След менестреля (СИ) - Астахов Андрей Львович. Страница 34

— Хоть вы и овцы трусливые, но и от овец прок может быть, — ответствовал Джарли. — Идите по нашим следам, к ночи придете в Айи. Там вальгардцев нет.

Не дожидаясь изъявлений благодарности, герцог поехал дальше, я за ним следом. Встреча с беженцами оставила смутное, тягостное чувство.

— Чего, пожалел их, лекарь? — спросил герцог не без язвительности в голосе. — А они ведь к вальгардцам шли. Как были рабами, так и остались ими.

— А куда им еще идти? — ответил я. — Они земледельцы, не воины. А тут повсюду вальгардцы. Хоть один свободный город остался?

— Да уж, твоя правда, — согласился герцог и, пришпорив своего жеребца, унесся вперед, в голову колонны. Я остался один, в обществе брутхаймских латников и своих грустных мыслей. Давно я не чувствовал себя таким одиноким. Может быть, потому, что Уитанни со мной не было.

К полудню мы добрались до большой и еще недавно густонаселенной деревни Карду, где остались только случайно или намеренно забытые собаки, выскочившие на дорогу и принявшиеся облаивать колонну. Подоспевшие арбалетчики подстрелили несколько собак: оставшиеся шавки вместо того, чтобы убежать, набросились на своих еще живых собратьев и начали рвать их на части. Все это яснее ясного говорило, что поблизости людей не осталось. Такое безлюдие начинало пугать: все отчетливее вырисовывалась картина того, что принесло в эти земли новое вальгардское нашествие.

После Карду дорога повела нас мимо сосновой пущи, раскинувшейся от края до края долины. Я сверился с картой Даэга: в двух милях впереди расположен городок Кальт, а за ним, милях в пятнадцати к северу, будет небольшое озерцо Девять камней, где мы встретимся с отрядом Холавида. Интересно, эльфы успеют к месту встречи раньше нас? Вряд ли, за четыре дня им никак не успеть сюда от Лиден-Мур. Но если успеют, я нисколько не буду удивлен. И очень надеюсь, что Уитанни будет с ними…

Мерный плавный ход моего конька навевал дремоту, и я закрыл глаза. Мне даже показалось, что я на какое-то мгновение заснул, но тут в мою дремоту ворвались громкие крики:

— Дым! Дым впереди!

— Эй, вальгардцы Кальт жгут!

Я открыл глаза. Всадники вокруг меня выглядели настороженными, в их глазах был блеск.

Джарли появился, будто из-под земли.

— А вот и развлечение! — выпалил он. — Путешествие становится интересным.

Голова колонны встала, и к нам с герцогом подскакали несколько стрелков.

— Ваша светлость, в Кальте, похоже, драка, — сказал один из них.

Точно подтверждая слова солдата, раздался близкий и хорошо слышный в морозном воздухе удар колокола, потом еще один, и еще. Глаза Джарли загорелись огнем.

— Держись подле меня, Кириэль! — сказал он, обнажая меч. — Вперед! Пощады никому!

Крик герцога был подхвачен, и колонна, вставшая было на дороге, рысью пошла вперед, туда, где из-за деревьев поднимался черный дым и продолжал бить колокол.

Первое, что я увидел, когда деревья расступились, и перед нами открылся расположенный в уютной долине городок — это горящая мельница на окраине. Крылья ее пылали и при этом медленно поворачивались, рассыпая искры и куски охваченной огнем парусины. Вдалеке пылали еще несколько домов, выбрасывая в темнеющее небо пламя и дым. На узких улицах и во дворах домов метались группки людей, пеших и конных, были слышны вопли, ржание лошадей, испуганное мычание скотины, лай собак и выстрелы. Одновременно нам стало ясно, что вообще происходит. То ли отряд вальгардской армии, то ли вольная наемничья ватага пришла в Кальт пограбить и наткнулась на неожиданное сопротивление местных жителей.

