Волчья Луна (СИ) - Мах Макс. Страница 20

— Ты меня пугаешь, — улыбнулся он, и в самом деле, чувствуя некоторый испуг. Поведение Теа казалось ему более чем странным.

— Я и сама напугана, — широко улыбнулась вдруг Татьяна. — Только представь, я попала на девичник, в котором участвовали все три принцессы и две фрейлины двора, княгиня и герцогиня. Каково!

— Было весело? — спросил Август, просто чтобы поддержать беседу.

— Не то слово! — вскинулась Татьяна и даже, словно бы, засветилась, наполняя комнату каким-то колдовским жемчужным сиянием. — Скоморохи… Ну, это как у нас комедия дель арте…

"У нас! — не без удовлетворения отметил Август перемену, произошедшую в Татьяне. — Скоморохи у них, а Пьеро и Панталоне у нас".

— Потом еще дрессированного медведя привели… Кастраты греческие пели… Очень красиво, кстати! Балерина венецианская танцевала… А потом… Ну, ты же понимаешь, шампанское рекой! Упились до того, что принцессы Анна и Елизавета полезли ко мне целоваться… То есть, начали-то Ирина и Либера, которая балерина, потом Екатерина и Дарья присоединились, ну и девочкам попробовать захотелось…

— Ну и как? — полюбопытствовал Август.

— Если честно, не помню, — улыбнулась Теа. — Но проснулась я в постели с Анной и Елизаветой, совсем без одежды и вся в помаде!

— Не смейся! — потребовала она, увидев выражение его лица.

— Не буду, — успокоил ее он.

— Потом… Потом, Август, мы завтракали… Не знаю, право, который был час. Полагаю, за полдень. И снова пили игристое шампанское… Дом Периньон, кажется… Моэт э Шандо… Впрочем, не важно! Пусть будет, просто пили вино. И вот тогда пришла одна женщина. Все называют ее просто Вестой. Но это не о богине речь, это у них имя такое, хоть и редкое. Елизавета сказала, что Веста чаровница, но на мой взгляд, она просто светлая волшебница.

— Не колдунья? Не ведьма? — переспросил Август, уловивший главное — именно об этой женщине пойдет сейчас речь.

— Нет, именно волшебница. Здесь таких зовут вештицами-ведуньями или чародейками, а ведьмы — они ведьмы и есть. Так вот, Август, она меня узнала! Понимаешь? Узнала в лицо! А было так. Она пришла и стала показывать фокусы. Ну, не фокусы, конечно. Иллюзии. Но иллюзии просто замечательные. Восхитительные иллюзии, Август. Реалистичные и с фантазией.

— И ты решила показать класс, — кивнул Август.

— Ну, ты меня знаешь, — пожала плечами Татьяна.

— Что ты сделала?

— Создала черную розу, — улыбнулась женщина.

— Разве бывают черные розы? — удивился Август.

— Здесь нет, — покачала головой Татьяна. — А там… У нас… Ну, ты понял! Там такие есть. Я сама видела на выставке. Называется "Черная мадонна". Вот я такую и сделала. Все обалдели, конечно. Но это вначале, когда думали, что роза тоже иллюзия. А когда поняли, что она настоящая и даже пахнет, пришли в такой восторг, что словами не описать. А Веста все время, пока я демонстрировала им розу, стояла, как вкопанная, и смотрела на меня так, словно увидела тень отца Гамлета. Представляешь? Я даже испугалась. Хотела спросить, что происходит, и вдруг это снова со мной случилось! Ну, ты знаешь, мы об этом уже говорили. Я получила ответ. Причем, сразу. Словно, знала об этом всегда. Она, я имею в виду, эту женщину, принадлежит к древнему клану… Нет, клан — неподходящее слово, — нахмурилась Татьяна. — Семья? Род? Да, лучше всего подходит именно род. Но это особый род, Август. Это женский род, посвященный богине Джеване. Или лучше сказать, род, находящийся под покровительством Джеваны. А Джевана, Август, это, вроде бы, местная Артемида или Диана. Она охотница, но не в смысле покровительства охотникам. Она защищает лес и жизнь. Женщин и женскую охоту. Роды. Девичью честь. Где-то так.

— Действительно, Артемида, — подтвердил Август, который, к великому своему стыду, плохо знал верования восточных славян и их магию, хотя и полагал, что магия едина и не зависит "от места и племени", различия же возникают лишь в названиях и трактовке фактов.

