Время Вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада". Страница 12

— Светло как днем и холодно как в могиле, — проворчал Наклз, оглядывая выстывшую до безобразия комнату. Пляшущие и поющие за окном люди уже третий час встречали весну, которая нынешней ночью официально вступала в свои права. Процесс встречи дорогой гостьи сопровождая бурными возлияниями и массовым сжиганием самой злостной оппонентки весны — Госпожи Стужи. Соломенная Стужа сдавалась быстро, но на погоду это никак не влияло. В Каллад по-прежнему стоял лютый мороз и раньше, чем через полтора месяца, существенно лучше не стало бы.

Калладскую погоду он ненавидел даже сильнее, чем калладский ура-патриотизм.

— Представь себе, у меня есть оригинальное предложение, как согреться, — Дэмонра плюхнулась в любимое кресло и принялась разворачивать сверток, который до этого несла под плащом. — Ты упадешь!

— С некоторых пор слово «оригинальное» в твоих устах меня пугает.

— Нет, Рыжик, двести сорок семь позиций «Великого наслаждения» — это неоригинально. Три сотни лет для книги — серьезный срок. — Дэмонра, наконец, справилась со свертком. В ее руках появилась внушительная емкость. При таком освещении определить цвет жидкости внутри возможности не представлялось, но Наклз никогда не был склонен к лишнему оптимизму. И достаточно долго знал Дэмонру, чтобы расстаться даже с тем, который лишним не был. Но она правду говорила — с ног эта штука валила как новомодный дэм-вельдский пулемет.

— Ты, конечно, понимаешь, что это противозаконно? — скорее для проформы поинтересовался он.

Дэмонра, конечно, понимала. И потому была довольна, как кошка.

— Ну так законник придет только через тридцать минут. По Рейнгольду можно сверять часы и рецензировать справочники этикета. Как и по Зондэр, кстати. Так что у нас есть еще полчаса на всяческие незаконные и аморальные действия. Только потом надо очень качественно спрятать бутылку. А то я до сих пор помню, что сказал мне Вильгельм, когда бутылка упала на него со шкафа прямо в штабе.

— Что же сказал главнокомандующий? — полюбопытствовал Наклз, разжигая камин. — Что ты снова не получишь премии?

— Можно подумать, я ее хоть раз в глаза видела, ту премию! — не без гордости заявила Дэмонра. — Нет, Рыжик, он очень обиделся и сказал, что я его не уважаю. Как ты понимаешь, мне пришлось тут же бросать все дела на Зондэр и прямо в кабинете доказывать, как сильно я его уважаю на самом деле. Часа через три я башки своей без карты найти не могла. А ему — хоть бы хны, пьет и не морщится! Знаешь, как обидно понять, что ты — безнадежный дилетант рядом с профессионалом. С другой стороны, армия — в надежных руках, это я тебе точно гарантирую.

Дрова, наконец, стали понемногу разгораться. Наклз же, смирившись с судьбой, пошел за бокалами. Учитывая состав приглашенных, ждать помощи раньше, чем через полчаса, все равно не приходилось.

Почти черного цвета напиток, как и предвиделось, на просвет оказался темно-фиолетовым. Дэмонра довольно щурилась, глядя, как даггермар медленно стекал по стенкам бутыли.

— Отличные «чернила», между прочим. Готов к уроку чистописания?

Суровое будущее стремительно приближалось. Наклз попытался хотя бы временно уйти от опасной темы:

— Истинная калладка после первой не закусывает? — поинтересовался он, прикидывая, что съестного могло заваляться в доме. Сам он обычно перебивался с сахара на печенье, а деликатесы вроде котлет покупал в институтской столовой. Но Дэмонре ни за что бы в этом не сознался. Нордэна тоже была неприхотлива как кошка, но она могла сказать Магде. А если бы за рацион Наклза взялась последняя, он, скорее всего, уже бы умер.

— Истинная калладка не закусывает раньше третьей. А у тебя что, что-то съедобное в доме есть? По-моему, здесь последний таракан повесился с голоду, еще когда я была невинной гимназисткой с идеальным аттестатом.

Наклз мог бы сказать, что тараканов в его доме никогда не водилось, но предпочел проигнорировать такую наглую клевету. В то, что лет пятнадцать назад Дэмонра окончила гимназию, он даже верил. А вот идеальный аттестат вызывал некоторые сомнения: нордэна до сих пор отчетливо морщилась при слове «логарифм» и совсем уж не стеснялась в выражениях, когда слышала про «танцы».

