Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения. Страница 55

Будто в насмешку над угрозами, в переднюю стену ларца угодил фарфоровый кувшин и со звоном рассыпался, заставив Изольду крепко зажмуриться. Впрочем, в душной каморке и так не было видно ни зги. Оставалось загадкой, как Таальвену удается следить за зачинщиком беспорядка.

— Горе мне! — надрывался Ирифи, расшвыривая древние боевые копья направо и налево. — Лучше бы я не дожил до этого дня!

— О да!

Когда осколок очередного, пущенного наугад снаряда задел плечо Лютинга, принцесса вознамерилась действовать.

— Ирифи, — позвала она приглушенно, силясь набрать в легкие побольше воздуха. Сделать это было сложно, поскольку приморский королевич своим весом придавил ее к грязному полу. — Это я — Изольда… Если успокоишься, обещаю выслушать тебя и помочь чем смогу…

— А я приложу тебя о булыжник, как только поймаю, желчно добавил Хёльмвинд, сводя на нет ее усилия.

— Не обращай на него внимания! — Она уперлась ладонями в широкую мужскую грудь, заставляя своего защитника посторониться. — Поверь, Хёльм тебя не тронет. И никто из нас, но для переговоров нужно сложить оружие…

— Переговоров? Переговоров?! — захлебнулся рыданиями сморщенный старичок. — Беседами несчастью не подсобишь… Все худшее уже свершилось.

Тем не менее метать горшки и печные ухваты прекратил.

От всей души жалея вихря за пролитые слезы, Изольда выглянула из-за укрытия.

— Не нужно плакать. Давай-ка лучше мы по очереди выберемся из подземелья и подождем тебя во дворе. Покажешься, как будешь готов. Вот мое слово: никто и пальцем тебя не тронет.

— Полоумный сморчок, — зашипел змеей Хёльмвинд. — Да я прикончу его, едва поймаю.

— В знак добрых намерений, — голос Изольды вновь сделался повелительным, — Северный ветер покинет подвал первым.

— Еще чего!

Верховный и сам прекрасно понимал: лучшего способа, чем переговоры, чтобы утихомирить безумного баламута, не сыскать, но гордость его отказывалась спускать унижения с рук какому-то безродному вихрю.

С другой стороны, сидеть за ненадежной баррикадой крайне неудобно: шея и колени уже ныли, в глазах было полным-полно сажи. Так что Хёльмвинд, сцепив зубы и пообещав себе однажды обязательно наказать старикашку, позорно ретировался. Вслед за ним подполье покинула принцесса, нащупав в темноте косую стремянку. Лютинг выбрался последним — в три прыжка, потирая ушибленное плечо.

— Мы уходим, — мирно сообщила Изольда. Спутники ее, не в пример хмурые, потопали прочь из крепости.

— А теперь выходи ты, Ирифи.

— А не то выволоку за шкирку! — Ветер мстительно сверкнул взглядом.

— Тс-с! — Грозный вид Изольды сводили на нет грязь и зола. — Мы ждем тебя.

Прельщенный ласковой теплотой ее голоса, Пыльный вихрь повозился немного в своей норе, а затем робко показал из люка седую макушку.

— Куда ты пропал? Мы искали тебя у подножия Ветряного царства…

Он горестно помотал головой.

— Откуда ты знал, что мы явимся на остров? — расспрашивала дальше принцесса. — Ведь ты дожидался нас, верно?

— Да. — Ирифи понурился. — Но до последнего надеялся, что вы не придете. Это значило бы, что она по-прежнему спит, как и полагается.

— Кем полагается? — теряя терпение, выпалил ветер.

— Законами справедливости!

— Да ты, верно, растерял остатки разума в толще колдовского зеркала!

Вихрь боязливо попятился, и Изольда волком глянула на нарушителя перемирия.

— Не слушай его. Хёльмвинд просто расстроен… Скажи лучше, куда делся ветряной рог?

— О! — Бесцветные глаза старичка полыхнули лихорадочным триумфом. — Я надежно спрятал его в темнице — вам троим ни за что не найти!

— Но ведь подземелье совсем крошечное… — Терновая колдунья дружелюбно подняла руки и сделала в сторону вихря осторожный шажок. — Неужели твой повелитель не отыщет здоровенную трубу в тесноте подвала? Не лучше ли на время вверить горловину рога мне? Я обязуюсь хранить ее, пока мы не поймем, чем она так угрожает Хёльмвинду…

Ирифи задумался. Страхи и мнимые опасности столетиями подтачивали его неспокойный разум, немудрено, что порой странные решения казались вихрю верными. Кроме того, девушка с терновым венцом на лбу говорила так доверительно, что речам ее хотелось верить.

