Код возмездия (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич. Страница 1

Код возмездия

У нее были самые прекрасные глаза, какие он только видел в своей жизни. Их великолепную красоту создал искусный спаун-дизайнер. Такие генетические дизайнеры большая редкость, они могут перестроить человеческое ДНК так, что получаются настоящие, непревзойденные биологические «шедевры». Стоимость услуг, которые они оказывают, настолько высока, что их нет даже на «черном рынке». Есть фирмы и компании, занимающихся работой с человеческим геномом, но им далеко до этих загадочных одиночек, живущих по своим законам, придерживающихся своей, малопонятной для окружающих, философии — их можно найти лишь по особым рекомендациям самых богатых людей планеты. И даже тогда спаун-дизайнеры доступны лишь немногим из людей на Земле. Их загадочная личность малоизвестна, так как, у них нет паспортов, нет удостоверений личности, официально они не существуют, и в базах данных полиции о них тоже очень мало сведений. Еще, будучи яйцеклеткой, они были подвергнуты радикальной коррекции ДНК. А когда начинали проступать первые очертания плода, в первые недели эмбриогенеза, в самый важный период формирования центральной нервной системы, им находившимся еще в утробе матери, устанавливали синтетический биочип. Специальные медицинские нано-роботы вживляли в их мозг особое устройство, нейромод — по своей природе являющийся сложнейшей микросхемой биосинтетического происхождения. Он «прорастал» в ткани мозга миллиардами нитей нервных окончаний, переплетаясь и срастаясь с нейронами человеческого мозга и прорастая дальше по всему организму создавая нервную систему отличную от подобной нервной системы обычного человека. Выживал лишь один из сотни тысяч создаваемых спаунов. По не объяснимым причинам, в большинстве случаев нервная система человека переставала функционировать, превращая его в бездушное существо, способное выполнять лишь прямые приказы. Часть этих существ безжалостно утилизировали, а часть отправляли на консервацию в лаборатории, где впоследствии создавались ужасные биокибернетические существа — персекуторы. Таким нелегким способом образовывалось нейромодулирующее управляющее конектомное устройство, позволяющее спаун-дизайнерам работать с человеческим ДНК на уровне Бога.

Но на этом функции нейромода не заканчивались, он давал его владельцу уникальную возможность синтезировать органические имплантататы для различных задач, как в области синтетической биологии, так и для решения других задач не доступных обычному человеку. Спаун-дизайнер обладал способностью вносить изменения в свою ДНК в реальном времени и поэтому их невозможно было идентифицировать использую генетическую экспертизу.

Как раз такой спаун-дизайнер и создал ее. Георг смотрел в глаза, наполненные синим перламутровым сиянием, которое шло из глубины склеры. Именно за свои глаза она получила имя Мюриэл. Древние друиды, так называли мерцающую поверхность моря в лунном свете. Спаун-дизайнер, создавший эти глаза, смог внедрить в ее ДНК ген арктической медузы, обладающей способностью к биолюминесценции. Поэтому сияние ее глаз было, как отражение на поверхности моря света самой Вселенной. Если приблизить к ее лицу свое лицо, очень близко, и долго смотреть подрагивающую радужную оболочку, то возникало ощущение волшебного полета, похожего на полет среди далеких космических туманностей и прекрасных галактик, рождалось захватывающее чувство, что возникает у путешественника при пересечении орбит гигантских планет и звезд.

Георг держал ее, на своих затекших руках, не отпуская, смотрел с любовью в ее потрясающей красоты глаза и не мог поверить, что скоро, они начнут меняться.

Внезапно белок глаз начал темнеть, а вокруг зрачка появился красный мерцающий ореол, как от пиролизного горения бумаги, пропитанной селитрой. Ореол разрастался, все больше и больше приближаясь к зрачку, который уже начал терять четкую округлую форму, превращаясь в бесформенную фигуру. Георг, онемевший от ужаса, беспомощно смотрел на процесс омертвления глаз не в силах, что-либо сделать. Через несколько секунд красный ореол превратился в светящийся бордовый кружок вместо зрачка, он лихорадочно дергался в право, в лево, в верх, в низ. Затем произошло постепенное угасание, превратившее ее некогда красивые глаза и смотревшие на него с любовью, в абсолютно черные и бездушные. Он не мог поверить в происходящее. Хватая воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, Георг сделал несколько глотательных движений и закричал. Крик получился слабым сдавленным, наполненным болью, ужасом и безутешным страданием…..

— Уважаемые пассажиры, наш экипаж воздушного корабля Боинга — 737 вновь рад приветствовать вас на борту нашего авиалайнера. Самолет готовится совершить посадку в аэропорту города Н. Просим привести ваши кресла в вертикальное положение и пристегнуть ремни безопасности. Кнопка вызова стюардессы находится на верхней панели…. Во время посадки категорически…. Расчетное время прибытия в…

Георг открыл глаза.

Он почувствовал, как пот тонкой струйкой по затылку стекает за шиворот и дальше по спине. Руки немного подрагивали.

