Passum Interitum 1.4 (СИ) - Тутынин Антон. Страница 72

— Пф! Пшлуи-ммм… Про-очь! — с трудом выговорила хоть что-то членораздельное молодая девушка, швырнув в мучителя сырой поток магии. Кайлина естественно легко его отклонила одной своей аурой, заставив за своей спиной взлететь в воздух несколько элементов мебели. Поток воды на буйную голову старшей сестры только усилился.

— Гья-я! Сыро! Холодно! Отстань, ты кто такая!? — пусть не так понятно в оригинале, но всё же сумела возмутиться начавшая приходить в себя Калира.

— Наконец-то ожила. Ну что, ваше величество, поговорим наконец или и дальше будешь прятаться от мня на дне бутылки? — отбросив со звоном разбившийся графин, Кайлина наконец обратила внимание на остальных полуживых субъектов, — Все вон отсюда!

Как ни странно, но приказ разгневанной принцессы кноты поспешили выполнить со всем рвением, хотя может быть фактором послушания была всё та же Золия, пронзавшая взглядом каждого из присутствовавших, словно метя как будущих своих жертв. От такого внимания даже самый ужратый алкаш поспешит поскорее отделать, не то что придворные лизоблюды.

После того как их оставили одних, Кайлина потащила слабо сопротивлявшуюся и всё ещё плохо соображавшую сестру в ванную комнату, где тут же закинула её в широкую ванную, выложенную прямо в полу. Открыв же холодную воду на полную, она начала с упорством енота макать ту обратно в воду, не обращая ни малейшего внимания на визгливые вопли.

— Ну всё, хватит! Хватит я же простужусь, бездушная ты сволочь! — в какой-то момент ясность сознания от холодного душа вернулась Калире, и девушка наконец вырвалась из рук младшей сестры.

— Не простудишься — у тебя четвёртый ранг всё-таки. Калира, нам нужно наконец поговорить…! — упрямо глядя на мокрую и побледневшую от холода царицу, упрямо ищущую чем-бы утереться, принцесса тут же продолжила наступление. — Почему ты меня избегаешь? Почему превратилась в… это? Ты же царица, боги тебя задери! Стены столицы осаждают полчища немёртвых, а ты ведёшь себя словно какая-то шалава!

— Ха-ха-ха, какие слова знает моя маленькая сестрёнка! Мне даже немного стыдно… Хочешь поговорить? Изволь! Наша мать не мертва, эта эгоистичная тварь решила пожертвовать всем ради бессмертия! — яростно сверкнула Калира глазами. — Спросишь откуда я знаю? Она мне сама сказала, перед самым уходом к построенной в спешке пирамиде! И даже наша сестра была принесена в жертву её безумным амбициям. Ликана попросту пала жертвой жадности нашей матери, — с трудом удержав равновесие из-за головокружения молодая царица уселась прямо на пол.

— Откуда такая уверенность? Мама тебе и об этом сама рассказала? — услышав вступление Кайлина почти полностью потеряла весь свой запал ненависти к сестре, присев с нею рядом. Похоже той тоже приходилось очень тяжело, храня в секрете страшные знания.

— Представь себе, сама… Пришелец хотел забрать свой труп… тот самый что ты тогда привезла после неудавшегося покушения. Но Леммин не захотела упускать шанс раскрыть секреты новой для неё магии, обещавшей вечную жизнь, что нашла внутри того трупа. Потому сперва согласилась с условиями, а когда он отдал ей Ликану, атаковала его в надежде взять живым. Но просчиталась — пришелец успел покончить с собой, перед этим зарезав нашу сестру. И ведь как-то умудрился пробить её противоосадный щит, гад! Жаль нашу матушку не прирезал только… промахнулся…

Выглядела молодая царица хуже некуда. Тёмные круги под глазами, тусклые головные отростки, потерявшие всю свою яркость, болезненный вид и множество синяков на теле.

— Получается, что…

— Верно, она знала о жертвах и о восстании мёртвых — в этом весь смысл ритуала. Сила украденных душ будет питать её тело до скончания вечности… её и ещё нескольких сообщниц. Осталось ещё месяца два и все они смогут выйти из пирамиды, начав свой поход против пришельцев и кнотов, несогласных с их волей. Понимаешь?! Я всего лишь марионетка! Ширма! Когда придёт время, мама вернётся, прижав всех к ногтю! Да и вообще я вряд ли проживу более полугода, став в итоге подкормкой для безумия собственной матери…, - обхватив колени руками, Калира уткнулась в них лицом, надолго замолкнув.