Люди Джарли действовали быстро, не давая противнику опомниться и собраться. Сначала в атаку пошли стрелки Каттлера: часть из них быстро спешилась и группами по пять-семь человек рассыпалась по деревне, остальные, выстроившись клином, пошли быстрой рысью мимо горящей мельницы вглубь городка. Джарли, собрав своих латников в колонну по три, повел отряд в обход, намереваясь выйти в центр городка, на площадь. Едва мы доскакали до ближайших домов, как в Кальте опять захлопали выстрелы — стрелки Каттлера, похоже, начали работать. Перейдя по команде Джарли на галоп, мы вынеслись по задымленным улицам прямо в центр городка, к святилищу, на башенке которого продолжал гудеть колокол, и увидели, что десятка полтора молодцов в коже и мехах колотят в запертые двери святилища здоровенным бревном, пытаясь их выломать. Завидев нас, они бросили бревно и попытались удрать, но не всем это удалось. Секундой позже с балкона расположенной напротив святилища деревенской таверны по нам дали дружный залп из самопалов, и одна из пуль пролетела совсем рядом от меня. С десяток латников тут же соскочили с седел и бросились в таверну. Раздались еще несколько выстрелов, внутри таверны. Кто-то выпрыгнул из окна второго этажа и побежал к стоящим под навесом коням, но рухнул на полпути в сугроб, сбитый ударом палаша. Конные латники Джарли в несколько секунд встали по периметру площади железной стеной, а тем временем их спешившиеся товарищи быстро и деловито осматривали расположенные поблизости дома. На площади остались только люди Джарли и несколько мертвых тел, в основном горожане, которых до нашего появления успели убить налетчики.

Стрельба в городке понемногу стихала, застигнутые врасплох мародеры или были убиты, или разбежались. Смолк и колокол на башенке святилища. Вскоре на площади появились стрелки Каттлера, окружившие захваченных пленных, и с ними шли вооруженные кто чем горожане, окрыленные победой и нашей неожиданной помощью. Пленных было много, человек двадцать. Они были перемазаны копотью и кровью, у многих на лице виднелись следы побоев, одежда изорвана, один из пленных шел, приволакивая ногу. В голове группы шествовал с самым гордым видом одетый в хорошую, крытую синим бархатом бригантину, кунью шубу и высокие верховые ботфорты мужчина лет сорока с бледным лицом и крашенной иссиня-черной козлиной бородкой. В руках он держал широкополую шляпу светлой кожи с плюмажем. Когда пленных подвели к нам с Джарли, козлобородый, сообразив, что видит перед собой предводителя отряда, внезапно отвесил герцогу изысканнейший поклон и заговорил самым слащавым тоном:

— Могу ли я узнать имя высокого лорда, пленником которого по воле судьбы я стал?

— Я Джарли Ленарт, герцог Роэн-Блайн, — сухо ответил бастард.

— Славный род, милорд, мне многажды приходилось слышать о великих деяниях мужей из дома Ленартов. Позвольте представиться, я Дамер Огери, виконт Сарилло, — козлобородый вновь поклонился. — Наша семья одна из самых богатых и влиятельных в Брегенде, милорд. Думаю, вы слышали о ней и не раз.

— Если вам есть, что сказать, говорите, — с еще большей сухостью в голосе сказал Джарли.

— Я ваш пленник, милорд, и с готовностью это признаю. Такова переменчивая фортуна, ничего не поделаешь. Посему готов предложить вашей милости выкуп за себя, — продолжал Огери, — и если его светлости угодно назвать размер выкупа, я охотно приму его пожелания.

— Вы служите королю Готлиху?

— О, нет! — со слабой улыбкой ответил брегендец. — Я вольный человек, и в Брутхайму меня привела страсть к приключениям и славным деяниях, которые, как я надеялся, прославят мое имя по всему Элодриану.

— Вот это вы называете славными деяниями? — не выдержал я, показав посохом на труп женщины, лежащий ничком у фонтана в центре площади.

— Знай свое место, монах, — бросил мне козлобород, сердито сверкнув глазами, — когда в твоем присутствии разговаривают высокие лорды!

— Ах, простите! — сказал я самым презрительным тоном. Рука Джарли в латной перчатке легла мне на плечо.

— Погоди, Кириэль, — промолвил герцог и перевел взгляд на козлобородого. — Мы, кажется, говорили о выкупе?

— Именно так, милорд. Назовите, во сколько вы оцените мою жизнь и свободу, и требуемая сумма будет вам выплачена в полном объеме и в самое кратчайшее время, в королевских бонах или наличными.

— А если я оценю вашу жизнь в пять тысяч риэлей? — предложил Джарли.