Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке - Горбунов Евгений Александрович. Страница 110

Информацию Рамзая из Токио подтверждал и дополнял своей информацией советский военный атташе в Японии. В сборнике документов только две его радиограммы, но и они весьма характерны. В телеграмме от 15 августа так же, как и в радиограммах Рамзая, подчеркивалось, что дворцовые и финансовые круги пойдут на заключение военного союза только против СССР, но не против всех демократических стран, чего требуют Германия и Италия. Представители военно-морского флота также поддерживали в то время могущественную финансовую группу, стоящую за расширение континентальной агрессии. Следующая телеграмма военного атташе была получена в Москве 31 августа. Шестая японская армия была разгромлена на Халхин-Голе, и правительство Хиранума после заключения советско-германского договора ушло в отставку. В телеграмме подчеркивалось, что, несмотря на смену кабинета, политика Японии в основном остается прежней. Первостепенной задачей остается продолжение агрессивных действий на материке и расширение военной подготовки страны. Также отмечалось, что следует ожидать урегулирования взаимоотношений с США и Англией и дальнейшей провокационной политики в отношении Советского Союза. Естественно, что такая информация имела большое значение при планировании внешнеполитических акций Советского правительства.

Информация Зорге была абсолютно точной, источники – вполне надежными. Но Зорге был не только разведчиком, но и крупным ученым, исследователем, крупнейшим специалистом по экономическим, политическим и военным проблемам Дальнего Востока. Он не только собирал и передавал в Москву ценнейшую информацию, но и давал свои оценки событиям в этом районе земного шара. Именно потому, что он был крупным ученым и исследователем, его оценки и анализы событий были правильными и точными. Но лучше представить слово самому Зорге. Уже потом в тюрьме Сугамо в своих записках, написанных в камере смертников, он говорил об этой стороне своей разведывательной деятельности: «Наконец, благодаря своей исследовательской работе, я не только мог собирать необходимую информацию и точно передавать ее – я был в состоянии давать свою собственную оценку положению, с точки зрения экономической, политической, военной. В отправлявшихся мной радиограммах и докладах содержался не только основной материал, в них было много такого, что заключало в себе анализ, вытекавший из отдельных документов и донесений. Моим правилом было сообщать о вещах, в отношении которых для меня существовала полная ясность. Когда я считал, что мое мнение или политический анализ правильны, я без колебаний сообщал об этом в Москву».

Со специальными курьерами через Шанхай, Гонконг, Манилу и другие города из Токио в Москву поступали ролики микропленки с подробными докладами о международном и военном положении Японии. В них содержался анализ развития важнейших событий после того, как фактическая информация была передана через радиостанцию Клаузена. Опираясь на обширную информацию и результаты своей исследовательской работы, Зорге старался нарисовать правильную и объективную общую картину изменившейся обстановки и развития основных событий в мире. При этом главным в докладах 1939 года была внешняя политика Японии и Германии и их взаимоотношения друг с другом. В июне обстоятельный доклад поступил в Москву. Оценки и выводы о военно-политическом положении на Дальнем Востоке, перспективах военного сотрудничества Германии и Японии и вероятных сроках готовности этих стран к будущей войне за мировое господство были абсолютно точными. Сейчас, спустя 60 лет, когда читаешь этот документ, удивляешься прозорливости и политическому предвидению советского разведчика. Вот выводы из этого доклада:

В этом докладе перспектива и сроки развития событий как в Европе, так и на Дальнем Востоке были определены правильно. Вывод Зорге о том, что Япония еще не готова к большой войне с Советским Союзом, имел особенно важное значение для определения внешнеполитического курса нашей страны на Дальнем Востоке. Для того чтобы сделать такой вывод в июне 1939-го до августовского разгрома 6-й армии, когда уже многое стало ясным и в Москве, и в Токио, требовались смелость и мужество, ответственность за свои слова и обширнейшие и всесторонние знания всего комплекса дальневосточных проблем, на основании которых этот вывод и был сделан.

Чем же объяснялась эта казавшаяся фантастической прозорливость советского разведчика? Чем объяснить то, что, не имея доступа ко многим совершенно секретным документам, он мог прогнозировать развитие событий, абсолютно точно предсказывать их сроки и безошибочно определять пути развития агрессии Германии и Японии. Он был в первую очередь ученым, исследователем, а уже потом выдающимся разведчиком Второй мировой войны. И именно то, что он был ученым и исследователем, определило его блестящую деятельность в разведке. Поэтому в его арсенале и на его вооружении было все то, что бывает на вооружении ученого. Обширные знания, огромная работоспособность, проницательность ума. Отсюда и его блестящие оценки политических и военных вопросов, и великолепное прогнозирование событий в будущем, позволявшее ему заглядывать на годы вперед и не ошибаться.

И, может быть, самое главное, Зорге и его товарищи ясно представляли себе конечную цель своей разведывательной деятельности. Вся их работа в труднейших условиях на протяжении восьми лет, вся та информация, которую они получали, кстати вполне легальными путями, обрабатывали и передавали в Москву, шла не во вред Японии и должна была способствовать только одному – миру между двумя странами. Мир – как высшая цель деятельности разведывательной группы. К его сохранению, к попытке отвести бедствия войны было направлено все. И это после войны начали понимать в Японии. Это мнение хорошо выражено в словах историка Акира Фудзивара: «В условиях международной обстановки того времени Зорге и его товарищи решали наиболее трудную задачу: как практически послужить делу борьбы за мир – и с высоким героизмом отдались деятельности, которую рассматривали как самую справедливую с точки зрения интересов человечества». Сказано это было несколько десятилетий тому назад, но и сейчас к этой оценке трудно что-либо добавить.

29 декабря 1939 года на стол начальника 5-го Управления РККА легла очередная шифровка из Токио. На этот раз информация поступила из аппарата военного атташе, не связанного с группой «Рамзай», и касалась попыток США направить политику Японии против Советского Союза. Военный атташе информировал Центр, что США согласны признать японские интересы в Китае, если Япония восстановит антисоветскую политику, и принять меры к заключению компромисса между Чан Кайши и Японией. Цель – направить Японию против Советского Союза и повернуть японские войска в Китае, крупнейшую группировку японской армии, на Север против советских дальневосточных границ. Одновременно с этим, по сообщению военного атташе, группа членов парламента выразила недоверие кабинету Абэ. Около 200 парламентариев, не согласные с политикой кабинета, потребовали изменения внешнеполитического курса империи и проведения антисоветской политики. По мнению военного атташе, эта информация заслуживала внимания.