Из другого теста (СИ) - Сергеева Александра. Страница 12

— После пожалуешься. Интересно, почему это такой солидный посредник не удосужился найти меня раньше? Капиталов пожалел? — удивилась Наруга.

— Он несколько раз посылал своих людей переговорить с тобой. Но, ты, видать, не стала вникать в их намерения и просто прикончила.

— А Блуфо тебе говорил: странно, что в последнее время твои сограждане-мусульмане на пути вечно попадаются, — ехидно напомнила Ракна. — Тебе наследство хотели преподнести, а ты…

— Заткнись. Продолжай, Глеб.

— Короче, ты оказалась весьма непоседливой потерей. Но, посреднику, наконец-то, повезло: мы прикончили твою банду. Он явился сюда лично, предложил мне немыслимую взятку, и вот я здесь. Как только ты выйдешь отсюда и попадёшь на его корабль, я получу вторую половину обещанного.

— Я не выйду отсюда, — мрачно оборвала его Наруга.

— Почему?

И он достойно выдержал удар, лишь слегка сузив вновь заледеневшие глаза.

— Я не брошу своих девок, — мрачно сообщила несговорчивая наследница.

— Ты редкая стерва, — не постеснялся облегчённо выдохнуть Глеб. — Давно меня так не встряхивали, — не удержался он и расстегнул высокий ворот куртки. — Неужели непонятно: мне плевать, как и с кем ты отсюда уйдешь? Да вывези ты к беррам хоть всю эту грязь из женского блока, — неопределённо кивнул он на стену. — Только услугу нам окажешь. Наша не лига не прочь услужить беррам.

— Зачем оборотням эта шваль? — удивилась пришедшая в себя Ракна.

Её тоже изрядно тряхнуло. Но характер не подвёл: даже не мяукнула протестующе за попытку украсть у неё побег на свободу.

— Ну, как сказать. Этот вопрос выдает вашу неосведомленность о нравах и обычаях берров.

— Мы это уже выяснили. Дальше что? — проворчала Наруга.

— Поселенцы Проклятой планеты — я имею в виду обычных людей — всегда нуждаются в женщинах. Уж не знаю, что они там с ними делают. Но не думаю, будто что-то неподобающее. Везде, где люди хотят выжить, они стараются наладить спокойную упорядоченную жизнь. А уж выживание на их планете, скорей всего, сплошная нервотрёпка. Женщины, по всей видимости, нужны по самым утилитарной причине: создавать семьи. Поселенцам ведь тоже желательно оставить свою землю своим детям. Наруга, позволь уточнить: ты уже приняла нужное мне решение? Может, я просто не в курсе? Тогда завтра я выведу отсюда столько женщин, сколько ты выберешь. Только не забудь удовлетворить запросы гравитации на своей новой родине. Там вы будете порхать. Никто и не подумает, что где-то вы слыли кобылами. Так что в свой табун подбери дам покрупнее. Насколько я понял, вы нашли общий язык с теми тремя, что сидят с вами? — с вежливой издёвкой уточнил Глеб. — Обычные воровки, но ты пожелала их вытащить и взять с собой. Или я ошибаюсь?

— Они не обычные воровки! — дурашливо возмутилась Ракна. — Мы их уже почти знаем. А тяга к повальной благотворительности лично у меня в ДНК не записана. Мне дела нет до общечеловеческих ценностей и остальных сиделиц этой каталажки.

— Значит, всего пятеро, — тотчас подвёл черту Глеб. — Я был уверен, что уйдёте вы только вместе. Как только я вывезу вас из города, мы отправимся в северное полушарие. Океаном на обычной яхте. Так безопасней. Челнок готов. Корабль на орбите тоже. Таможенный контроль пройден.

— Что-то уж слишком легко, — раскапризничалась Ракна. — Чую подвох.

— Обязательно, — невозмутимо пообещал Глеб. — И подвох нешуточный: берры не принимают женщин, которых привезли силой. Если хоть одна дрянь из тех, что вы заберёте, выдвинет подобное обвинение, вас могут убить.

— Блестяще! — надулась Ракна. — Наруга, давай уйдём сами. Без хвостов и подвохов.

