Айшет. Магия разума (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 1
Галина Гончарова
Айшет. Магия разума
Осенний день, теплый и уютный, окутывал землю своим дымчатым шлейфом. Случаются такие дни ранней осенью, а иногда даже и поздней, если повезет. Сейчас осень была ранней – самое начало, природа еще не начала засыпать, но уже оглядывается по сторонам, поводит листьями деревьев, красит их в золотистый цвет, прячет подальше цветы, украшает лес гроздьями рябины и кутает небо грозовыми облаками.
Сегодня солнце льется с небес, как поток золотистого густого меда.
Деревья поводят длинными ветками, ветра сейчас нет, но в лесу никогда не бывает тихо, это словно шепот, который надо уметь услышать. Лес – шепчет.
И сейчас он тоже рассказывает свои сказания. Прикрой глаза, ощути его, растворись в грозной и спокойной силе, которая насчитывает века – и поверь.
И в лесовиков, и в нечисть… нет, в нечисть сейчас верить совсем не хочется. И думать – тоже. И делать что-то, даже рукой шевельнуть, чтобы стряхнуть наглого муравья – лень.
Мне нравится просто лежать на подстеленном плаще, чувствовать рядом тепло сильного мужского тела, и ни о чем не думать. Впитывать этот день каждой частичкой своего тела, и наслаждаться покоем.
Я точно знаю, какого цвета покой.
Он нежно-голубой, дымчатый, спокойный, словно чуточку туманное небо. Он родной, он обволакивает, окутывает, лишает желания думать, и то, что в нем проскакивают золотые искорки любви, делает его еще более притягательным.
Драгоценным.
И я наслаждаюсь каждой минутой, каждым вздохом, каждым драгоценным мгновением.
– Ша-а-а-ни!!! Ша-а-а-анька!
Вопль был совершенно неуместным здесь и сейчас. Он разрывал осеннюю тишину, нарушал спокойствие и возмущал лес. Так считал мой парень, да и я так считала, но братцу было все равно.
– Ша-а-а-анька!!! Опять с Михом лижешься? Все родителям расскажу!!!
А все так хорошо начиналось!
Мне не так часто удается удрать из-под родительского надзора, а уж в деревню меня и вовсе одну не пускают. Отец у меня лесничий, поэтому живем мы на отшибе, практически в лесу, достаточно далеко от дорог, и дружбы с деревенскими не водим.
Плохие они…
То деревья молодые на дрова порубят, то зверя подстрелят…
Барон Райдош, на землях которого мы и живем, браконьеров не одобряет. Отец их ловит, сдает бейлифу, а число их все не уменьшается…
Отец не злой, нет, он лес чует и понимает. Знает, где чьи тропы, знает, кто и где поставил силки, и не станет ловить того, кто действительно добывает пропитание своей семье.
Но гадов, которые отстреливают маток с детенышами, которые устраивают ловчие ямы и ставят арбалеты на звериных тропах, он гоняет нещадно. И поделом!
И молодняк на дрова вырубят, нет бы про сухостой спросить, но молодняк же рядом, а до сухостоя идти надо! И тащить его подальше. А то еще пал пустят, чтобы зверье отстрелить…
Всякое бывало. И бывает.
Конечно, никому из деревенских отец не нравится. Кому ж по нраву человек, который завтра может твоего сына или брата отволочь на суд? У нас же как? Если гады-законники кого поймали, это не он виноват! Он белый и пушистый, а вот они, нехорошие люди, подставили, оговорили, оклеветали…
Лично затащили в лес, сунули в руки арбалет и приказали расстрелять лосиху! И плевать, что у нее детеныш!
Сколько раз мы у себя таких выхаживали! Скольких выпустили в лес…
Нас тоже не любят.
Меня, маму, брата – нам это безразлично. Главное, что мы есть друг у друга, а любят там, не любят – всякому мил не будешь. Главное, чтобы близкие тебя любили, а остальной мир – перебьется.
– Шани? – Мих коснулся моих волос. Я улыбнулась парню. Шани – это сокращенное имя, для родных, для своих. Почему-то Миху нравится именно оно. Я не возражаю.
Неважно, как меня называют, важна интонация. И теплые золотистые лучики любви, которые тянутся от него ко мне.
