Волчья Луна (СИ) - Мах Макс. Страница 4

— Август, — шептала она ему на ухо, — ты только не обижайся, милый, но клитор у меня находится чуть выше. Да, вот сейчас все верно! Продолжай, пожалуйста, я вся в нетерпении!

И Август продолжал. Ласкать Теа ему нравилось ничуть не меньше, чем ею обладать. А иногда, как сейчас, пожалуй, что и больше, потому что он получал огромное удовольствие уже от того, что доставлял удовольствие ей. Но в результате, как и всегда в подобных случаях, он обнаружил вдруг, что, целуя и лаская Татьяну, умудрился не только ее раздеть, но и сам нечувствительно остался без одежды. И, что любопытно, холодно ему уже не было. Напротив, под периной и меховыми одеялами стало жарко, как в римских термах. Ей, судя по всему, тоже. Но, где жар обнаженных тел, соприкасающихся кожа к коже, там и желание слиться еще теснее. Ему — войти, ей — впустить. Чтобы быть вместе, как одно целое. Чтобы оба — не различая, где мужчина, а где женщина, — брали и отдавали, не размыкая объятий, не прерывая поцелуй. Обычно, эти игры продолжались у них достаточно долго. Во всяком случае, запыхаться успевали оба, и он, и она. Но зато, когда взлетали на пике наслаждения, делали это тоже вдвоем. Синхронно. В один миг.

— По-моему, — едва отдышавшись, хихикнула Теа, — твое семя сейчас польется у меня из ушей!

— Хорошего много не бывает! — возразил Август, укладывая женщину на себя.

— Это смотря где! — продолжала веселиться Татьяна.

— По-моему, — передразнивая ее, выдвинул он контртезис, — ты ни разу не захлебнулась, разве нет?

— Еще не хватало! — фыркнула она в ответ.

— Так, что там с английским упырем? — сменил Август тему, опасаясь, что шутки такого рода до добра не доведут, как и случалось, на самом деле, не раз и не два. Слово за слово, а потом раз, и все "с точностью до наоборот". И уже не веселится и не зубоскалит, а обижена и разгневана. Оскорблена. И знать Августа не желает до самого утра, а утром уж как получится. Толи смилостивится, толи будет ходить сердитая. Возможно, до обеда, но случалось, что и до вечера.

— А ничего, — вздохнула между тем Таня, успокаиваясь, приходя в себя. — Я ему предложила на выбор, или уступить мне комнату, или поучаствовать в русской национальной забаве — называется "охота на упыря". И он в главной роли… Ну, великобританец с лица и сбледнул. Предпочел уступить комнату…

— А тебя? — насторожился Август. Ему совсем не хотелось, чтобы истинная природа его женщины стала известна кому-нибудь еще. Вообще кому-нибудь.

— Нет, Август, — хохотнула, скатываясь с него, Теа, — не почуял. Не понял. Не догнал!

— Иди ко мне! — потребовала через минуту. — Только чур, теперь сверху ты!

3. Дорога между Гродна и Вильна, двадцать восьмое ноября 1763 года

Снегопад не прекращался всю ночь, а к утру, пожалуй, даже усилился.

— Зима, — развел руками хозяин гостиницы.

— Метель, — пояснил он, переходя на немецкий.

За окнами мело так, что за порог и носа не высунешь.

— Жуть какая! — возмущалась Теа, раздраженная необходимостью справлять нужду в глиняный горшок.

— Скажи спасибо, что нам не приходится выносить горшки самим, — заметил в ответ Август, и тут же получил сполна.

— Ты что, большевик?! — вспыхнула Теа. — Ты меня "удобствами" гребаными попрекаешь? Аристократку, блин, нашел!

— Извини! — сдал назад Август, знавший уже какой стервой может быть "любовь всей его жизни". Другое дело, что "стерву" Таня "включала" редко и, обычно, ненадолго. Да, и Август всегда готов был простить ей все, что угодно, и уж тем более, такие мелкие шалости, как, например, побыть немного обыкновенной "слабой" женщиной.

— Шел бы ты лесом, граф! — уже беззлобно огрызнулась Теа. — Ты просто не понимаешь! Мы с тобой всю ночь трахались, а я даже подмыться толком не могу!

И в самом деле, об этом он как-то не подумал.