— Что случилось дальше? — спросил, возвращая рассказ Татьяны в прежнее русло.

— Потом она подошла ко мне, и я вдруг "вспомнила", что должна сказать и, как к ней обратиться.

— Что значит, вспомнила? — уточнил Август.

С Теа в последнее время случилось столько всего странного, что не грех и уточнить, о чем идет речь на этот раз.

— То и значит, что "вспомнила"! — неожиданно огрызнулась Татьяна. — Вспомнила не своей памятью. Так яснее? Я сказала ей, "Здравствуй, сестра!". Сестра! Сечешь фишку?

— Продолжай! — тяжело вздохнул Август и немного подогрел начавшую остывать воду.

— Этим "Здравствуй, сестра" я ее, кажется, совсем запутала, — Теа встала со стула и прошлась по комнате.

Молчала с минуту. Ходила. Думала о своем. Потом вернулась к Августу и заговорила каким-то странным "надтреснутым" голосом:

— Она подошла ко мне близко-близко. Обняла и сказала на ухо, что и не чаяла уже встретиться, и не поверила, когда услышала, что я вернулась "из-за края Ночи", но теперь видит, что я — это я.

— Боги! — только и смог сказать Август. Он просто растерялся. — Но ты же не она!

— Да, знаю я, что я не она, но… Я просто "вспомнила", Август. Я "вспомнила"! В общем, я ей так и сказала, что я не знаю толком, о чем идет речь. В памяти одни осколки, черепки и обрывки. Помню, дескать, про Род и Круг. Помню, что мы с ней, с этой Вестой, нареченные сестры. И еще помню имя "Варвара", а больше ничего. И знаешь, она моим словам даже не удивилась. Спросила только, не мой ли ворон над городом кружит? Я подтвердила. Мой, говорю, Кхаром кличут. А она мне на это, мол, так и должно быть, потому что ты… ну, то есть, я… на новом круге, а новая жизнь старую стирает. И это, мол, еще хорошо, что я здесь с ней сейчас встретилась, пока еще хоть что-то помню. Потом было бы вообще поздно, потому что забыла бы все напрочь.

— В общем, поговорили накоротке, — добавила через мгновение, снова становясь задумчивой. — И она меня увела от принцесс. Там у них сложные отношения. Она то ли жрица, то ли волшебница при Малом дворе, то есть при дворе наследницы, но все это как-то неофициально, вторым планом, в тени… Однако, мне показалось, что власть у нее большая. Так вот. Сказала, что хочет поговорить с заморской колдуньей, ей слова поперек никто не сказал. Взяла и увела, и, вроде бы, так и надо. Поехали к ней. А у нее, Август, не дом и не дворец. Она живет прямо в храме Девы, который сразу за крепостью стоит. Помнишь, Заячий остров, на котором крепость, а сразу за ним Фомин остров. Храм большой, каменный. А внутри стен, три двора и хоромы, скрытые от глаз. Там ее владения. Не так роскошно, как у принцесс или вот у графа, — повела она рукой, демонстрируя богатую отделку рядовой комнаты дворца графа Новосильцева, — но и небедно. Оригинально и со вкусом. И знаешь, кого я там встретила?

— Госпожу Брянчанинову, я полагаю, — улыбнулся Август, довольный своей догадкой.

— Да, и Анечка, представь там была, — улыбнулась в ответ Татьяна. — Пила с нами ставленный мед и душепарку, пела под гитару. Но она не "сестра", потому что не член Рода и не входит в Круг. Она из тех охотниц, кто служит Джеване и ее Кругу. Да, ну, а потом… Потом мы пошли с Вестой в дальний покой, и она меня спрашивает, пила ли я уже кровь. И знаешь, кто бы это ни был, я имею в виду того, кто мне подсказки дает. Может быть, это, и в самом деле, Теа… Но она мне и на этот раз "подсказала", что скрывать не надо. Я и призналась, что уже пробовала. Тогда Веста спрашивает, сама ли я пила или мне дали?

— Что значит, сама? — насторожился Август.

— Вот и я по первости не поняла, а потом дошло или опять "вспомнила", что она спрашивает о том, пробовала ли я пить кровь по-вампирьи, прямо из человека!

— Но стрегони, кажется, так не пьют, — возразил Август.

— Это ты точно знаешь? — усмехнулась Татьяна, и, боги видят, Августу очень не понравилась ее усмешка.