А полное мое имя – Айшет, Айшет Ланат. Семья у нас небольшая, мой отец – Шем Ланат, мама, Айнара Ланат, и братик, Корс. Отец бродит по лесу, брат когда с ним, а когда и дома, мама и я – мы ведем хозяйство и ждем мужчин.
И все у нас хорошо…
Только вот Мих…
Мы познакомились не так давно, с полгода назад. Я как раз шла к роднику, а он заблудился. Ну и выбрел прямо на меня. И застыл, что тот дорожный столб.
Говорит, никогда ничего красивее не видел.
Влюбился с первого взгляда.
Я… я, наверное, тоже. Никого красивее Миха я не видела. Он высокий, светловолосый, голубоглазый, и руки у него сильные и теплые…
И не надо думать плохого. Ничего между нами не было, я девушка приличная. Да и… неправильно это. Говорят, в городе девушка может хоть с десятком парней переваляться, а потом замуж пойдет, как ни в чем не бывало. Так то в городе.
В деревне свадьба это – ритуал. К нему до свадьбы лет десять готовятся, как приданое себе начинают шить, а потом еще сорок лет после вспоминают, а то и дольше.
В назначенный день родители жениха приезжают к невесте во двор, выкупать ее, потом отец невесты им отдает приданое, и надо, чтобы оно было не меньше выкупа, не то позор… Скажут – ленивая девка, не напряла, не наткала, не нашила…
А народ собирается, поддерживает жениха с невестой шуточками, иногда и до драки доходит раньше, чем до алтаря, да много чего бывало…
Потом жених с невестой едут к холопу Светлого, он в ближайшую деревню два раза в год как раз и наведывается, обвенчать молодых, да детей освятить, потом гулянка начинается, а потом и брачная ночь. Тоже – строго по обычаю.
Стелют постель особым образом, бросают сверху белую простыню, которую невеста специально сама ткет ради такого дня, и наутро показывают всем пятно крови.
Эту простыню жена всю жизнь хранить будет, сильнее нее талисмана нет. Если ребенок заболеет, его обязательно надо в эту простыню завернуть, в ней сила первой крови…
У мамы тоже такая есть.
Корс наконец нашел нас и встал, смешной такой, руки в боки.
Братцу всего семь лет, но ведет он себя, как взрослый. Старается, и выглядит это умилительно. Он и вообще у меня такой… обаяшка, весь в отца.
Темные растрепанные волосы кудрями, яркие зеленые глаза – папины, мои-то карие, попроще, а вот улыбка у него совершенно точно отцовская. Умилительная и плутовская.
– Я долго ждать буду? Шанька, там папа кабана принес, дел по горло…
Я бросила извиняющийся взгляд на Миха.
– Прости. Бежать надо…
Мой парень улыбнулся. Потом притянул меня поближе, поцеловал в щеку…
– Жди через два дня с вестями. С отцом поговорю…
Я поежилась.
– Страшновато как-то…
– Двум смертям не бывать. Не век же нам по кустам прятаться…
Корс солидно кивнул.
– Это верно. Шанька у нас девушка честная, так что хватит врать-то. Женитесь уже!
Гаденыш мелкий! Получишь ты у меня на орехи!
Мих рассмеялся.
– Вот, через два дня и решим. Или сам приду, или сватов зашлю. Шани, согласна?
Я… как описать это состояние?
Какие слова подобрать, чтобы рассказать про ощущение невероятного, безудержного счастья.
Он – мой. Он меня любит. И жениться хочет, и дом у нас будет, как у мамы с папой, такой, что каждый угол там пронизан светом любви. Теплым, ласковым, золотистым…
Мы будем очень счастливы…
Корс солидно кивнул.
– А раз так… Шань, пошли? Время не терпит…
Я кивнула. Повернулась к Миху, коснулась его щеки…
– Я буду ждать.
Я не говорила о своей любви. Но Мих и так все понял. И улыбнулся мне в ответ. Нежно-нежно…
В его голубых глазах не было ничего, кроме любви. Любовь сияла, любовь заливала светом лесную поляну, любовь согревала меня солнечными лучами…
Какая же я счастливая!
Сколько возни с кабаном?
Ох, много…
Папа его, конечно, разделает, но и нам потрудиться придется. Нарезать мясо на полосы для коптильни, промыть кишки для колбас, нарубить часть мяса, чтобы набить их…