Ректор и 13-я студентка Глазовской Академии магии. Книга 2 (СИ) - Репина Авдотья. Страница 55
И снова оказалась права.
Тогда стали шаг за шагом разрабатывать план обнародования имеющихся данных.
Но и тут вмешалось Министерство магии. Им потребовалась Мирослава. И связано это было с тем, что каким-то образом просочилась информация, что Юрий Иванов жив и здоров. Нашелся, одним словом. И поскольку слухи были только слухами, то министерские решили начать с его дочери. Документы на ее отправку в Африку проверяли и перепроверяли.
Андрей на эти потуги смотрел безразлично – След был хорош, сомневаться в его навыках подделки документов не приходилось. А Юрия Иванова переселили из квартиры Золотой в более надежное место – в подвалы Академии, с Монахом они быстро нашли общий язык.
Да и дело получило хоть какое-то движение. Иванов вспомнил, что символы связаны между собой, как и говорила Мира, и связь эта ощутимо возникает благодаря последнему символу, начертание которого он отчаянно пытался вспомнить, но не мог.
- Это что-то связанное с предками, - пытался сосредоточиться он. И тут же рисовал на бумаге сочетания символов, комбинировал их, отбрасывал, злился и тут же начинал снова. И главное, как Мира, практически не замечал происходящее вокруг, когда был занят этим.
- Откуда у вас способности к начертанию? Моя жена тоже в этом сильна, - спросил однажды Андрей.
- Не знаю. Умею и все. Мало помню детство. Только как падаю в портал, как в кроличью нору, и оказываюсь на Эбуру, где меня и нашла Маняша, - устало ответил он.
И посмотрел на Рихтера глазами, так похожими на глаза Миры. У них даже взгляд одинаковый.
Его любимая девочка…
- Вы не пытались выяснить, кто ваши родители, когда попали на Землю?
- Пытался. Только данных мало. У жителей Эбуру нет фамилий, только имена. Поэтому первую фамилию Измайлов я позаимствовал у таможенника. А потом взял фамилию Милы, она хотя бы ей от предков досталась.
- А почему именно в России решили учиться?
- Потому что знал пару слов на русском. Что-то вроде детской считалки или стихотворения. А уже потом, в МАМ, понял, что мне легко даются иностранные языки, потому что это те же символы.
- Мира считает так же… - обронил Рихтер.
- Судя по тому, что говорят о ней преподаватели Академии, она очень сильная.
- Это правда. И речь не только об ее магических способностях. Если бы не ее настойчивость, мы бы ни данные экспериментов не нашли, ни решились бы их обнародовать. Только мне не понятно, какова роль Хрусталева в вашем тайном обществе.
Иванов отвел глаза.
- Я доверился не тому человеку. Думал, что нашел друга, а оказалось, что Иван завидовал мне все это время.
- Он следил за Мирой, - напомнил Андрей.
- Да, След рассказывал. И о том, как Хрусталев хотел лишить Миру силы, я тоже знаю. И про Милу… - замолчал. – Но я рад, что моя дочь попала сюда, в Глазовскую Академию магии.
Тут замолчал Андрей, потому что проснулось и заныло так сильно подавляемое сердце.
- Мальчики, - обратилась к ним Изольда Дмитриевна с неизменной сигаретой в руках, - все готово.
Шарлотта зябко куталась в огромный платок, подаренный Изольдой. На улице падал снег, пушистый, сказочный, но она не видела волшебства за окном.
- Почему ты не спишь? – спросил Лоран и обнял ее за плечи.
- Не могу понять, что я должна увидеть, - спокойно ответила та и переплела его пальцы со своими.
- Должна? – переспросил он.
Вопрос был уместен, потому что предсказания приходили к магам сами, их нельзя было вынудить проявиться или подтолкнуть.
- Я не верю, что все так закончится. К тому же какое-то видение все время ускользает от меня.
- Мирабель? О расследовании? – начал перебирать Лоран. - Или о нас?
- В том-то и дело, что я ничего не могу ни понять, ни зацепить. Все как-то кружится вихрем.
- Тебе нужно отдохнуть, Шарли.
Но Лоран ошибался. Шарлотта не устала, она боялась. Боялась, что Миранда не вернется.
Изольда Дмитриевна наконец-то разобралась со своими вещами. Как же много нужно одному человеку для целой жизни. Да, еще такой длинной, как у нее.