«Черт, возьми», — выругался он про себя.

— С вами все хорошо? — встревожено спросила сидящая на соседнем пассажирском сиденье девушка.

— Да, да, все хорошо, — поспешно заверил ее Георг, — просто приснился нехороший сон.

Этот сон снился ему уже несколько лет подряд. Он боялся его и не мог предсказать, когда он снова будет видеть его.

— Если вы испытываете страх перед полетами на самолетах, то думаю, для вас будет не лишним узнать. Авиакатастрофы по статистике самые редкие аварии. Легче попасть в дорожную аварию, чем в авиакатастрофу, даже быть сбитым машиной или стать жертвой уличного преступления можно чаще.

Георг согласно кивнул и нехотя улыбнулся.

— Ну как вам полегче? — участливо спросила девушка, сочувственно положив ему свою руку на плечо.

От тепла ее руки в мозгу Георга мгновенно активизировался один из имплантатов нейромода — секвенатор. Из-за усталости, а так еще же будучи под впечатлением кошмарного сна Георг промедлил и не успел обратно деактивировать его, поэтому мозг привычно построил голографическую проекцию всех ее хромосом. Имплантат продолжал работать, проводя их анализ. Буквенные описания генов пошли одной бесконечной стеной, струясь полосками букв и символов. Секвенатор расплел их на тонкие нити хроматинового волокна и далее на нити молекул ДНК и белки. Перед его «глазами» прошла вся цепочка ее ДНК. Он видел, что у девушки нет искусственно изменённых генов — она не подвергалась генной коррекции. Ее генетические мутации носили исключительно естественное происхождение. Она представляла собой очень редкий экземпляр, человека еще не затронутого синтетической биологией. Георг невольно залюбовался её ДНК. Она была прекрасна. Он видел, что ей предстоит очень долгая жизнь, не отягощённая смертельными болезнями. Чтобы не потерять то, что он сейчас видит — не удержался и записал с помощью нейромода структуру ДНК своей спутницы. Делать этого было нельзя, так как его поступок относился к подзаконным действиям, но он не смог удержаться. Тем более в свете последних событий происходящих в мире — для него было важно сохранить такие образцы.

Было еще несколько причин, по которым он сделал это. Георгу нравилось рассматривать и изучать ДНК не тронутые синтетической биологией. Естественные аллели генов, без вмешательства человека, вызывали у него восхищение. Он с грустью смотрел на ускорение эволюции с помощью инструментов технического прогресса. Возможно, отчасти и потому что сам был неотъемлемой, зависимой, несчастной частью достижений синтетической биологии и кибернетики.

— Прошу прощения, как вас зовут? — спросил он.

Не успела она дать ответ Георгу, а он уже знал ее имя, просканировав активность в слуховой зоне коры ее мозга, восстановил ее мысли, синтезировав их в речь у себя мозгу с помощью имплантата предназначенного для сканирования нейроактивной работы мозга. Это было еще одно нежелательное действие, но ему хотелось знать, о чем она думает, тем более у него и в мыслях не было — причинить ей вред или как-то воспользоваться результатами своих навыков. Поэтому восстановительный речевой синтез не был его устойчивой привычкой. Иногда синтез речи происходил с ошибкой и понять, что подумал человек, перед тем как что-то хотел сказать, было невозможно. Часто ошибка возникала из-за того, что Георг «натыкался» на девайсы защищающие от такого сканирования. Все руководители компаний, фирм, чиновники государственных учреждений, военные и просто люди озабоченные собственной безопасностью имели специальные датчики на обнаружение сканирования мозга и соответствующие устройства противодействия такому сканированию. Хуже всего было, если в противодействие включалась опция активного подавления, что могло привести к перегреву имплантата и его «зависанию». В самом наихудшем случае нейромод выходил из строя, а его поломка могла привести к омертвению окружающих нейромод тканей мозга. В итоге спаун мог стать не только инвалидом, но и погибнуть. У пораженного активным противодействием спаун-дизайнера в голове словно взрывалась бомба, он мгновенно терял сознание, больше не приходя в себя, становился беспомощным «овощем». Нужно было всегда быть чрезвычайно осторожным пытаясь прочитать мысли у незнакомого человека, по внешнему виду относящегося к названным социальным группам. У Георга нейромод был с самым высочайшим классом защиты, и ему мало грозила перспектива «подожжённого» мозга. И все же стоило быть начеку. Технический прогресс не стоял на месте. Но эта девушка не имела в себе ничего, что бы ему угрожало. Она была беззащитна перед квалифицированным вторжением в свое сознание. Георг, в последнее время, все чаще и чаще думал о тех временах, когда люди еще не так сильно зависели от синтетической биологии и кибер девайсов вживленных в свое тело. Его мысли наполнялись грустью и сожалением о некой эфемерной потере эволюционной идентичности человека. Эти времена казались ему, временем пребывания разумных существ в райском саду, когда человек был ближе всего к абстрактному Богу, чище, светлее. Хотя он абсолютно не верил в него.