Тень сумеречных крыльев (СИ) - Лепехин Александр Иннокентьевич. Страница 31

Tri martolod yaouank,

Trala-la, la-la-la-la,

Tri martolod yaouank

O voned da veaji…[10]

– На самом деле… – Голос у Эльзы был неожиданно взрослый, живой, лишь слегка неестественно интонированный, как у хорошего робота. – На самом деле здесь говорится не о моряках, конечно же. Поэты всегда понимали немного больше, чем могли выразить. Именно этим объясняется структура стихов: ритм – самый простой способ справиться со стрессом. Обсессивно-компульсивное расстройство, данное через плетение смыслов и слов. Добавить музыку – и получится три компонента.

Ада первой опустила руки, медленно обошла говорящую, присела на свободное кресло. Она слушала очень внимательно. Перекинувшийся обратно Виктор достал из ящика стола экшн-камеру и включил запись. Вампир остался стоять у двери.

– Когда-то давным-давно в далекой-далекой галактике… – улыбнулась девочка, – три сущности решили, что им чего-то не хватает. Они «пересекли океан и бросили якорь у мельничного камня». – Она кивнула в сторону ноутбука, где Нольвенн Леруа как раз перешла к третьему куплету. – Того самого, который ваш Мерлин потом назвал «венцом всего» и втихаря присвоил. Они посмотрели вокруг – и создали Кольцо.

– Кольцо? – уточнил перевертыш. Ада молчала.

– Уроборос, – с охотой пояснила Эльза. – Колесо Сансары. Семь слоев Сумрака, замкнутых встык.

Слышно было, как подавился Эрнест. «Семь! Семь. О Тьма…»

– Это очень простая схема. – Девочка наклонила голову набок, на этот раз плавно, без насекомьей дерганости. – Семь, три и один. Семь слоев, три аспекта, единый Сумрак. Все это самозамыкалось и вращалось вокруг себя исключительно ради одной цели: самозамыкаться и вращаться.

– Подожди, – наконец смогла разлепить губы Ада. – Подожди. Я не понимаю. О каких аспектах ты говоришь?

– Тигр. Двуединый. Вы слышали о них – то, что происходило в Москве, в Нью-Йорке, на курорте в Австрии. А еще каждый из вас видел третий аспект. Чертополох. Он же Страж.

– Ты имеешь в виду… – Голос вампира был еле слышен. – Но это всего лишь…

– Сумеречный мох. Паразит. Основа. Игла, сшивающая слои. Двуединый не был им – проистекал, но не порождал, следовал, но не причинял. И сейчас, когда вы, Иные, уничтожили первые два аспекта, остался только он. Чертополох.

Ада поймала себя на том, что дрожит. Словно тогда, когда под ней вдруг закончилась крыша. Или когда вокруг полыхал дом, в котором ее истекающее кровью тело лежало подле ступеней на второй этаж. Она победила воспоминания, тряхнула головой и втянула воздух между зубов. Виктор встал, подошел и обнял ее за плечи, присев на край стола.

– Поймите. В этом нет ничего сложного. Сумрак был всемогущ. Он мог исполнить любое желание. И в то же время не имел никаких желаний. Он поймал себя в ловушку, из которой, как тогда казалось, не было выхода, и это едва не разорвало Кольцо. Но в тот же момент выход был найден – Сумрак сотворил нас. Всех нас. Ни на что не способных, но обладающих желаниями, потребностями, векторами и градиентами. Это тоже разрывало Кольцо, распределяло потоки, но, ловко подставляя предыдущее звено к последующему, Сумрак создавал иллюзию, что на самом деле все хорошо да ладно. А если наблюдатель один и наблюдает он сам себя – какова будет его картина мира?

Песня закончилась. Девочка поболтала ногами. Сандалии тоже были белыми, без единого пятнышка. Они бы сливались с ее кожей, если бы не имели текстуры. Если бы не обладали формой, дающей угольно-черную тень на беспощадно белой коже.

– Сейчас у Сумрака есть только инерция. Он пытается нащупать новые пути, породить новые аспекты, сотворить новые формы. Такие вот, как, например, я. – Эльза снова улыбнулась, почти как человек. Белые волосы льдисто искрили в свете настольной лампы. – А я – настоящее мертвое. Не этот ваш обман смерти, которым занимаются вампиры. Не обман обмана, которым занимаются остальные Иные. – Она вздохнула и потянулась. – Мертвые не кусаются. Они существуют, чтобы служить живым. Чтобы из праха вырастала трава.

