Вид на жительство (СИ) - Гусина Дарья. Страница 8

Будущее мое выглядит, мягко скажем, неопределенным. Однажды ночью, после очередного приступа рыданий, меня вдруг осенило: даже, если Портал не откроется никогда, мне нужно жить! Да, я почти ничего не умею, не обладаю техническими навыками, способными дать мне преимущества в этом мире, но я не лентяйка, и руки у меня из правильного места растут. Плакать и убиваться по мне некому (шестой «бэ» только жаль, кого им там, интересно, в классные руководители назначат?). Рано или поздно я найду орков и заставлю их вернуть меня домой. Сформулировав цель на ближайшее время, я приободрилась, слезы высохли, сердце наполнилось решимостью.

Кесса учит меня языку. Начали мы с жестикуляции и тыканья пальцем в разные предметы, а потом мне пришлось вспомнить свои художественные навыки и начать рисовать на листочках из блокнотов, принесенных Борей из моего дома. Кесса прекрасно рисует. Прекрасно и… жутковато. Этот мир полон не только добрых существ, как выяснилось. К счастью, нам с лекаркой ничто не угрожает. Кесса дружит с местным «лесным народцем», у них договор. Здесь это называется «Шебо», в переводе что-то вроде гостеприимства. Пока Кесса рядом, я тоже под защитой.

Рядом с изображениями я подписываю звучание слов русскими значками. Ух что-что, а языки я учить люблю и умею, сказывается академическое образование. Мои блокноты заполняются словами, голова — правилами спряжения и родовых окончаний. Вообще, атч — очень простой язык, вобравший в себя множество слов из эльфийского, гномьего и орочьих наречий. От скуки и желания помочь Кессе, получившей в моем лице неожиданную иждивенку, я начала готовить. Кесса меня очень хвалит, за столом приговаривает «оот» и другие уважительные слова. Напрягает только то, что во все приготовленные ею самой и мной блюда травница кладет много специй, получается как на обеде у Бадыновых — пряно и остро. Кесса говорит, так здесь принято, и добавляет вечное «ней-маган».

Запись 2

Когда мы с Кессой перешли на более продвинутый уровень общения, лекарка позвала меня с собой в лес.

— Тропа, — строго напомнила она.

Да, да, помню. Нельзя сходить с тропы. Пациенты Кессы только так к нам и приходят — по летникам. Лес полон недружелюбных существ, нечисти. У нечисти есть «начальство», весьма жуткое, судя по рисункам. С ним Кесса и договаривается. Как, мне пока неизвестно.

Травница привела меня к глубокому оврагу, указала вниз, на камни и пожухлую листву:

— Что ты видишь?

— Нимум. Ничего, — сказала я, с трудом вспомнив нужные слова на атче. — Камень. Лист. Обычно.

— Вот именно, — кивнула Кесса. И отрывисто заговорила, хмурясь. — А здесь должны быть останки. Тех троллей, что напали на Бадынов, орки вынесли сюда их трупы. Нечисть, хотя обыкновенно жрет падаль, к ним и близко не подходила. Они были заражены черной магией, той самой, что применила Черная Ведьма Кэльрэдина, чтобы пробить Портал в твой мир. Бадыны ушли. Трупов нет. Лес ропщет, нечисть нападает на всех чужаков. Черная Магия. Плохо. Я напишу своему другу магу. Нам нужна помощь. Плохо. Очень Плохо

Запись 3

Я сижу у окна и жду. Хоть чего-нибудь. Вдалеке стучат барабаны. Они все ближе и ближе. Если в ближайшие сутки Кесса не вернется, пойду искать ее в тот город… как его там… Пельтреннат… Берренат. Ее друг маг так и не ответил. Не дождавшись письма, отправленного с охотником, молодым парнем лет двадцати пяти, неразговорчивым и странным, травница ушла, чтобы узнать новости и убедиться в том, что в ближайшее время нам не нужно бежать прочь. Или нужно. До города можно дойти пешком, а можно подсесть в проходящий по тракту обоз, но Кесса давно должна была вернуться. В последние дни у нас вообще не было гостей: ни бродячего торговца с тканями и глиняной посудой, ни охотника, раненого в стычке с диким зверем, ни селянина с распухшей щекой, ни одной местной барышни, что после жаркого лета так охотно берут у лекарки мазь от веснушек. Тракт отсюда далеко, а тропы пустуют. По ночам под окнами воет нечисть. Я знаю ее только по картинкам в блокноте, но и мне и этого довольно, чтобы каждый раз от глухих стонов и пронзительного визга под окнами волосы у меня вставали дыбом.

