Мир ждёт героя (СИ) - Непальский Влад. Страница 52
На следующий день Эдик бродил целый день по городу, узнавая новости. Он иногда говорил с беспризорниками, делился с ними едой и защищал от других. Поэтому они частенько говорили ему что-нибудь интересное.
Когда начало вечереть к нему подбежал знакомый мальчишка.
— Эрик, твою бабушку сбил всадник на рыночной площади.
— Что! — вздрогнул Эдик и рванулся туда, как метеор.
Через несколько минут он уже вылетел на рынок и пробежал по дороге между торговыми рядами. Ища взглядом, он увидел, что на брусчатке лежит человек в луже крови. По одежде он сразу же догадался, что это его бабушка.
Он подлетел к ней и упал на колени.
— Бабушка, ты жива?
Она приподнялась и посмотрела на него любящим взглядом.
— Я всегда знала, что это ты, Сашенька, — сказала она.
Её лицо застыло с этим выражением. Эдик понял, что она умерла. От невидящего взгляда её глаз ему стало не по себе, по спине прошёлся холодок. Он хотел бросить её, но вспомнил, что он может её спасти.
Эдик начал трясти её разбитую голову.
— Бабушка!
Но она не отвечала.
— Магия!
Эта мысль неожиданно посетила его голову. Вот оно спасение! Он всё изменит.
Он приложил руку. Из мозолистой кисти полился яркий цвет. Эдик сейчас даже не скрывал, что он маг. Раны заживали, слабо светясь, но тело по-прежнему оставалось мёртвым. Бабушка не дышала.
«Бесполезно!» — пронеслась в голове одинокая мысль. И всё мгновенно изменилось. Его разум опустел, а тело лежащего перед ним человека показалось чужим, и Эдик моментально от него отстранился, не желая даже смотреть на него.
В голове Эдика всё застыло.
«Как такое может быть?»
Ещё сегодня они были вместе. Они вместе жили, бабушка всегда готовила ему еду, всегда убирала дом, всегда стирала одежду, всегда покупала еду, стараясь сэкономить как можно больше. Так было всегда в любом мире. Но теперь это прервалось. Бабушка исчезла. И в отходящем от шока сознании появилась какая-то пустота. Казалось, что чья-то нить оборвалась. Часть внутреннего мира исчезла — канула в пучину океана сознания. В мозгу созрел не выраженный словами вопрос — «Что теперь будет?»
А ведь это мог быть он! Одно неверное движение, один шаг — и ты мёртв. Мир безжалостен. Он полон монстров и чудовищ. Они повсюду: в густых лесах, морских пучинах, на душистых лугах, в горных высотах, в голубых небесах и в глубоких подземельях. Но люди страшнее, чем чудовища. И самое страшное то, что Эдик не может жить без них. Их проклятое общество ему необходимо, как воздух. Мир несправедлив! Мир ужасен! Мир страшен! Он постоянно уничтожает слабых. Один неверный шаг… И по спине идёт дрожь. Горе слабым… Смерть…
Эдик просидел так около десяти минут, пока вокруг него не собралась толпа.
Вскоре к нему подбежал запыхавшийся мальчишка, рассказавший ему о трагедии.
— Кто её сбил? — схватил его за плечи, вернувшийся к реальности Эдик.
— Всадник на белом коне. На его зелёно плаще было изображено три колонны, — пролепетал мальчишка.
Эдик понёсся по улице. Дома мелькали по сторонам. Он не обращал внимания на прохожих и всадников. Брусчатка летела под ногами. Добежав до замковых ворот, Эдик остановился. Там стояло два стражника. И если он попытается туда прорваться, то скорее всего это кончиться тем, что они побьют его и выдворят, а может быть даже бросят в тюрьму. Это Эдику де Тюку можно было входить сюда, а обычному мальчишке нет.
Эдик хотел спалить солдат к чёртовой матери, он скрежетал зубами, но понимал, что в таком случае он может вообще ничего не достичь. Он больше не может действовать опрометчиво. Всё! Довольно! Один неверный шаг, и всё общество ополчиться против него! Что будет, когда люди узнают, что в их городке живёт могущественный маг? Что они подумают? Они захотят его изжить всеми способами. Ведь больше всего на свете люди ненавидят тех, кто лучше их. Они готовы терпеть тебя только в том случае, если только возвеличили они сами.
