Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения. Страница 34
Но Северный ветер, кажется, был настроен не так решительно. Прикрываясь ладонью, он зевнул во весь рот и потер слипающиеся глаза.
— Ты в порядке? — Изольда задержала взгляд на бледном лице.
— Нет, — ворчливо отозвался верховный. — Чувствую себя слабым человеком, неспособным осилить жалкую сотню верст!
— Вот оно что, — девушка усмехнулась, — наконец ты с нами на равных.
В речах его она не распознала ноток досады или ожесточения — лишь бесконечную усталость.
— Честно говоря, в последнее время и я выдыхаюсь быстрее обычного. Видно, терновая ведьма совсем перестала помогать — бережет силы для себя.
«В тьер-на-вьёр ли дело?» — лениво всплыло в голове у Лютинга. Но размышлять дальше было чересчур утомительно. Мысли вязли в болоте туманной дремы, воспоминания путались, словно он снова стал волком, забывающим свой человеческий облик. Тело внезапно сделалось вялым, неповоротливым, будто принц управлял им издалека.
«Идти!» — строго приказал он себе.
Ноги повиновались неохотно: шаг — и мертвенные осины проплывают мимо, второй — алый плащ Изольды исчезает вдали.
— Тааль? — глухим эхом отдалось в ушах. — Нашел что-нибудь?
Кому принадлежит этот звонкий голос?
С трудом разлепив веки, Лютинг обнаружил, что стоит посреди чащи, в забытьи уронив голову. Принцесса напряженно застыла поодаль, ожидая его ответа.
Чтобы догнать ее, понадобилось напомнить себе о долге и цели их похода.
— Ты ведешь себя странно, — пожаловалась колдунья, всматриваясь в отстраненные зеленые глаза. Подобный взор она помнила — он не знаменовал ничего доброго.
— А где… — Изольда оглянулась, ища Хёльмвинда.
Искать долго не пришлось — ветер бесцеремонно уселся под кроной ясеня, опершись спиной о мощный ствол. Костяные амулеты над ним торжествующе позвякивали.
— Тебе плохо, Хёльм?
Владыка и не думал отвечать. Разум его стремительно ускользал в спасительную топкую бездну, в которой не было ни испытаний, ни тревог.
— Да что с вами обоими происходит? — воскликнула Изольда, дергая верховного за руку и повторяя про себя, как молитву: «Главное — не паниковать…»
Льдистые глаза недовольно приоткрылись.
— Оставь меня, ведьма…
— Что значит, оставь? — Принцесса вцепилась в него еще яростнее, заставляя северного владыку подняться с земли.
Пока она возилась с ним, вздремнуть решил Таальвен Валишер и, высмотрев удобное местечко в гнезде корней, плюхнулся туда, настелив предварительно кучу сухих листьев.
— А это как понимать? — заслышав шорох, встрепенулась принцесса. — Немедленно вставай!
Но сквозь вязкое марево душной лесной ночи бывший волк различал ее голос смутно.
— Лютинг Вестильд Таальвен Валишер Мак Тир… — донеслось словно из-за запертой наглухо двери. Больше ничего было не разобрать.
— Прошу, очнитесь! — От отчаяния Изольда заломила руки. — Вы оба пугаете меня… Если это игра или шутка, самое время прекратить.
Но едва ли Таальвен с ветром притворялись. Дыхание их утихло, плечи опустились под тяжестью глубокого беспробудного сна. Казалось, мужчины попали под действие коварных могущественных чар — как бы Изольда ни умоляла, они оставались глухи и немы.
С ужасом сознавая, что растормошить спутников разумными доводами она не в силах, принцесса заметалась меж деревьями.
— Что теперь делать? Что делать?
В груди стало тесно и одновременно не хватало свежего воздуха.
— Хёльмвинд… — Она опустилась на колени рядом с ветром. — Слышишь меня?
Может, дать ему оплеуху? Наверняка это разбудит верховного.
Но, занеся ладонь для удара, принцесса вдруг остановилась. Бить столь безмятежное совершенное лицо — кощунство.
— Ох…
Так и не прикоснувшись к ветру, она осторожно подобралась к Лютингу. Во сне черты его разгладились и казались не такими суровыми, тонкий шрам белел у виска. Губы сжались, готовые изрекать безжалостные приказы…
«Пожалуй, стоит начать с Таальвена. Он проснется и поможет привести в чувство верховного». — Рассудив так, она замахнулась и влепила мужу хлесткую пощечину.