— Эй, подожди ты подыхать, ведь можно же что-то сделать!? Не знаю, разрушить пирамиду, уничтожить те злосчастные трупы наконец! — начала потеряв терпение тормошить сестру Кайлина. Та лишь молча посмотрела на неё, отрицательно помотав головой.

— Не сможем… там такие помехи в магическом фоне, что любые схемы плетения рассыпаются и даже артефакты перестают работать… а трупы те не могли повредить даже самые сильные чародейки, чем хвасталась и сама мама. Понимаешь, вся схема завязана на них, недостаточно просто уничтожить пирамиду — процесс уже идёт, этот шаг максимум замедлит его. Но трупы неуязвимы! И магия внутри пирамиды попросту не работает! Всё, тупик! Я и знаю-то об этом только потому, что маму переполняло тщеславие в тот момент, когда она мне обо всём поведала. Ещё и гордилась так собой… Так что не мешай мне получать удовольствие в последние дни своей жизни… оставь меня. И сама делай что хочешь — я не буду тебя ругать, — снова уткнулась в колени молодая правительница, титул которой оказался для неё просто насмешкой. И хуже всего что предала их собственная мать, решившая что бессмертие и сила важнее любых других связей.

Какое-то время Кайлина ещё пыталась разговорить сестру, но после десятка попыток бросила погрязшую в унынии девушку, вернувшись назад.

— Всё в порядке, ваше высочество? — в комнате уже шла уборка полным ходом, где среди слуг находилась и Золия, чутко следившая за магическим фоном внутри ванной комнаты.

— Золия, скажи, если вдруг моя мать вернётся из мёртвых, что ты сделаешь? — пронзительно глядя женщине в глаза, начала вдруг серьёзный разговор принцесса, — Кому ты служишь, Баронесса Золия Ульстар?

— Я служу только царице Калире и Вам, моя принцесса. Леммин Дейлогран мертва и любой, кто попытается воспользоваться её телом мой враг, — твёрдо чеканя каждое слово ответила через секунду суровая женщина.

Не успела Кайлина и слова сказать в ответ, как внутрь вбежала взмыленная стражница с внешних ворот дворца, избавившаяся даже от оружия и части доспеха ради высокой скорости бега.

— Тревога! Ху… ху…, тревога, ваше высочество! Ох… У западных ворот обнаружен пришелец со звёзд в компании какого-то чудовища и летающих воинов! — с трудом переводя дыхание выпалила она, борясь с усталостью. Пока найдёшь этих благородных в этом огромном дворце — все лёгкие выплюнешь.

Благородные же дамы не стали терять более ни мгновения, бегом вылетев прочь из спальни. Кайлина даже воспользовалась заклинанием планирования по воздуху, чтоб поскорей оказаться снаружи, выпрыгнув в окно. Золия и вовсе помчалась по воздуху прямо к вратам, оседлав маленькую, но плотную вьюгу.

Всего через пять минут обе уже были на вершине стены, с которой открывался изумительнейший вид на целые орды горящих трупов — над странным гостем и правда парило четверо воинов, с огромной частотой выпускавших весьма разрушительные атаки, состоявшие толи из яркого пламени, толи из плотных сгустков смертоносного света — сложно было разобрать. Одно было ясно, магии в их стремительных атаках нет ни капли. А значит и правда пришельцы со звёзд. Только вот самый главный из них, стоявший чуть впереди, фонил чистейшей маной так, словно всю жизнь питался кровью магических монстров.

Присмотревшись к его лицу повнимательней и применив плетение близкого взгляда, Кайлина с удивлением узнала в нём того самого парня, что неожиданно выскочил на неё в лесу, когда её лодку сбили. Пусть он сильно изменился, стал крупней и суровей на вид, но взгляд его глаз и черты лица она узнала почти сразу. И самое важное, всего четыре его воина уже очистили больше половины западной стены города от облепивших их немёртвых — ужасающая огневая мощь и дальность поражения!

— Пойду поздороваюсь. Велиан, приказ тот-же — зачистка территории вокруг города. Хрясь, пойди, поиграй с мертвецами, — кивнув головой в сторону ближайшей толпы немёртвых (метрах в двухстах от них), Азраил проследил за укатившимся зверем взглядом, порадовавшись душевной простоте кризалида. Что ещё нужно для счастья, когда жизнь не обременена кучей сложных проблем? Пожрать да повеселиться — сплошная романтика.