— Невинной гимназисткой? С идеальным аттестатом? А такое мифическое время действительно было?

— Где-то между золотым и серебряным веком. Так или иначе, во имя спасения голодающих умников Зондэр принесет с собою курицу. А ты лей-лей, не отнекивайся, Рыжик. Что значит «сколько»? Краев не видишь? Вот и я их вижу, не пытайся мухлевать.

Пока Наклз мужественно боролся с контрабандными «чернилами» и излишне радикально настроенной собутыльницей, горожане под окнами решили качественно сменить репертуар. Калладский гимн затих, и вместо него зазвучала популярная песенка о сметливом Эрвине, продающем прошлогодний снег. Как и все подлинно народные песни, она отличалась тем, что хорошо спеть ее на трезвую голову мало кому удавалось. А вот на пьяную и хором — выходило вполне ничего.

— А у этого твоего лейтенантствующего сокровища имя такое же фальшивое, как и документы? — вспомнил знакомого Наклз. Вопрос был в своем роде отвлекающим маневром. Пока Дэмонра соображала, в чем подвох, Наклз умудрился достать из серванта самые маленькие рюмочки. Скорее всего, военная подлость не осталась незамеченной, но возмущаться нордэна не стала и только покачала головой:

— На самом деле, все документы, кроме протокола о прохождении теста Кальберта, у него настоящие. Скорее уж поддельный он сам. Эрвин Нордэнвейдэ — мещанин из Торлье, умер лет двенадцать назад. Волки задрали. Сам понимаешь, в холодные зимы они подходят совсем близко к жилью. Погибший соответствовал нужным параметрам — рост, телосложение, даже цвет волос — так что мы отсыпали его матери кругленькую сумму, и она признала, что ее пропавший без вести сынок жив. Так в «Ломаной Звезде» появился Эрвин Нордэнвейдэ. По иронии судьбы его зовут Эжен, кстати. С поправкой на морхэнн, это ведь почти Эрвин. Что говорит на этот счет твоя концепция объективности случайностей?

Концепция объективности случайностей говорила Наклзу, что однажды Дэмонру непременно попытаются повесить. Объективно и неслучайно.

— Как тебе удалось уговорить канцлера Рэйнальда на такое безумие? Сама знаешь, что бывает за подписание заведомо фальшивых документов. Тем более, тестов на социальную адаптацию.

— То же самое, что и за казнокрадство. Его сынок продулся в карты в пух и прах. По, гм, иронии судьбы обыграл молокососа лейтенант Маэрлинг. У Рэйнальда был вариант: позаимствовать у казны или у нас. Я считаю, он выбрал правильно. Мы просто поставили… необычные условия кредитования.

Чем больше Наклз узнавал о внутренних делах Ломаной Звезды, тем меньше они ему нравились. От половины гражданских подвигов Дэмонры и ее приятелей ощутимо пахло пеплом Волчьего поля.

— Когда-нибудь вам и это припомнят.

Нордэна безмятежно рассмеялась.

— Припомнят? Едва ли хоть кто-то из нас об этом забывает. Ладно, Рыжик, с даггермаром ты, я смотрю, справился. Давай тост.

Наклз задумался. Пить за весну было неоригинально и рано, за войну — грустно и поздно, за Каллад — тошно, а за торжество вселенской справедливости — просто страшно.

— Я разливал. Ты это чудо принесла, ты и тост сочиняй. Впрочем, можем выпить за счастье. В качестве модификации, за счастье всем и каждому, чтоб никому мало не показалось.

Дэмонра вертела в руках рюмку, разглядывая напиток на просвет.

— Нет, Рыжик, мне крайне невыгодно быть счастливой. Меня, представь себе только, сразу тянет прощать всех моих врагов. Оптом и в розницу. Я даже начинаю думать, что у них могли быть какие-то причины поступать так, а не иначе. Ну и что они вроде тоже как живут в этом мире и чего-то там хотят… Сам понимаешь, с подобными мыслями в армии делать нечего.

Наклз подумал, что с такими мыслями нечего делать не только в армии, но и вообще где-либо, кроме кладбища, но решил не пускаться в доморощенную философию. Стояла слишком хорошая ночь, чтобы обсуждать вопросы экзистенциального характера.