Девочки-лунатики (СИ) - Ланской Георгий Александрович. Страница 60

Цветы, конечно, он тоже таскал. Охапками, при каждой встрече, пока Карина не попросила его перестать. Ходить по Москве с букетом было глупо, нежные растения не выдерживали холодов, оттого дома, в вазах, сразу чернели и опадали. Приглашать Игоря в квартиру, которую делила с Ладой и Сашкой, Карина не хотела. К себе Савицкий тоже почти не звал. После развода он сам жил на съемной квартире вместе с тремя товарищами. Карина приходила к нему лишь однажды, когда оба квартиранта были в рейсе.

— Ну, хорошо, — сказал Игорь. — Не буду больше цветы покупать. А что тогда дарить? Духи? Я не знаю твоих пристрастий. Шоколад? А вдруг ты сладкого не ешь?

— Чего это не ем? — обиделась Карина. — Ем. Горький. С большим удовольствием. А ты?

— А я пористый люблю. Белый, чтобы сладенько было на языке и в пузике. А потом — на беговую дорожку… Кстати, это мысль!

— Беговая дорожка?

— Нет. Я же правда ничего не знаю о твоих вкусах. А это ненормально — не знать, что любит твоя женщина.

— А я твоя женщина? — спросила Карина, изо всех сил стараясь, чтобы это прозвучало иронично, но даже для себя самой интонация получилась жалкой, поскуливающей, словно у беспородного щенка, бегущего за приласкавшим прохожим.

Обстановка для подобного разговора была вполне интимная, причем, никаких особых атрибутов не было. Съемная квартира из категории «сдается на час», безликим казенным интерьером, дешевыми репродукциями на стенах, которые эту безликость только подчеркивали, и двумя главными героями, голыми, утомленными страстью, прихлебывающими шампанское из горлышка бутылки. И чахлый букетик белых хризантем на тумбочке стиля псевдоампир, такого же фальшивого, как вся здешняя обстановка.

Игорь отобрал у Карины бутылку, сделал щедрый глоток и закашлялся.

— А чья еще? — отфыркиваясь, спросил он. — Или ты сомневалась?

Карине показалось, что этот вопрос его самого развеселил, и от этого на душе потеплело. Подкатившись к нему под бочок, она стала водить пальцем по его заросшей черными волосами груди, поглядывая ему в глаза снизу вверх.

Свесив руку с кровати, он поставил бутылку на пол, и та, не удержавшись, упала, выливая содержимое на дешевый ковролин, но это уже никого не волновало. Игорь вновь стал ее целовать, яростно, словно в последний раз, чувствуя, как разгорается доменная печь внутри, разгоняя по венам дьяволят с раскаленными вилами. От сиюминутной потери контроля он даже прикусил ее нижнюю губу, рыча от наслаждения, как голодный волк, накинувшийся на добычу. Карина пыталась отстраниться, но он не давал, придерживая ее затылок широкой ладонью, а сквозь пальцы струились ее волосы, рыжие, словно лисий мех.

— Я тебя хочу, — прошептал Игорь, отрываясь от нее. — Я тебя снова хочу. Ты понимаешь, что это ненормально?

— Почему ненормально? — пискнула Карина в ответ.

— Потому что невозможно так хотеть одного человека, все время… Прикасаться и с неохотой выпускать из рук. Ты знаешь, как мне хочется к тебе все время прикасаться? Я думаю, что если сейчас тебя выпущу из рук, то у меня сердце разорвется.

Под жиденьким одеялом ее тело было горячим, и только пальцы на ногах холодными, и она все поджимала ноги, чтобы не высовывались из спасительного тепла. С кухни дуло. Выбегая курить в последний раз, Игорь забыл закрыть окно, и теперь сквозняк стелился по полу.

— Не выдумывай, — томно прошептала она, и провела ладонью по его стриженому затылку, против шерсти, отчего воздух словно наэлектризовался. А, может, ему это только показалось?

— Я не выдумываю.

— Выдумаешь. Это все шампанское. А на самом деле это тебе только кажется.

— Не кажется. Скажи, как называются твои духи?

— Духи?

— Духи. Я хочу знать это прямо сейчас. Что ты любишь на завтрак?

Карина перекатилась на него и теперь, глядя сверху вниз, спросила с явной иронией:

— Ты хочешь прямо сейчас устроить вечер вопросов и ответов? Или ты хочешь чего-то еще?

