразу принял сторону мужа и набросился на помощника с обвинениями, что тот плохо смотрит за хозяйским имуществом. Пока Шанди открывал и закрывал рот, Гаури дал ему ложку и потребовал, чтобы тот сам съел кашу, которой пытался накормить «личного раба моего обожаемого мужа»!

Алекс через ресницы чуть приоткрытых глаз с удовольствием наблюдал, как Шанди давится сухой и подгоревшей кашей. Он «такую вкуснятину» наверное, никогда в жизни не ел. От такого вида прямо жить захотелось. Поэтому он сел более уверенно, хотя всем своим видом попытался показать, что от голода еле соображает. По всей видимости, у него это получилось, потому что Пушан смотрел на него с явной жалостью. А вот Гаури неприкрыто злился, хорошо, что его злость в этот раз была обращена на Шанди, у которого уже слезы из глаз брызгали, пока он давился кашей.

— Делай что хочешь, — Гаури тыкнул его пальцем под ребра, — корми его чем хочешь, но к вечеру он должен быть на ногах, хорошо расчесан и замени ему уже эту ветошь на свежую одежду. И запомни, — Гаури еще раз ткнул Шанди твердым пальцем, — если по твоему недосмотру раб моего любимого мужа умрет, то я отправлю тебя на арену как вора, в жертву богам!

После этого Гаури крепко подхватил Пушана за руку и потянул на выход, нежно воркуя, что им следует поторопиться, а то они опоздают к началу финальных скачек. Пушан сразу позабыл о рыжике и рванул к двери, как будто в доме начался пожар. Шуша попытался зло просверлить взглядом Алекса, но тот только горестно вздохнул.

— Меня надо беречь, — Алекс постарался глядеть на Шушу с сочувствием, — я маленький и слабый, и кормить меня надо вкусно и часто, а то умру… а тебя ящерам скормят, живьем. — Алекс не хотел дразнить змею, но позлорадствовать все равно хотелось. — Ты когда-нибудь видел ящера близко? Они такие большие и зубатые, и от них пахнет тухлятиной и смертью. Но ты не успеешь испугаться, когда ящер откусит тебе вначале голову, а потом начнет разрывать твое тело на кусочки. Я уже видел на арене, как ящеры убивают людей. Просто ужас! — Алекс легко встал с кровати и спокойно вышел из комнаты, под конец кивнув растерянному Шуше, — не забудь вазу захватить, моему здоровью может повредить такой запах.

Алекс напрямую отправился к столу на кухне и уселся с самым независимым видом, а Шанди принялся хлопотать вокруг него, как над любимым родственником. Он сразу поставил перед ним тарелку с мясом и мягким сыром и пару теплых лепешек. Все это сопровождалось графином с вкусным соком и несколькими местными яблоками. Алекс все с удовольствием умял, совершенно игнорируя недовольное бурчание Шуши. Под конец рыжик благодарно кивнул поварихе и, прихватив яблоки с собой, отправился в свою комнату за шахматами, чтобы потом поиграть в тишине.