Саламандра (СИ) - "полевка". Страница 45

С Рархом они теперь днем не встречались. Только по ночам друг приходил поговорить с ним через прорезь окна и забрать сделанные шнурочки. Он показал ему сделанный оберег. Первый вариант Алекс раскритиковал и заставил сделать его более тонким и изящным, похожим на кулон. А вот второй вариант ему понравился и Рарх, довольно улыбаясь, сообщил, что договорился сбывать свои обереги через кузнеца, у которого брат держит в городе лавку с лечебными травами и мазями. И даже более того, этот самый брат, как только Рарх соберет необходимые деньги, сразу пойдет к Гаури и выкупит Рарха из рабства. Потому что он — вольный гражданин этого города. А потом Рарх сможет арендовать комнату в его доме, чтобы жить там и работать.

Алекс смотрел, как радуется друг, как горят его глаза, слушал его продуманные планы на будущее и понимал, что у него нет таких планов и рассчитывать на свободу в ближайшее время просто несерьезно. От таких мыслей в душе становилось совсем погано, и хотелось повыть или побиться головой о стену, лишь бы только не думать… не переживать… он улыбался Рарху и старался подкидывать ему идеи, чем он сможет заняться в будущем. Стоило Рарху отправиться в барак к другим рабам, как вся веселость слетала подобно шелухе, и Алекс погружался в чёрную меланхолию. С каждым днем она затягивала как болото, все глубже и глубже, и уже не спасали ни физкультура, ни монотонное плетение шнурочков.

Алекс почти совсем погрузился в отчаянье, когда дверь его камеры резко распахнулась и на пороге появился Гаури. Он великолепно выглядел. Ухоженный, красиво заплетенный и в новой, прекрасно отглаженной одежде. О складки его тоги можно было порезаться, а цветочный аромат его благовоний кружил голову, как молодое вино. Гаури осмотрел потухшего рыжика и остался доволен увиденным. Он молча вышел из комнаты, а туда сразу влетел Шанди с поводком и командой не забывать гэта. Потому что хозяева берут его с собой в Колизей, на какие-то там очередные праздники.

Как ни странно, но один только вид толпы приободрил Алекса, а когда они добрались до Колизея, то рыжик уже и сам проникся восторженным ожиданием праздника. Все было как и в прошлый раз. Толпы народа, бредушие в одну сторону, юноши на тумбах, «живые афиши», рассказывали, что праздник посвящен Календам**. Будет добровольная жертва богам и битвы гладиаторов и, конечно же, в конце будет явлена милость богов всем рабам, желающим освободиться. Кроме этого, Афишки рассказали, кто будет угощать народ на празднике. Какие артели или сообщества, сколько предоставляют еды для праздника. Не забывая рекламировать спонсоров бесплатной кормежки.

В этот раз рыжика тоже узнавали, но уже не шипели вслед, а скорее, с интересом рассматривали, как будто редкую зверушку, а некоторые даже пытались приветливо улыбаться. Алекс в ответ улыбался, изредка махал рукой, как английская королева из личного лимузина, и с удовольствием крутил головой по сторонам, пытаясь впитать в себя давно забытое ощущение праздника и народных гуляний. Они занырнули в отдельный проход для немногочисленных зрителей первого яруса, и опять вышли по переходам и ступеням на отдельную площадку для правящей элиты. В этот раз Гаури с Пушаном не сидели на месте, а ходили среди сенаторов и поздравляли всех, при этом не забывая злословить под видом любезностей и комплиментов.

Алекс вначале плелся рядом с Гаури, а потом тот отцепил поводок и, потрепав рыжика по щеке, разрешил посидеть в тенечке. Алекс воспользовался полученной свободой, чтобы подойти к парапету и рассматривать людей в Колизее. Он все равно не переставал удивляться всему увиденному. Это как оказаться внутри исторического сериала, эта одежда, манерные позы сановников. На следующем ярусе люди были попроще и наряды менее вычурные, а вот верхний ярус напоминал обычных футбольных болельщиков в ожидании матча. Люди гомонили, переругивались и с надеждой смотрели на арену в ожидании зрелища.