— Тут ты права, — кивнул Август, обнаружив очередную свою ошибку. — А я — нет. В смысле, неправ.

— Ты о чем? — нахмурилась женщина, уловившая смену настроения, но не успевшая сообразить, куда он клонит.

— О гигиене, — пожал плечами Август.

— Объяснись! — почуяв неладное, потребовала Татьяна.

— Понимаешь, — объяснил он, беспомощно разводя руками, — я просто не подумал, что мы когда-нибудь попадем в такую нелепую ситуацию!

Однако, так все и обстояло. Как поддерживать в порядке зубы, Август научил Теа еще на вилле Аури, когда она начала задавать вопросы о зубных щетках, "пасте" или, на худой конец, "о зубном порошке". Несколько позже, начитавшись книг по алхимии и низшей магии, Татьяна уже самостоятельно "вычислила", чем можно усилить действие различных масел и притираний, необходимых для ухода за кожей и волосами. Разобравшись со всем, что "наворотила" доморощенная колдунья, Август решил пока в это дело не вмешиваться и дать юной ведьме вволю поэкспериментировать вволю, тем более, что ничего угрожающего здоровью графини Консуэнтской он среди ее зелий и снадобий не обнаружил.

Другое дело, щепетильные вопросы "акушерства и гинекологии". Тут он вынужден был вмешаться, просто потому что Таня не умела обезопасить себя от нежелательной беременности. Что ж, необходимому заклинанию он ее научил и на этом посчитал свой долг исполненным. Он совершенно забыл, что под рукой не всегда есть горячая вода, мыло и прочие "милые пустяки", без которых не может обойтись ни одна цивилизованная женщина, тем более такая избалованная немыслимым комфортом своего мира, какой была Татьяна. Мужчинам, впрочем, тоже иногда несладко приходится, поскольку на войне, как на войне, и ванну в траншее пойди еще найди.

"Экий же я глупец! — признал Август, вспомнив "дни своих военных невзгод" во Фландрии и Брабанте. — Экий же олух, помилуй меня всеотец!"

— Сядь! — приказал он Татьяне и указал кивком на единственный стул в их крошечной комнатке. — Сейчас буду тебя учить, как "помыться" без воды и мыла и прочим хитростям, и разностям.

Хитрости эти были, разумеется, паллиативом, но значительно облегчали жизнь любого колдуна или колдуньи, попади они в такие вот обстоятельства, в каких оказались здесь и сейчас Август и Теа.

— Начнем с тела, — объявил Август.

— Если с моего, то до обеда вряд ли остановимся… — задумчиво смерила его взглядом женщина. — А если с твоего, Август, то, боюсь, живым ты из моей постели не уйдешь…

— Так что там с телом? — спросила, выдержав драматическую паузу и подняла бровь таким изысканным движением, словно всю жизнь провела в упражнениях перед зеркалом.

— Смешно, — кивнул Август. — А с телом так, дорогая. Нам надо создать тонкий, можно сказать, тончайший слой водно-щелочной эмульсии. Практически пленку. Воду для этого мы возьмем прямо из воздуха, а щелочь выделим из кожного жира. Заодно и поры очистим, а эмульсионная пленка снимет грязь и пот.

— Так-так, — чуть нахмурилась Теа. — Воду, допустим, я могу конденсировать из воздуха, тем более из такого сырого… А выпавшую росу собрать в "эфирном кармане", так? Но, как, прости господи, наносить ее на кожу? Голой раздеться, что ли?

— Во-первых, боги, — напомнил ей Август. — Не бог, а боги, не то прослывешь сектанткой. Оно тебе надо?

— Не надо, — согласилась Татьяна. — Так что у нас во-вторых?

— А во-вторых у нас комплекс вербальных заклинаний. Три творящих, одно — замыкающее, и еще одно — реализующее.

Все это было не так, чтобы уж очень сложно, хотя и требовало определенной сноровки и довольно много сил. Со сноровкой у Тани, как, впрочем, и у всех самоучек, дела обстояли не слишком хорошо, зато силы — хоть отбавляй. Так что, в конечном итоге, удалось и поры очистить, и грязь снять, и саму эмульсию собрать и уничтожить. Волосы "промыть" оказалось куда сложнее, но и с этим делом они, в конце концов, справились.