Страшно быть в неведении. Я осталась одна. Стараюсь поменьше думать. Что-то пытается пробиться в мои сны. Я вижу отблеск медных волос и… чувствую взгляд. Кэльрэдин? Иди ты… подальше, Кэльрэдин. Не до тебя сейчас.

Холодает. Барабаны все ближе.

Глава 4. В которой тролли обижаются, Кэльрэдин обретает надежду, а Даша принимает гостей

Глава 4. В которой тролли обижаются, Кэльрэдин обретает надежду, а Даша принимает гостей

Тролли не пользуются магией, не видят ее россыпей в окружающем пространстве. Им не дано вплетать волшебство в кружево Плетений. Зато они прекрасно управляются с некоторыми специфичными дарами природы, вроде корня мышеяда или плодов звездчатки. Врачевать с помощью трав и кореньев тролли умеют, но не любят, другое дело — убивать, похищать и грабить.

Властитель ждал результатов. Но вести принесли Кэльрэдину горькое разочарование. Орки рода Бадынов отбили атаку Буушгана и его шамана Бола. Один из выживших троллей рассказал, что Бадыны пользовались страшной магией, заставляющей железо пробивать тела на расстоянии. Кэльрэдин обещал роду Буушгана земли Теклака из рода Бадынов, если его отряд обнаружит убежище орков вблизи Тонких Озер и магические Врата, за которыми те прячут свои богатства. Буушган выследил родню Теклака и с неохотой согласился принять помощь Черной Ведьмы Ниэны, что сплела особую Нить и смогла пробить Портал. После захвата дома Теклака нужно было лишь принудить орков к сотрудничеству с Властителем, заставить их найти в Железном Мире его потерянную возлюбленную. Все должно было пройти гладко и относительно бескровно. Никто не предупредил нападавших, что магически слабые орки смогут отбить атаку и истребить большую часть отряда. Да, еще и Ниэна, Черная Ведьма Отступника, как называли ее в народе, после прорыва Врат впала в странное летаргичное состояние. Очнувшись на несколько минут, она прошептала лишь:

— Мертвые живы. Мертвое живо. Зло.

И вновь словно окаменела. Отчаявшийся Кэльрэдин часами вглядывался в Зеркало, плел особые Узлы, чтобы глубже войти в сон. Но его возлюбленная исчезла из его сновидений. А странный мир железной магии больше не хотел пускать Властителя к себе.

Кэль балансировал на грани. Ему требовалось все его мастерство дипломата, чтобы не вызвать подозрений у Советов, Большого и Малого. Лишь Мойэган был в курсе истинных намерений Кэльрэдина, но и тот все чаще выказывал недовольство. За Мойэгана Властитель не волновался, он не станет доносить, советник не друг ему, а раб. Наследник опозоренной семьи отрабатывает свою провинность перед троном служением оному, но по сути Мойэган — такой же невольник, как и многие пленники войны, работающие на эльфов (с которыми последние, к их чести, очень хорошо обращаются). Кэльрэдин поморщился, глядя в потолок, расписанный изображениями эльфийских роз. Мойэгану осталось всего несколько лет, чтобы отработать свой долг. Потом, завязав особый Плетение Неразглашения, советник навсегда покинет двор Медноволосых и вернется в свою родовую обитель. Кэльрэдину придется искать себе такого же преданного и немногословного слугу.

На двадцатый день после атаки отряда Буушгана на Врата через местный Малый Портал ко двору Кэля явилась делегация северных троллей. Властитель с удивлением видел у своего трона недовольные лица представителей тех признающих только право сильного кланов, что вчера и знать друг друга не хотели. А ведь вот, стоят плечом к плечу, даже не пытаясь перерезать друг другу глотки.

— Вожак эльфов, — прокашлявшись, начал один из них. — Объясни нам исчезновение Буушгана, из рода Вепрей. Говорят, он отправился послужить тебе, да и не вернулся.

Кэльрэдин отбросил назад медные пряди, положил ногу на ногу:

— Это так. Буушган не справился с заданием и погиб.