Закурила.
Кстати, надо будет еще сигарет прикупить, иначе мозг совсем скукожится.
Андрей Рихтер видел чудесный сон.
Мира наклонялась к нему и невесомо целовала в губы. М-м-м ее прохладные губы. И только он тянулся за продолжением, отстранялась и улыбалась, пряча лицо у него на груди, как это делала обычно. И еще вдыхала его запах.
- Где ты, чудовище? – тоже улыбался Андрей.
- Я рядом, - и несильно сжала кожу на его боку, как это делала, когда хотела его раззадорить.
- Мира, я скучаю, - простонал он, внезапно вспомнив события последних дней.
- Я тоже, Андрей. Очень, - и потянулась за еще одним поцелуем. Потом еще за одним.
- Мира, - шептал он, - девочка моя. Как тебя найти?
- Ну, я же рядом, - улыбнулась она и жалась к нему своим распаленным жаром.
И потом растаяла розовым с золотым свечением. А на его груди только горстка розового песка.
- Мира! – вскрикнул Андрей и проснулся.
Один.
В темной комнате. На полу тени от тюремной решетки.
Мира…
Глава 28 Желтопрессная: Остановка с постановкой
Мира свалилась из-под купола обсерватории на пол. Ударилась коленками и ладонями, даже воздушную подушку сплести не успела, но боль тут же прошла.
За окном ночь, в Академии тихо. Скорее к Андрею. На первом этаже Академии задержалась – дверь ректорского кабинета была открытой, оттуда лился свет.
Удача! Ринулась туда, уже представляя, как её сейчас заключат в объятья, а потом долго будут нежить, пока поток ее ласковых слов не иссякнет, перейдя в такие же долгие поцелуи.
Но зрелище девушке открылось невероятное – Изольда Дмитриевна сидела за столом ректора и что-то писала. В том, что Мира находится в своем мире, сомневаться не приходилось. Но что тут делает старушка?
- Добрый вечер, - несмело поздоровалась студентка.
- Мирослава, дорогая, рада тебя видеть, - совершенно не удивилась Золотая.
Она явно чувствовала себя хозяйкой в кабинете. Неужели Андрей оставил Академию и бросился на поиски Миры?
- Сейчас вы ректор?
- Да, временно. Пока Андрюша не вернется, - ответила. И все пишет и пишет.
- Меня долго не было?
- Нет, не долго. Три месяца. Присядь, - и указала на кресло для посетителей.
- А где Андрей?
- Пока в тюрьме, завтра суд, - буднично заявила старушка, закуривая. Эти ее ментоловые сигареты.
Что!? Тюрьма? Суд?
- Изольда Дмитриевна, - Мира чувствовала, что ее голос сначала осип, а потом и вовсе готов сорваться.
- Успокойся, - потом быстро встала, оставляя бумаги на столе и пошла к выходу. – Едем.
- Куда? – не понимала Мира.
- На суд. Куда еще? – и вышла из кабинета.
- А за что его судят? – бежала следом девушка.
- Так он же тебя убил, - невозмутимо бросила Золотая и скрылась за дверями Академии. Мира следом, дошли до гаражей рядом с общежитием.
Изольда Дмитриевна уверенно села на водительское сиденье внедорожника, который обычно водил Андрей. В огромной машине маленькая старушка смотрелась комично, в скрюченных старостью пальчиках зажата дымящаяся сигарета, а пытаются обхватить большой черный руль.
- Изольда Дмитриевна, прошу вас рассказать мне обо всем, что произошло в мое отсутствие, - как можно более спокойно попросила Мира, усаживаясь на пассажирское сидение рядом с водителем.
- Обязательно, дорогая, - пробормотала старушка, отряхнула пепел с сигареты и что-то внимательно выискивала под рулем. – Не знаешь, как эта зверюга заводится?
- А вы не знаете? – возмутилась девушка.
Уж очень уверенно старушка нажимала кнопочки на приборной панели.
- У меня был красный кабриолет. Красивый, как конфетка. Но там не было всего этого, - она указала на внутренности автомобиля.
Андрей учил Миру вождению, даже позволял ездить в нелюдных, безопасных местах, но предупреждал, чтобы она не делала этого сама, без него. И сейчас она бы при всем желании не смогла сосредоточиться на дороге. Очень волновалась из-за обрушившейся на нее новости.