— И ты не отдашь реликвию господину? — Он поджал болтающиеся над землей худые щиколотки.

— Нет, пока не удостоверюсь, что жизнь его в полной безопасности.

— Этого не будет, покуда верховный находится в пределах Тьер-на-Вьёр!

— Ирифи, — тонкий стан Изольды легонько качнулся, — знаешь ли ты кого-нибудь могущественнее терновой ведьмы, кому можно доверить волшебный предмет? Наверняка нет. Так что позабудь о страхе и скорее вручи его мне…

Пыльный вихрь всхлипнул надрывно, отправляясь в подземелье за припрятанной вещицей. К несчастью, он помнил другое создание, столь же грозное и опасное, как тьер-на-вьёр. Но поведать об этом не мог ни одной живой душе.

— Отдай его мне, — в который раз заворчал ветер, поглядывая на толстый кошель на поясе принцессы.

— Нет, я ведь дала Ирифи слово.

— С каких пор обещание, посуленное безумцу, чего-то стоит?

Изольда уперла руки в бока, но тут же беспомощно опустила их.

— Давай хотя бы попробуем разузнать, о каких несчастьях твердил горемычный вихрь. Он ведь хочет уберечь твою жизнь.

— Да что ты? — окрысился Хёльмвинд, вытряхивая из волос крупицы земли и осколки битой посуды.

— Пусть и делает это немного неуклюже… — Изольда все пыталась оправдать симпатичного старичка. — Прошу, не набрасывайся на него. В конце концов, нет ничего плохого в том, что горловина рога пока побудет у меня. Но если ты настаиваешь…

Она потянулась к мешочку, привязанному на боку, и ветер испустил долгий протяжный вздох.

— Ох, ладно, оставь… Может, хваленые чары терновника сгодятся хоть на что-то полезное.

— Вот и славно! — Колдунья просияла, ничуть не обижаясь на заносчивый тон. — И раз мы прекратили не стоящий внимания спор, давайте лучше поговорим о драконах.

Бесстыдно подслушивавший Ирифи взволнованно встрепенулся, закувыркался в воздухе.

— О драконах? О тех, что спят в водах проклятой реки?!

— Тебе что-то о них известно? — подал голос Лютинг. Пока его жена пререкалась с негодующим верховным, он напряженно придумывал способ убраться с обугленного острова. К сожалению, тщетно.

— Сто шестнадцать мшисто-медных панцирей, фейлан! — с жаром затараторил вихрь. — Двести тридцать два крепких перепончатых крыла. Янтарные, топазовые глаза, величавые шеи… Все загублено, изъедено рыбами на дне Дахана-Пламен. Кара на наши головы за то, что не сумели уберечь крылатых! Но что мы могли — безразличные к вершащемуся во внешнем мире?

Выдергивая спутанные космы, он заметался над островом, не прекращая стенать и корчиться. Под ветряными порывами набухали целые облака черной взвеси.

— Можно им чем-то помочь? — спросила Изольда, натягивая плащ на лицо.

— Нет. В мертвые тела не вдохнуть жизнь…

— Я не хочу оживлять их. — Из-под алой ткани виднелись одни голубые слезящиеся глаза. — Лишь подарить страдальцам покой. Нет такой тюрьмы, которую нельзя разрушить, особенно если владеешь волшебством.

Пыльный вихрь неожиданно замер, закивал, не удосужившись перевернуться всклокоченной головой вверх. Костлявые колени смешно торчали из оборванных штанов.

— Твоя правда!

— Так значит, есть возможность освободить пленников? — Требовательный, полыхающий зеленью взгляд пригвоздил старичка к месту.

— Ох и страшно ты смотришь, фейлан, душа в пятки уходит!

Таальвен внутренне содрогнулся. Но на чудаковатые высказывания Ирифи никто давно не обращал внимания.

— Как избавить крылатых от мук? — подхватила Изольда. — Прошу, ответь. От этого зависит наша судьба!

Старичок моргнул, глубокомысленно послюнявил палец и, подлетев к принцессе почти вплотную, объяснил поучительно:

— Во власти терновника давать жизнь и отнимать. Когда колдовские ветви завьются погребальным узором и напитаются чернотой, когда шипы прорастут сквозь чешуйчатую плоть и полую драконью кость, тогда в измученных телах не останется искры, что позволяла им двигаться, обрекала на страдания в подводном узилище… Пусть терновник раскрошит древние черепа и прочные костяные пластины. Ему одному по силам…