Когда раздались фанфары, Алекс отошел от парапета, чтобы не столкнуться с императором, который вышел толкать приветственную речь народу. После этого все расселись по своим местам. Гаури пощелкал пальцами, привлекая к себе внимание рыжика, и жестом показал, куда тот должен сесть. Пререкаться и становиться в позу не имело никакого смысла, поэтому Алекс без возражений сел у его ног. За что его милостиво потрепали по волосам как послушную собаку.

Представление опять начиналось с выступления жрецов, которые водили по арене двух крупных ящеров. Алекс пообещал себе, что попросту зажмурится и постарается не слушать, когда на арену выпустят стариков и детей. Но выполнить задуманное не удалось. Потому что первая фигура, вышедшая на песок, показалась Алексу смутно знакомой. Алекс напрягся: откуда у него в этом мире знакомые люди? Он даже встал со своего места и подошел к парапету, чтобы лучше разглядеть. Когда он понял, кто это, его сердце сжалось от боли — эта маленькая и худенькая фигурка была Чока!

— Чока!! — Алекс сам не понял, как закричал и, главное, зачем. Но промолчать он был не в силах. — Бедная Чока, что с тобой стало?

Чоку можно было узнать с трудом. Она сильно похудела, и ее платье свисало на ней, как на иссохшем дереве. Совершенно седые волосы клубились вокруг головы нечесаной куделью. Но только взгляд… этот взгляд все равно был ласковым и понимающим. Старушка, услышав, что ее зовут с трибуны, приободрилась и засеменила в сторону возвышения, на котором сидели Император и наследник.

В это время на арену выпустили мелких ящеров и детей, и на арене послышался обреченный крик и плач. Все сразу пришло в движение, но только Чока не смотрела по сторонам, она шла навстречу зову. Увидев на трибуне Пушана, она улыбнулась и протянула навстречу сухонькие руки. Она улыбалась, как будто к ней в гости приехал любимый сын. «Мой мальчик» шептали ее губы, а по щекам текли слезы…

Крупный ящер появился за спиной кормилицы почти бесшумно, посмотрел на худенькую фигуру, как-то по-птичьи склонив голову, как петух, который разгребает зерна под ногами, а потом стремительно откусил своей жертве голову. Это было очень страшно и совершенно безнадежно с самого начала. Алекс понимал, что все так и закончится, но он до последнего надеялся на чудо, что ящер не позарится на худую как палка женщину и пройдет мимо. Но это взлетевшее вверх тело и фонтан крови из перекушенной шеи… Это все было слишком для впечатлительного рыжика и сопереживающего Алекса.

Все увиденное подняло волну отчаяния в душе Алекса, и рыжик, свернувшись в калачик и закрыв уши, молча страдал. Все происходившее было слишком жестоко, слишком вычурно и напоказ. Да, он понимал, что и в его мире одинокие старики никому не нужны, но они просто тихо умирали в закрытых квартирах. Если повезет, то под присмотром опекунов, которые дожидались их смерти, чтобы занять их жилплощадь, а если не повезет, то в пустых квартирах, и только запах побуждал соседей поинтересоваться, что же случилось у одинокого старика. Но вот так… устраивать представление на потребу толпе, которая с замиранием дожидалась, когда же…

В огонь отчаянья еще добавлялись слова Рарха о том, что раб не может ничего, даже выбрать день своей смерти. Алекс задумался, а все ли рабы, которые выходят на арену в поисках милости богов, ищут действительно свободы? Может, они просто бегут от такой жизни? От всего этого отчаяния и безысходности?

На арене в это время убирали останки жертв и пересыпали песок, скрывая пролитую кровь. Зрителям раздали угощение. Слуги понесли подносы с едой и вином на подиумы. В бок Алекса ударился фрукт, и рыжик посмотрел на довольных и сытых людей. Оказывается, Гаури злился на его поведение, и это он кинул в рыжика яблоком, пытаясь привлечь к себе внимание. Алекс взял себя в руки и вернулся к Гаури, усевшись у его ног. Цветочек мстительно пнул его ногой и продолжил разговор с императором.

Следующим номером выступления были гладиаторы. Алекс смотрел на них равнодушно, в конце концов, они могли обороняться и даже имели шанс победить. Так и получилось. После серии боев в этот раз победили гладиаторы. Крупные мужики потрясали окровавленным оружием и орали вместе с озверевшими от вида крови и смерти зрителями. Даже всегда спокойный Гаури вскочил с места и кричал, поддерживая победителей.