Терновая ведьма. Исгерд - Спащенко Евгения. Страница 62
— Об этих. — Беззаветно доверяясь ее мелодичному голосу, Пыльный вихрь вывернул карманы, доверху набитые крупными сверкающими минералами. Корунды, блестящие гранаты и розовые турмалины скользнули сквозь старческие пальцы, неловко посыпались в грязь вперемешку с янтарными бусинами.
— Красота! — охнула пораженная Изольда. — Где ты их раздобыл?
— В южной цитадели, — догадался Хёльмвинд, взирая на бледного Ирифи свысока, словно на дохлую букашку. — Презренный старикашка обокрал обитель собственных предков.
— Нет! — Вихрь запричитал, бухнулся на колени. — Я не отнимал, лишь возвратил свое…
— На этой забытой праветрами чужбине пыль на дорогах — и та тебе не принадлежит.
— Но…
— И слушать не стану, — властно отрезал верховный. Хныканье Ирифи вконец истрепало его нервы. — Если б мог, давно приказал бы тебе сгинуть с моих глаз.
— Хёльм! — запоздало одернула Изольда, склоняясь над бедным вихрем. — Нельзя быть столь жестокосердным!
Ее пальцы участливо сжали щуплое плечо Ирифи, глаза робко блеснули.
— Не бери в голову… Можно мне одолжить у тебя несколько самоцветов? Они пригодятся нам, чтобы снять комнату в трактире.
Вихрь не проронил ни слова, но с готовностью ссыпал девушке в ладонь переливающуюся разноцветную горсть.
— Спасибо…
Не успела она толком поблагодарить, как старичок крутанулся на месте, пискнул расстроенно и растворился в вымытом ливнем воздухе.
— Погоди!
Но звать назад было поздно — только капли янтаря да следы от колен в размокшей грязи остались от Ирифи.
— Знаешь, Хёльмвинд, — сердито проговорила Изольда, вручая драгоценные камушки Лютингу, — неудивительно, что вместо ветряных талантов тебе достался Железный дом. Такому бесчувственному острослову самое место в ледяной крепости! Если б ты был змеей, то непременно ядовитой, от одного укуса которой люди каменели бы заживо.
Смерив его взором, полным разочарования, она протопала на крыльцо и звучно щелкнула дверной ручкой.
«Жестокий, лишенный умения сопереживать варвар! А я еще жалела тебя за страдания!»
От ее оглушающего негодования кончики пальцев у Таальвена запекло, а еще слабо закололо под правым ребром. Было странно столь остро ощущать эмоции, направленные вовсе не на него. Но даже эти переживания не могли сбить с толку осмотрительного приморского королевича. Бросив на свою жену, переступающую порог трактира, быстрый тревожный взгляд, он вдруг повелел про себя:
«Стой! Не вздумай входить туда одна!»
Изольда рывком остановилась. Как раз вовремя, чтобы остаться в тени покатой крыши, нависающей над узкими сенями. Под ногами здесь похрустывала солома, а отсветы от очага долетали слишком слабо, чтобы выхватить из полумрака заглянувшего на огонек путника. Зато с порога, наоборот, открывался чудесный обзор, и принцесса, замешкавшаяся под низкой потолочной балкой, смогла все хорошенько рассмотреть.
Зал как зал — дымный, полутемный, — самое время зажечь свечи к вечеру. В трещины стен намертво въелся запах горчащего масла и тушеной капусты. С притолоки свисают вязанки сушеного чеснока и гирлянды из лука. Кухню легко обнаружить по хорошо различимому аромату бараньего жаркого.
Даже не пытаясь придержать тяжелую дверь и тем самым уберечь себя от нежелательного внимания, Хёльмвинд последним нырнул в тепло харчевни. И хоть в ней было немноголюдно, вся ватага постояльцев, умостившаяся на скамьях вдоль пары длинных столов, впилась в новых гостей обеспокоенными колючими взглядами.
— Чего надо? — не слишком учтиво рявкнул трактирщик, приложив кружкой о выщербленную столешницу. В дымном свете очага было видно, как он щурится, силясь разглядеть незнакомцев.
Чтобы облегчить эту задачу, Лютинг подошел ближе и коротко ответил в тон хозяину:
— Комнату с очагом и постелью.
Темные выпученные глаза впились в две завернутые в плащи фигуры за спиной приморского королевича.
— С одной постелью?
