Выбор и перемены (ЛП) - Беланджер К. Л.. Страница 8

С этим словами Бо бросился в мужской туалет.

***

Так как термин «лучше» был относительным, Бо полагал, что ему стало лучше, как только он высказался.

Буквально и образно говоря.

Даже брызнув холодной воды себе на лицо, он хотел, чтобы в туалете было окно, из которого он мог выпрыгнуть — трусливое, но подходящее решение имеющейся проблемы. Но окна не было, и после битвы со своим внутренним трусливым цыплёнком, Бо заставил себя выйти обратно в зал и увидел, что Эрик по-прежнему сидит за столиком.

Он не смотрел в сторону Бо, но Бо мог сказать, что он знает о его присутствии. Но Эрик не повернулся посмотреть на него, пока Бо не занял место напротив него.

— Прости за это, — пробормотал Бо.

— Всё в порядке. Теперь тебе лучше?

— Немного, наверное, — так как его пальцы снова потянулись начать стучать по столу, Бо сложил руки на коленях. — Я не был уверен, останешься ты тут или нет.

— Я тоже не был уверен. Не был уверен, захочешь ли ты, чтобы я был здесь.

— Как и я, — они оба молчали, пока Бо наконец не смог больше выносить тишину. — Почему ты всё ещё здесь?

— Потому что теперь, когда ты высказался, я тоже хочу, — Эрик отвёл взгляд, будто пытаясь избежать зрительного контакта. — После этого я уйду, а ты можешь решить, что с нами будет дальше.

— Почему решать должен я? — раздражённо спросил Бо.

— Потому что пока тебя выворачивало, я сделал свой выбор, — произнёс Эрик, встречаясь взглядом с Бо. — Своё решение тебе придётся принять самостоятельно.

Бо полагал, что это звучит честно.

— Ладно. Так что ты хочешь сказать?

Эрик повернул голову, чтобы посмотреть через окно на парковку, будто собираясь с мыслями, а затем снова повернулся к Бо.

— Во-первых, позволь мне сказать, что от происходящего здесь я в таком же шоке, как и ты.

Бо фыркнул.

— Я в этом сомневаюсь.

— А не надо, потому что это правда.

Эрик определённо говорил достаточно твёрдо, но...

— Тогда почему по тебе этого не видно?

— Потому что казаться спокойным посреди кризиса — это один из моих самых высоко развитых навыков. Но это не значит, что у меня внутри всё так, как кажется снаружи. Это не так. Прямо сейчас внутри у меня такой же беспорядок, как у тебя. Разница только в том факте, что меня не пугает мой стояк от того, как ты облизываешь губы, потому что я привык так реагировать на парней. Но только то, что меня не смущает влечение к тебе, не значит, что я этому рад. Я этому крайне не рад!

— Почему?

— Хочешь сказать, помимо того факта, что последний парень, к которому меня так влекло, мог бы дать фору Усаме бен Ладену?

— Да, кроме этого.

— Наверное, потому что первое правило в «Гейском руководстве по избежанию разбитого сердца» это «не влюбляться в натуралов». И точка! Этот дурацкий шаг не приведёт ни к чему, кроме сердечной боли, и поверь мне, прямо сейчас сердечная боль это последнее, что мне нужно в жизни.

— Тогда почему ты всё ещё здесь? — требовательно спросил Бо. — Почему бы просто не уйти?

— Потому что я не могу.

— Почему нет?

— Из-за третьего ответа на вопрос.

Бо покачал головой.

— О чём ты говоришь, чёрт возьми?

— Помнишь, когда ты спросил, почему я на тебя смотрел, я сказал, что на этот вопрос есть три ответа: культурный, личный и философский?

— Да. И...?

— И... Я всё ещё здесь из-за третьего ответа.

Будто нуждаясь в том, чтобы чем-то занять руки, Эрик потянулся и начал катать между ладоней свою уже пустую чашку от кофе.

