Ты веришь мне? (СИ) - Фрост Ника. Страница 33
— Нет, Рэн бы на это не согласился. И я его позицию в этом решении полностью поддерживаю, — сказал демон и вышел, не сказав мне больше ни слова.
Уже под вечер ко мне зашёл Рэн, молча постоял минуту рядом, затем также молча подхватил меня на руки и вынес на воздух. Аккуратно поставил меня на палубу около леерного ограждения, лицом к воде, и тихо спросил:
— Что ты сейчас видишь?
— Воду, — я пожала плечами.
— Да, верно. Сейчас ты не видишь ни всполохов огней от магических боевых зарядов, не слышишь криков боли. Ты слышишь только шум воды, скрип деревьев в лесу, и пение птиц. Если мы не донесём этот проклятый меч до Унтельхельма - всё изменится. Наш континент опять, как двести лет назад, превратится в полыхающую безжизненную землю, вытоптанную тысячами ног безумных орков, которые будут сметать всё на своем пути. В ту войну они уменьшили численность нашего континента чуть ли не в половину. В этот же раз они закончат начатое. Ты понимаешь это?
— Я понимаю, но я молча отсиживалась в своей каюте, когда эти люди гибли, и я ничего не сделала… — и опять непрошенные слёзы потекли по моим щекам, — а там была девушка, молоденькая, совсем еще ребенок… и они ее убили, порезали словно как какой-то кусок мяса…
— Запомни, ниминаэль, ты ни в чём не виновата. Ты не воин, ты бы ничего и не смогла сделать, — он вдруг крепко обнял меня за талию, прижав к своей груди, — и это нормально. В этом мире есть те, кто сражаются, и те, ради кого сражаются.
— Но как же мне справиться с той болью, что душит меня от осознания того, что из-за нас, из-за меня погибли невинные люди?..
— Боль утихнет, воспоминания потускнеют, и тебе станет намного легче. Сейчас же просто вини во всем меня. Это я принял решение остаться на судне, это я принял решение не высаживать людей на берег, и я же принял решение оставить тебя в каюте. Я и сейчас бы принял, если мне дали второй шанс, поступил бы точно также. И ни капли об этом не жалею и жалеть не буду.
— Неужели не было другого выхода?
— Я не нашел иного решения, нам бы не дали уйти. А люди, если бы их высадили в этом лесу одних, без сопровождения не выжили бы, слишком много опасных хищников там водится. Так что успокойся, прими то, что случилось, как данность, как наименьшее зло, что могло случиться, и живи дальше.
Я молча стояла, смотрела на яркие звезды, и наслаждалась объятиями Рэна и его теплом, которое словно согревало меня сейчас изнутри. Наверное, приятно, когда у тебя за спиной всегда стоит такая надежная опора, с которой всегда можно чувствовать себя, как за каменной стеной. Сейчас, до конца миссии, я могу прочувствовать это на себе. Но что будет потом, когда мы избавимся от этого меча? Я привыкну, а он уйдет, потому что долг выполнен? Не хочу...
— Рэн, а что значит ниминаэль?
Он тихо рассмеялся, у него оказался необыкновенно приятный смех, и развернул меня к себе лицом:
— Разве это так важно?
— А если я скажу — да, — упрямо ответила я.
— Тогда я скажу тебе так: я отвечу на ВСЕ твои вопросы, которые у тебя только есть ко мне, но только после того, как наша миссия завершится.
— А смогу ли я увидеть твое лицо, Рэн?
— Обещаю, ниминаэль, после миссии я отвечу на твои вопросы и сниму капюшон НайТэ, и даже расскажу то, о чём ты даже не догадываешься, — он обхватил мое лицо ладонями и приподнял его. — Ты веришь мне?
— Верю, — тихо ответила я, отчаянно пытаясь разглядеть сквозь тьму его глаза. Эльф же после этих слов крепко прижал меня к себе, и произнес:
— Обними меня, ниминаэль.
Меня и просить-то о таком не надо было. Я тут же с удовольствием обняла его за талию и прижалась к его груди. И так, обнявшись, мы молча простояли до тех пор, пока не послышались чьи-то шаги. Медленно отстранившись, Рэн взял меня за руку и отвел ко мне в каюту, прощального поцелуя, к моему огромному сожалению, не было — было только обещание: «Мы справимся со всем, ниминаэль. Верь мне», -произнес он и ушёл, оставив в моей душе лёгкую грусть и нечто светлое. Наверное, это была надежда.