— С тремя. — Таальвен глухо пристукнул по дереву ребром ладони в умело выделанной коже.
— Где ж я найду такие громадные палаты, чтобы сунуть туда целых три кровати? — посетовал трактирщик, сноровисто отмечая про себя, что на одни лишь серебряные накладки с одежки да тонкие перчатки гостя можно купить весь сегодняшний ужин. — Тебе надобно в город. Там можно хоть дворец на ночь снять… я укажу дорогу…
— Нет. — Лютинг покачал головой. — Мне нужны здешние покои.
Он отнюдь не был простаком, которому легко развязать язык парой умелых фраз. Но хозяин постоялого двора пока об этом не знал.
— Что же сразу не втолковал? — Тонкие губы тронула нахальная ухмылка. — Тогда десять тернов, и еще по три с каждого за еду.
На стол опустился кулак с зажатыми в нем янтарными бусинами.
— Этого хватит?
Подсвеченные пламенем камни тотчас пронзительно засияли, заставив трактирщика затрепетать. По мутному блеску его глаз стало понятно: янтарная горстка стоит много больше запрошенной суммы. Но признаваться в том прожженный торгаш не спешил. И затянул, алчно прикрывая желанную добычу от посторонних взоров:
— Сразу и не скажешь. С монетами было бы сподручнее.
— Нет так нет. — Приморский королевич бесстрастно повел плечами, сгребая янтарь в карман. Страстное желание трактирщика сбить с незадачливых путешественников лишнее было для него очевидным.
— Погоди! — Распаленный жадностью владелец постоялого двора дернулся, потянулся к самоцветам. — Я сдам тебе комнату, но с одной постелью.
Оплывшее грубое лицо тут же приобрело притворно любезное выражение.
— Видишь ли, господин, домишко у меня крохотный, а в такую непогоду гостей хоть отбавляй — самому негде спать. Так что либо одна кровать на всех, либо… — Он задумчиво поскреб подбородок. — Могу предложить тебе со спутником местечко в общей комнате, а девушку устроить отдельно.
— Не стоит, — холодно ответствовал Лютинг. — Комната на троих сгодится. Только тюфяков туда принеси.
— Запросто, — сверкнул сточенными резцами трактирщик. — Еще чего повелишь?
— Лохань для купания и горячей воды…
— Воды-ы? — Елейный голос мигом сделался жалобным. — Так ведь дел невпроворот.
Но, приметив стальной блеск во взгляде своего гостя, хозяин кивнул поспешно.
— Ладно уж, сделаю… Дочка у меня на кухне хозяйничает — она и принесет.
В знак того, что разговор окончен, Таальвен Валишер отошел от стола. При этом узкие ножны на его поясе чуть заметно качнулись, привычная к рукояти меча ладонь придержала оружие.
«Бывалый вояка, — заключил мысленно трактирщик. — Чуть что, церемониться на станет».
И опрометью смахнул россыпь янтаря в подол засаленного передника.
«А все же неплохо бы его разговорить…»
— Гляжу, ты какой-то нервный с дороги, за оружие хватаешься. — Он напустил на себя беззаботный вид и стер со столешницы невидимые соринки. — Только у нас это ни к чему — заведение тут тихое, мирное. В самый раз, чтоб набраться сил перед странствием.
— Хорошо. — Лютинг направился в сторону лестницы. — Значит, не придется рубить головы.
— Головы? — Трактирщик подался следом, бледнея и зеленея попеременно. — Боги упасите! В наших краях не видали отрубленных голов с тех пор, как герцог Ван Д’амон приказал казнить последнюю ведьму-отшельницу.
— Это всего лишь выражение, — пояснил Таальвен в надежде отделаться от семенящего следом хозяина. — Так говорят приморские короли, когда рассчитывают на порядок… Ну, указывай, куда идти.
— Не обессудь, господин, разболтался, — пуще прежнего засуетился тот. — Совсем забыл про твоих спутников. Девушка, небось, устала так, что и лица не кажет из-под плаща. Скорее веди ее наверх, налево от ступенек. Почитай, лучшая на весь дом опочивальня… я бы и сам в ней жил, да бегать вниз несподручно…
Он готов был расхваливать свое захолустье столько, сколько позволят, но Лютинг не стал слушать. Кивком поманив Изольду с Хёльмвиндом за собой, он дождался их и зашагал по ступенькам. С десяток пар любопытных глаз молча глядело в спины.