— У меня нет того, что большинство людей считают определённой системой убеждений, — сказал он, сосредоточив взгляд на чашке перед собой. — Я думаю, христианство, буддизм, ислам, судьба, карма, фортуна, вселенная — всё такое — содержит в себе частички правды. Но я верю в одно: всё происходит по какой-то причине. Не важно, каким случайным что-то кажется, план есть. Где-то. И когда кто-то вдруг появляется в твоей жизни, внезапно, этот человек приходит по какой-то причине. Он должен тебя чему-то научить или помочь вырасти в каком-то плане, и тебе нужно быть открытым для того, что должен сделать этот человек. Так что, может быть, мы встретились сегодня потому, что ты должен меня чему-то научить. Например... я не знаю... как починить капающий кран на кухне, или как сделать так, чтобы мой проклятый тостер перестал сжигать хлеб по утрам. Или, может быть, это чтобы помочь мне напомнить, что даже разбитое сердце по-прежнему может что-то чувствовать, потому что, поверь мне, когда я сегодня пришёл на вечеринку, моё сердце было как никогда разбито, и всё же мне удалось что-то к тебе почувствовать. Я не совсем уверен, что это такое, но я чувствую — это глубоко, реально и очень-очень пугающе.

Он на долгое мгновение отвёл взгляд, и Бо подумал, что он закончил, но затем он повернулся обратно.

— Опять же... может, всё наоборот. Может, это тебе нужно чему-то научиться.

— Например?

— Я понятия не имею, — теперь он посмотрел прямо в глаза Бо, и Бо почувствовал напряжённость его взгляда вплоть до кончиков пальцев. — Я должен верить, что мы с тобой встретились по какой-то причине, потому что никак не может быть, что мы испытывали такие сильные чувства друг к другу без какого-то значения. И несмотря на тот факт, что нас явно физически влечёт друг к другу, дело не обязательно в романтике. На самом деле, наверное, было бы лучше без неё. В любом случае, я хочу подождать, пока не узнаю точно, что я должен здесь делать. Тебе нужно решить, хочешь ли ты пойти на то же самое.

Ничего больше не сказав, Эрик встал с места, но когда он потянулся к своей куртке, Бо взялся за его запястье. Оно было таким тонким — почти как женское — что он машинально ослабил хватку.

Но всё равно не отпускал.

— Я не должен ничего решать, — сказал он. — Я уже решил.

Эрик не отстранился, но и не расслабился, и Бо неосознанно начал поглаживать внутреннюю сторону запястья Эрика большим пальцем.

— Я тоже мало во что верю, — сказал Бо. — И не знаю, куплюсь ли на идею о том, что есть какой-то вселенский план. Не говоря уже о том, что мы «должны были сегодня встретиться». Во что я верю, так это в то, что когда всё остальное тебя подводит, нужно следовать за своим нутром, и прямо сейчас моё нутро говорит мне не дать тебе выйти за дверь.

— Что ж... это было бы неплохо, только рано или поздно руководство положит конец всем этим «бесплатным дозаправкам». Поверь мне, я знаю, — сказал Эрик, и Бо был доволен, что из его голоса пропала часть напряжения. Затем он снова стал серьёзным. — Что будет потом, Бо? Что будет, когда нам обоим придётся уйти отсюда и вернуться к своим жизням?

— Я не знаю, — признался Бо. — К сожалению, это один из недостатков теории «слушай своё нутро». Оно говорит громко и ясно, когда на дороге есть развилка, но затем снова затихает, пока не появляется очередной поворот.

— Вроде астрального GPS?

Бо улыбнулся от лёгкого дразнения.

— Вроде того, — затем он тоже стал серьёзным. — Я тоже не знаю, к чему это идёт. И я хотел бы пообещать тебе, что не разобью тебе сердце, но не могу. Единственное, что я сейчас знаю, что прямо сейчас, в эту минуту, я хочу быть здесь. С тобой. Что касается всего остального — как говорится, поживём увидим.

Бо заставил себя отпустить запястье Эрика и испытал облегчение, когда тот не отошёл. Но он и не сел, и Бо ждал в подвешенном состоянии.

— Полагаю, с этим я могу жить, — наконец произнёс Эрик. — Но только если ты можешь мне кое-что пообещать.

Бо инстинктивно нахрабрился.

— Что?

— Что бы ни случилось, ты не оставишь меня в подвешенном состоянии. Если ты решишь, что не можешь с чем-то справиться, ты хотя бы скажешь мне. Ты дашь мне шанс попрощаться, прежде чем уйдёшь.

Обычно Бо ответил бы «конечно, без проблем», но почему-то это обещание казалось другим. Оно имело вес, который Бо не особо хотел принимать на себя.