Глава 41
Шёл последний, пятый день нашего путешествия по реке Рольмель. Всё это время я проводила в своей каюте, и у меня постоянно гостили Сай и Фиан — то покушать принесут, то просто сидели и развлекали меня всякими историями из своих жизней. Рэна же с того дня я ни разу не видела, Фи сказал, что эльф зачищает нам путь, чтобы мы до Фэлиндэна, столицы тёмных эльфов, добрались без происшествий.
Кстати, после того разговора с Рэном, мне действительно стало немного легче пережить ту кровавую бойню, что устроили члены ордена. Я, естественно, и не думала его обвинять, просто решила для себя, что мы не должны больше допустить ничего подобного и, уж тем более, мы не допустим, чтобы ЫргхЫм попал в руки Ордена.
По ночам же я долго не могла уснуть, и всё думала о том, а есть ли у нас вообще хоть мизерный шанс — тысячелетний, мудрый и опасный эльф и молодая человечка с таким коротким сроком жизни… Но, всё же, ещё во мне поселился росток надежды, что Рэн испытывает, хотя бы отчасти, ко мне те же чувства, что и я к нему. По крайней мере, теперь я точно получу ответы на все свои вопросы, наконец-то увижу его лицо, и смогу посмотреть в его глаза. И только после пары часов моих метаний по подушке с трудом засыпала. Всё-таки была я права, когда думала, что Сай насылает на меня те крепкие и легкие сны.
Но Сай больше не принимал облик кота, находясь в истинном, и соответственно спал в соседней каюте, объясняя всё тем, что пока Рэн зачищает лес от преследователей, он подстраховывает Фиана. Кстати, в облике демона Сай стал крайне серьезным, собранным, я бы даже сказала — периодически он был даже излишне суровым. Только изредка в его глазах появлялись смешинки и он подкалывал меня и Фиана, не злобно, а как-то по-дружески, что ли. В такие моменты, когда он задорно, словно мальчишка, смеялся, я искренне им любовалась — мне кажется, на Эллиании он нашёл то, чего у него не было в своем мире — друзей.
Сейчас же он развалился на моей кровати, и изнывал от тоски:
— Дева! Развлеки меня! Расскажи что-нибудь, ну или спой.
Я подумала, и в голову вдруг пришла одна песня Николая Носкова (моя бабуля очень любила этого певца, и очень часто его слушала), которая легко поется а-капелла, а на память я никогда не жаловалась:
«Минута, вечность, час — мы встретимся сейчас
В одном из тысячи мгновений
Пересеклись пути, чтоб дух перевести,
Случайных нет в судьбе прозрений.
Минута, вечность, час вновь окружают нас,
Мелькая в бездне отражений.
Опомниться успеть, во все глаза смотреть,
Как ты выходишь вдруг из тени,
Узнать тебя в толпе, знакомое лицо,
Узнать тебя в толпе, не встретив взглядом,
Узнать тебя в толпе, как камешек в песке,
В душе все оживет, когда ты рядом…»
Когда же я допела песню, Сай резко опрокинул меня к себе на кровать и начал тискать за щёки, приговаривая:
— Да ты теперь нам всю дорогу петь будешь! Мы, видишь ли, с Фианом страдаем от скуки, а она от нас скрывала, что умеет петь!
— Да какое там петь-то, хорошо хоть слух есть, — засмеялась я, и попыталась вырваться из рук демона.
— Врунишка, Аши-врунишка! Ай-ай-ай, такой быть! — не переставая мять мои щёки, приговаривал он.
— Фи, предатель! Помоги! — взмолилась я, потому что вырваться из стальной хватки демона, сама не смогла.
— Почему это предатель-то? — удивился Фиан, но даже не шелохнулся.
— Я вам не помешаю? — вдруг раздался насмешливый голос Рэна.
— Помоги, Рэн! — умоляюще попросила я, у меня уже щёки полыхали как советский флаг — не хватало только на них серпа и молота для полноты картины.
— Сай, отпусти Ашилию. Мы уже подплываем к Фэлиндэну, сходите посмотрите на столицу тёмных.
Быстро поднявшись с кровати, я первая выскочила из уже опостылевшей каюты, и, поднявшись на палубу, завороженно уставилась на огромный город, который сквозь тонкую пелену воды от находящегося рядом водопада, ярко сверкал, словно огромный бриллиант. Отблески заходящей Ирии окрашивали его белокаменные стены во все цвета радуги, придавая ему необыкновенный вид, он выглядел, словно волшебных город из детских сказок. Прав был Фиан: по крайней мере на закате, Фэлиндэн, действительно, был намного красивее Гириона — столицы оборотней.