Сердце зашлось ликующим ужасом.
«Я вовсе не мщу за то, что он собирался увезти меня из дому силой».
— Таальвен! — Раздался новый звонкий шлепок, но принц даже ухом не повел.
Тогда колдунья замахнулась посильнее. На сей раз мрачное удовлетворение сменилось искренним раскаянием.
— Просыпайся! — В отчаянии она затрясла мужа и бессильно уткнулась ему в плечо.
Это подействовало лучше оплеух. Не поднимая век, Лютинг шевельнулся, застонал беззвучным шепотом:
— О, Изольда… За что ты меня так ненавидишь?
— Хватит, — потерянно всхлипнула девушка. — Мне страшно, Тааль. От здешнего леса у меня мурашки…
— Тогда ложись спать. — Ловким движением он опрокинул ее на себя, прижимая к груди.
Колдунья взвилась, как ужаленная.
— Нет!
Но бороться с Лютингом не было надобности — наваждение прошло так же быстро, как возникло: приморский королевич снова спал, свесив голову набок.
— Проклятье! — Терновая колдунья безотрадно опустилась в жухлую траву, стиснула виски. — Как же мне заставить вас очнуться?
Как назло на ум не приходило ни одной идеи. Наверняка всему виной был прожорливый Гладан-Къёль — недаром о нем ходили легенды. Следовало убираться при первом появлении зловещих костей, а теперь осталось положиться на милость судьбы. Ни петь, ни колдовать сейчас принцесса не могла.
А не попробовать ли утащить спутников? Она с надеждой покосилась в сторону ветра. Раз он в прошлом умел летать, то должен весить не слишком много. Стоит рискнуть.
Изольда поднялась и крепко ухватилась за мягкий сапог Хёльмвинда. Рывок — и он на вершок сдвинулся с места. Повозившись еще немного, колдунья с горем пополам дотащила верховного до соседнего дерева и остановилась, отдуваясь.
— Неподъемная ноша!
С Лютингом дела обстояли куда хуже: ей не удалось даже выволочь его из гнезда корней.
«Может, соорудить для них носилки — идти станет легче…» — Изольда огляделась в поисках подходящих прутьев — у дубов на соседней поляне как раз имелась пара разлапистых длинных сучков.
Но стоило ей отойти от Таальвена Валишера на шаг, раздались хруст и шорох. Заросли шиповника заволновались, расступились — на луговину выскользнула невысокая фигурка в нищенской рясе и капюшоне.
В его складках лицо полностью терялось, но принцесса все же почувствовала, с каким изумлением на нее уставились невидимые глаза. А затем тишину нарушил резкий хрипящий голос:
— Тина, кровь и старые кости, а ты почему не спишь?
— Я… мне… — вконец растерялась Изольда.
Невероятным казалось встретить в зачарованных дебрях кого-то еще. Разумно ли обращаться к незнакомцу за помощью?
— Мои спутники внезапно уснули, — решилась поведать девушка.
По тому, как повернулась под капюшоном голова, можно было проследить за взглядом загадочной фигуры: на секунду он замер на белых волосах Хёльмвинда, затем плавно переместился к ножнам у бедра Таальвена.
— Я пыталась привести их в чувство, но… — Колдунья взъерошила кудри.
Тут же глубокий провал накидки жадно впился теменью в ее изрисованные терновником черты.
— Черным-черна от шипов, выколи мне глаз! — надтреснуто скрипнула незнакомка.
В том, что она женщина, сомнений не осталось.
— Прошу прощения? — Изольда неловко попятилась. Новая знакомая нравилась ей все меньше.
— Я говорю: в дебри вы забрели, — поспешно исправилась пришелица. — Края гиблые — не уйдете, так лиха натерпитесь или того хуже… По тропам здесь рыщет смерть!
От замогильного голоса волосы на затылке у принцессы зашевелились, но, смерив страх, она вежливо ответила:
— Мы с радостью покинем Гладан-Къёль, как только я разбужу своих провожатых…
— Нет, — зашаталась на месте темная тень, — ждать нельзя! Если не убежать сейчас, костей не соберешь.
Она ткнула в белеющие в лунном мареве связки и тихонько взвыла — то ли от трепета, то ли от нетерпения.