Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ) - Репина Авдотья. Страница 49
Огонек вывел его на крышу здания, на которой безмятежно лежало плетение притягивания воды. Такие заклинания ставят в засушливых местах, чтобы влага, которая попадает в почву, например, с дождем, концентрированно собиралась на полях или стекала в колодцы.
- Как такое возможно? – удивленно спросил Лакомб.
- Потом выясним. Сначала уберем первопричину и последствия, - скомандовал Рихтер и принялся осторожно снимать плетение. Осторожно, потому что оно настолько напиталось водой, что грозило проломить крышу Академии и затопить весь первый этаж.
Когда плетение было убрано и передано Лакомбу для изучения, все принялись устранять последствия потопа. Воду предстояло перенести ближе к реке - для этого создали тягу из ветра, куда помещали капельки воды, - потом просушить здание и оценить масштабы бедствия.
А урон был нанесен серьезный.
- Шесть из десяти учебных аудиторий, кабинеты госпожи Такаяма, мисс Шарлотты нуждаются в ремонте, швейная мастерская, библиотека, обсерватория, медблок не пострадали. Что касается первого этажа, то, кроме библиотеки, тут необходимо сделать ремонт всех комнат. В подвал вода не просочилась, - закончил доклад Орлов-Вышеславцев.
Поскольку помещения Академии были на карантине, а в библиотеку Изольда Дмитриевна никого не пустила, студенты и преподаватели собрались для экстренного совещания в общежитии. Все понимали, что масштаб бедствия небывалый для ГАМ.
- В сложившихся обстоятельствах я принимаю решение назначить каникулы досрочно, с завтрашнего дня, - сосредоточенно проговорил Андрей Вильгельмович. – Зачеты и экзамены переносятся на следующий семестр. Александр Всеволодович, прошу вас подготовить необходимые бумаги в Министерство магии. Преподавателей и студентов, которые чувствуют в себе силы, прошу приступить к устранению последствий наводнения. Потом пригласим специальную бригаду строителей. На этом все.
Студенты расходились со смешанными чувствами: ранние каникулы всех радовали, но Академия стала для многих домом. Было страшно за ее состояние. Поэтому все, как один, спустя несколько минут явились в Академию в удобной одежде, чтобы просушивать стены и выводить остатки воды.
Справились быстро, вечером сидели в холле все вместе – студенты и преподаватели, - рассказывали истории, ели пиццу. Мамушка, обеспокоенная состоянием здания, закрыла на эту вольность глаза.
- Мирослава Юрьевна, прошу зайти ко мне, - попросил хмурый Рихтер, появляясь в холле.
Сохранять выражение лица, - напомнил он себе.
- Иду, милорд, - отозвалась студентка и последовала за ректором в его кабинет, прикрыла дверь, чтобы Роза не подслушала. Она во время потопа сохраняла невозмутимость и старательно спасала не бумаги, а свои вещи.
- Такой пакет? – он кивнул на свой стол. Там лежало объемное запечатанное письмо с печатью Министерства магии.
Она кивнула.
- Когда пришло? – уточнила Мира.
- Только что. С вечерней почтой, - Андрей нетерпеливо вскрыл конверт, пробежался глазами по листам, порывисто подошел к девушке и обнял ее. – Ты моя умница! Премию вам, Иванова, за способности к предсказанию.
Она жадно вчитывалась в письмо.
«Уважаемый Андрей Вильгельмович!
Доводим до вашего сведения, что Министерством магии в период с 22 декабря проводятся краткосрочные двухдневные курсы для студентов-магов по теме: использование заклинаний защиты на статичных предметах. Просим направить студентов для прохождения курсов».
А там, в Министерстве, не в курсе, что это зачетная неделя? Хотя у них в ГАМ процентов девяносто зачетов уже выставлены, и допуски к экзаменам получены.
- Двое уезжают через три часа, - проговорила Мира с улыбкой, - еще четверо - сегодня ночью. Остальные - завтра утром. Меня же одну нельзя отправить.
- А ты, дорогая моя, тоже уехала ночью к друзьям. Мы же с тобой помимо всего прочего друзья?
- Куда мы едем?