— Я знаю чего хочу, — самодовольно сказал Игорь, а его ладони медленно поползли по ее спине вниз, ухватив за попку. Карина рассмеялась.

— Видел бы ты свое лицо сейчас. Невероятно глупое выражение. Аж лоснится.

Вечер вопросов и ответов они, естественно отложили.

Вернув ключи хозяевам, Игорь пошел провожать Карину до дома, расспрашивая о любимых книгах, фильмах, музыке, старательно ища и не находя иные точки соприкосновения. У подъезда Карина задрала голову вверх и посмотрела на окна.

— Темно, — сказала она.

— Нет никого?

— Спят наверное.

— Если я напрошусь на чашку кофе, это будет наглостью с моей стороны? — небрежно спросил Игорь. — Особенно после всего, что между нами было?

— Я бы рада, правда, — сказала Карина и потупилась. — Я бы тебя не только на кофе, я бы и на завтрак пригласила, но куда?

— Я понимаю, — вздохнул Игорь, но Карина, схватив его за руку, жалобно добавила.

— Ты прости. Мы, правда, договорились не водить в дом мужиков, причем я больше всех на этом настаивала. Хорошо же я буду выглядеть, если сама нарушу главное правило.

— Может быть, надо что-то изменить? — сказал Игорь.

— Игорь, я, правда, не могу…

— Я не об этом. Может быть, надо попробовать… ну… пожить вместе?

От этого предложения Карина едва не упала. Ей понадобилось все мужество, чтобы не крикнуть, как сопливый тинейджер, американское «Йес!», сдержанно улыбнуться и, чмокнув его в щеку, небрежно сказать:

— Я подумаю, ладно?

— Ладно, — легко согласился он. Карина потянула на себя тяжелую подъездную дверь и нехотя вошла внутрь. Сердце ее пело.

Захваченная романом, Карина не особенно обращала внимания на происходящее вокруг, и теперь почти все свободное время проводила с Игорем. Они вместе летали, вместе отлеживались в отелях Бангкока, иногда ходили в ресторанчики, а однажды даже выбрались в зоопарк, что вообще-то было довольно сложно, учитывая график и расстояния. В итоге они едва не опоздали на собственный рейс, вбежали на предполетный брифинг буквально в последнюю минуту, растрепанные, взъерошенные и еще долго оправдывались за ненадлежащий внешний вид.

К идее съехаться Карина отнеслась серьезно, и даже штудировала объявления, чтобы найти квартиру поближе к работе, но пока ни одного достойного варианта не было. Предновогодняя суета будоражила столицу, и волей-неволей все оказались втянутыми в этот безумный танец. Город, и без того обездвиженный тромбами пробок, надолго застывал по утрам и вечерам в часы пик. Сашка ныла, что она просто физически не может работать в таком авральном режиме и предлагала скинуться и купить машину, пусть даже такое недоразумение как «Дэу Матис».

— Прекрасная идея, — рассмеялась Лада. — А как мы ее делить будем?

— Очень просто. Та, которой надо в аэропорт, берет машину и едет, — пояснила Сашка.

— А возвращает машину кто? — спросила Карина.

— Та же, кто брал.

— Ну, что… Круто ты придумала. Значит, берет, скажем, Каринка машину, летит в свой Таиланд, и возвращается через сутки. Машину бросает на стоянке. А нам с тобой с интервалом часа через три надо в Париж и Каир. И как мы, пардоньте, машину заберем?

— Тогда едем по двое, — предложила Сашка. — Вторая едет обратно и возвращает машину.

— Я вообще не вожу, — вмешалась Карина. — Тем более, что мысль вставать среди ночи и везти тебя в аэропорт по пробкам, а потом самой, не отдохнувши, ехать на работу, меня как-то не прикалывает.

— А, может…

— Не может, — решительно оборвала Лада. — Глупость ты сморозила.

— Ну да, — уныло протянула Сашка. — Действительно, глупость. Жаль. Так надоело в маршрутках толкаться.

Оборвав разговор, она ушла в свою комнату и там, под аккомпанемент свистящего окна разрыдалась. К ужину Сашка вышла с красными глазами, ела мало и была крайне неразговорчива. Дела ее шли неважно. Она вновь нахамила пассажиру, и это заметил проверяющий. Вопрос об ее увольнении уже стоял ребром. Желающих взять Сашку на поруки тоже не оказалось. Несмотря на кадровый голод и постоянную текучку, держать в коллективе стюардессу-скандалистку компания не желала.