А что вырастает из вас? Чего вы хотите? На самом деле?

Тишина, казалось, просочилась за дверь и погасила весь офисный шум. В этой мучительной звуковой тьме слова Эрнеста прозвучали больно, режуще, словно лезвия, вынутые из обоймы безопасной бритвы:

– Жить. Я хочу быть живым.

Эльза махнула рукой. Словно старому знакомому. Словно в этом взмахе ничего не было. Вампир задохнулся. Он ощупал лицо плохо слушающимися пальцами, потом схватился за сердце. Неожиданно икнул. И захохотал.

Потом все присутствующие наблюдали дивное. Бывший – в чем не было никаких сомнений – вампир стоял посреди рабочего кабинета Светлых дозорных. Он орал какую-то невнятицу. Прыгал. Смеялся. Плакал. И рвал на мелкие кусочки документ, отделяющий жизнь от смерти, а человека – от бесчеловечности.

Когда клочки лицензии наконец опустились на пол, прокружившись в затейливом танце, а дверь за Эрнестом хлопнула, девочка обернулась к Аде и Виктору.

– А нам ничего не нужно. Мне ничего не нужно, – поправился перевертыш. Магичка согласно кивнула:

– У меня есть работа. Друзья. Наверное, даже больше, чем друзья. – Виктор покраснел, Ада щипнула его за ногу и продолжила: – Вот одно интересно: как Эрнест собирается объяснить все произошедшее Юлии? И что он планирует делать со своей вновь обретенной жизнью? Без способностей пусть низшего, но Иного…

– Это не интересно Сумраку. – Эльза встала, одернула топик, сморщила нос. – Но, может быть, я им немного помогу. От меня не так много осталось, но я еще помню, каково это – быть живой. У меня была мама. Брат… – Голос стал неуверенным, но лишь на секунду. – Дурачок на башне, он тоже хотел жить. И Юлия. И Эрнест. Я просто исполнила их желания. А у вас… – Она задумалась. – У вас действительно есть все нужное. Дальше давайте сами.

И исчезла.

– Совершенно не представляю, – буркнул Виктор, глядя в потолок, – как мы все это будем заносить в отчеты. У тебя есть идеи?

Ада не ответила. Она положила голову на бедро перевертыша и закрыла глаза. Перед внутренним взором все кружилось, и кружилось, и кружилось, будто карусель, и играла музыка. Словно угадав, Виктор предложил:

– Слушай, а давай бросим все и пойдем потанцуем?

– На парковку? – оживилась магичка. Мужчина с энтузиазмом кивнул.

– Именно! Устроим этому городу танцы с призраками… У меня и песня отличная есть.

Из портативной колонки донеслись знакомые аккорды и голоса. Ада захохотала.

Nowhere man, please listen,

You don't know what you're missing.

Nowhere Man, the world is at your command…[11]

[1] Из ничего ничто не происходит (лат.).

[2] «Он настоящий человек из ниоткуда, сидит в своей нигдешной стороне и планы никакие сочиняет ни о ком» (англ.). The Beatles, «Nowhere Man».

[3] Пляска Смерти (нем.), один из вариантов европейской иконографии бренности человеческого бытия.

[4] «Ты че такой серьезный?» (англ.), цитата из фильма «Темный Рыцарь».

[5] Должен быть порядок (нем.).

[6] Старушка готовила репу (нем.), детская считалка.

[7] «Мы в ответе за тех, кого приручили» (фр.), А. де Сент-Экзюпери, «Маленький принц».

[8] «Мертвее мертвого, мне доктор говорит, но я ему поверить не могу. Как вечный оптимист, уверен: ты идеальным сможешь стать врагом» (англ.). A Perfect Circle, «Passive».

[9] Неисповедимы пути (лат.).

[10] «Три юных моряка, трай-ла ла-ла-ла-ла, три юных моряка, отправились в моря» (брет.), народная песня.

[11] «Послушай, человек из ниоткуда, ты упускаешь суть. О, человек из ниоткуда, весь мир тебе подвластен…» (англ.). The Beatles, «Nowhere Man».

De origine specierum

Посреди коридора стояла огромная, темно-серая со спины собака.

Хвост ее, приподнятый и слегка загнутый в сторону холки, мелко подергивался. Клинья ушей тоже выписывали неглубокие вензеля, а напряженные лапы попирали матовый ламинат. Если бы не ухмыляющаяся благодушная морда, украшенная муругой маской-шапочкой в контраст к более светлому меху, можно было бы решить, что зверь выслеживает добычу или охраняет территорию от врага.