Ревя, Эдик пошёл по улице, и бродил до темноты. Он думал, что он сделает. Его мозг рождал десятки фантазий, и Эдик знал, что он никогда не осуществит этот план. Он хотел мести, но боялся что-либо предпринять. Любое из этих действий ставило под вопрос его безопасность, которую он с таким трудом получил.
Вспомнив, что на брусчатке по-прежнему лежит тело бабушки, он побежал на рыночную площадь. Улицы почти опустели, и прохожих стало не много. Эдик добрался до пустого рынка, но не нашёл там ничего. Тела уже не было, и на брусчатке остался только влажный след.
Вернувшись в хижину, он свалился на кровать, где обычно спала бабушка и заснул.
Когда Эдик проснулся, уже стоял полдень. Позвав бабушку, он вдруг вспомнил, что она умерла, и хижина показалась ему нарочито большой и пустой. Так же на душе ожила пустота. Он не мог ничего сказать. Но обида глодала его душу. Хотело молчать и сидеть дома. Закрыться от мира. Забыть о нём. Больше никогда не выходить наружу.
Да… Такое только было возможно в его мире. Здесь он умрёт от голода и скуки. Мир не справедлив.
Эдик опять что-то потерял. И на этот раз потерял человека. Его у него отобрали те, кто привык только и делать, что отбирать. Ещё недавно они отобрали всё у миллионов людей, погибших в развязанной ими войне. Эдик думал, что он герой этой войны, но раз упав, он тут же превратился в её жертву.
Встав, он направился в храм мёртвых, но там узнал, что тела бомжей и бродяг, а также нищих, которые накапливались за неделю, уже повезли хоронить за город.
Эдик хотел броситься бежать за ними, но почувствовал сильный голод. Само тело никуда не хотело идти и вообще что-то делать. На мальчика напала апатия и слабость. Решив заняться делами после завтрака, он вернулся к хижине. В воображении он уже догнал могильщиков, раскопал могилу, достал тело его бабушки, призвал огненный меч, рассёк им большой камень и сделал из него памятник. После чего выкопал яму и похоронил единственного близкого человека. Но это было только в воображении.
В реальности он обедал и думал, что делать.
В дверь постучали. Внутри Эдика всё вздрогнуло, он подошёл к ней.
— Кто?
— Судебный пристав!
«Что они ещё забыли! — подумал он. — Может они привлекут к ответу убийцу!»
В его сердце зародилась надежда, и он открыл деревянную дверь. За ней стоял пристав в мантии в сопровождении двух стражников.
— В чём дело? — оскалился Эдик.
— Нам доложили, что владелец этого дома вчера погиб и не имеет наследников, — вошёл внутрь пристав.
— Да, мою бабушку вчера убили! — закричал Эдик. — Убийца будет наказан?
— Это не в моей компетенции, — пожал плечами пристав. — Моё дело, удостовериться есть ли у владелицы наследники.
— Вот договор купли продажи, — Эдик достал из книги бумагу. — Я её внук.
— А где доказательства? — поинтересовался пристав. — Есть завещание?
— Завещание? — открыл рот Эдик.
Он уже был готов испепелить пристава, но вовремя одумался.
«Убивать человека из-за дома в десять золотых — глупо!» — подумал Эдик.
Правда, после того, как он его подделал, дом стал стоить не менее тридцати золотых, но это для него было неважно.
Важным оказалось совсем другое — завещания не было.
— Если завещания нет, то дом переходит в собственность города! — вынес вердикт чиновник.
— Хорошо, — кивнул Эдик. — Оставьте меня на десять минут. Мне надо собрать вещи и я прямо сейчас покину дом.
— Так и быть! — кивнул пристав. — Я подожду за дверью, — и он вместе со стражниками вышел на улицу.
Эдик сжал кулаки с досады. Внутри него всё кипело, но он молчал, поскольку не хотел навлекать на себя неприятности. Он оделся в лучшую одежду, достал торбу, вытащил из тайника десять припрятанных золотых, засунул в торбу книги, кошелёк, сменную одежду, взял чайник, кружку и котелок с ручкой, подпоясался гномьим топором и вышел на улицу.
— Всё! — сказал он, уходя от хижины.
Он не оборачивался, чтобы не показывать льющихся слёз. У него не только отобрали карету, но теперь даже и тыкву.