Когда он, как сейчас, обнимал ее, она буквально таяла в его объятьях. Особенно, когда он прикасался губами к ее аккуратным ушкам. Мужчине пришлось прижать ее к себе сильнее, перехватив обеими руками.
- Мне пора показать тебе родовое гнездо Рихтеров. К тому же ты не знаешь, в каких банках мы с тобой держим свои сбережения. Это нужно исправить, - он спустился к ее шее, проник жадными руками под толстовку, провел по животу и спине.
- Андрей, - застонала его девочка.
- Да, дорогая? – а сам провел руками по ее спине снизу вверх.
- Мне нужно будет еще раз показаться в холле, - задыхалась она, - а я сейчас не похожу на студентку, которую по важному вопросу вызвал ректор.
- Прислушайся, - он остановился, все еще крепко прижимая ее к себе.
Было отчётливо слышно ее частое сбивчивое дыхание, а в холле Академии стоял визг и хохот.
- Что там?
- Наша с тобой проделка с водой не должна лишить моих бандерлогов Новогоднего чуда, - ответил он и снова принялся целовать ее шею.
- Мое чудо уже здесь, - заявила Мира, на ощупь пробираясь ему под рубаху.
- Не хочешь к ним? Туда, где веселье? - и развернул ее к себе, чтобы заглянуть в глаза. Она снова устала, и нет сил? Нет, только…
- Весной этого года я бы рвалась туда, - Мира кивнула в сторону холла. – А сейчас, видимо, старею, - слабо улыбнулась.
Не стареет, а понимает важность миссии, которую они на себя возложили. Поэтому и повзрослела его девочка.
- Я твой муж, куратор и ректор, - начал он, на что получил кивок согласия. – Я приказываю тебе веселиться сегодня как ребенку.
- Подчиняюсь, дорогой муж, куратор и ректор. Только дай мне еще минутку, - и тянется к нему за поцелуем.
Минутой не обошлось – когда он целовал жену, то и сам терял счет времени. Хорошо, что в холле раздался хлопок. Они торопливо отстранились друг от друга. Оба тяжело дышали. Слишком увлеклись. Нет, так нельзя вести себя в Академии. И она того же мнения.
- Андрей Вильгельмович, я запрещаю вам так с собой обращаться в стенах Академии, - едва отдышавшись, с напускной серьезностью заявила хорошенькая фурия, поправила волосы, одернула толстовку.
- Я себе это тоже запрещаю, Мирослава Юрьевна. На сегодня. - Улыбнулся Андрей. – Ты такая хорошенькая сейчас. Так бы и съел тебя.
Но Мира его слова не оценила, умыла лицо холодной водой, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Ну, как можно быть такой хорошенькой!
- А с письмом что будешь делать? – кивнула на конверт из Министерства.
- Напишу вежливый отказ. У нас чрезвычайная ситуация, даже учебный процесс пришлось прервать, - он сел за свой стол, придал себе невозмутимый вид, присущий большим начальникам. – Иди, повеселись хорошенько. А вечером вернёмся к нашему разговору.
- Паяц, - бросила она, вздернула носик и вышла из кабинета.
Рихтер улыбнулся ей вслед. Его девочка распалялась моментально, буквально горела в объятьях, такая живая, горячая. А его тело и особенно руки после объятий с ней еще долго хранили особое тепло. Она об этом даже не догадывается. Как не догадывается и о том, что он ни секунды не жалеет, что так долго, отчаяно ее искал.
Он и сейчас, как Орфей за Эвридикой, готов спуститься хоть в ад за ней. За своей девочкой.
И еще она не догадывается о том, что, когда он увидел маленькую Миру в сообщении от ее отца, у него, Андрея, появилось желание, чтобы такое же маленькое чудо – милый симбиоз его и ее генов - встречала его с работы, просилась на руки и рассказывала, как прошел их с мамой день. Замечтался.
Но сейчас дела. Написал ответ на письмо Министерства, попросил Розу отправить его магической почтой. Секретарь выглядела понурой: с преподавателями она не сблизилась, как Монах или Мамушка, а студенты ее недолюбливали за скверный характер. Особенно хорошо это было заметно во время таких вот праздников. Поэтому Роза счастливо просияла, когда Рихтер объявил, что ее рабочий день закончен и пожелал ей хороших новогодних выходных.