Та не ответила. И вообще подозрительно долго молчала. Подруга насторожилась и внимательно осмотрела насквозь знакомое лицо. Глеб тоже не торопился с инициативами, слишком хорошо зная цену такому вот опасному молчанию. Однако и рассиживаться в этом паршивом местечке сверх необходимого он не намеревался. Поэтому выдержал вежливую паузу и вклинился в размышления наследницы:

— Наруга, тебе нет нужды обдумывать всю свою дальнейшую жизнь. Просто выйди отсюда, доберись до наследства и дай мне возможность забрать моё вознаграждение. Я как-то уже привык считать его своим. Не разочаровывай меня. В противном случае, прости, но через три дня тебя ожидает публичная инъекция пролонгированного действия. Максики её переваривают в среднем дня три. В диких корчах и нечеловеческих воплях. Я не смогу заменить её на быстродействующую даже за три таких вознаграждения. Хотя, за три смогу.

— Аллилуйя, — хмуро поддержала его Наруга. — Я выпью за пополнение твоих капиталов.

— Мне не нравится твой тон. Давай сразу к приговору.

— Мы договорились. Одно условие: не завтра, а сегодня. Сейчас.

— Послушай…

— Нет, — отрезала она. — Завтра для таких, как я, наступает неохотно. Я не верю в завтра. Выведи меня отсюда прямо сейчас. И я обещаю подумать о своём будущем расположении. Ведь ты же намекал на «панацеи»? Они наверняка завалялись у моего богатенького отца. Так вот, если завтра я поднимусь в небо над вашей сраной планетой, подарю тебе ещё четыре. Таких же, как твои. А если они не входят в моё наследство, то я их раздобуду.

— Идёт, — принял условия Глеб. — Сидите здесь. Яношши выведет вас, а я удаляюсь. Существенная корректировка планов требует существенных усилий. Но я слишком высокого мнения о себе, чтобы не уложиться в пару часов. Ровно через два часа отсюда выйдут те, кто будет готов выйти. Или вы не доживёте до казни. Я же не могу позволить вашим капризам рассорить меня… с кем не надо. Лишние свидетели моей неблагонадёжности мне не нужны, — деловито и вежливо закончил он, покидая место их свидания.

Глава 4

— А выпить за удачу? — проныла вслед Ракна.

— Обойдёшься, — спокойно и даже почти приветливо сообщил появившийся Яношши, оглядел Наругу и всерьёз озаботился: — Ты как? Нам обратно тем же путём. Осилишь?

— Вниз оно почти всегда не вверх, — проворчала Наруга, наблюдая за его соитием с защитным контуром собственной охранной системы.

При обычном раскладе — у нормальных людей — внутренние линки, вживлённые в мозг, являлись частной собственностью и не доставляли неприятностей здоровью. Но линк этого человека был достоянием государства, на которое Яношши работал. Завязав на него такую опасную дрянь, как системы защиты объекта, мужика сделали заложником его профессиональных обязанностей. Если его представления о корректном исполнении этих обязанностей не совпадали с представлением системы, та наказывала нерадивого серией болезненных импульсов. Яношши здорово потрепало, когда он притащил на этот объект посторонних. Его трепало и теперь, когда он пытался вывести их с объекта.

У него снова получилось. Опьянённые шансом слинять из-под топора плача, Наруга с Ракной почти летели почти, как на крыльях. Обратно до блока свиданий они добрались в рекордные сроки. Вскоре в него вплыли сразу три сияющих цилиндра с распятыми мученицами. Особенно расстаралась артистичная Бинка — с этой задрыги можно было писать христианскую великомученицу эпохи возникновения и распространения первой версии христианства на Земле. Лицо Гранки было столь надуто невозмутимо, что, казалось, вот-вот треснет по швам. Воровка так крепко держала себя в руках, будто в противном случае имела шанс просыпаться на пол кучей молекул. Юлька олицетворяла собой мужество защитника галактики от вторжения негуманоидов-людоедов — нахваталась поз в третьесортных постановках индустрии развлечений.

Увидав бандиток живыми и свободными, девки не сразу поверили глазам. Зафиксированные намертво, они не могли даже переглядываться в поисках чужого мнения о природе глюков, что морочили голову и оттого пугали. Каждая боялась наедине с собой в силу характера и жизненного опыта. В грязь не ударила лицом ни одна.

— Наруга, мне нужно отлучиться. Сама понимаешь, — предупредил Яношши, наблюдая, как клетки выпускают наружу заключённых.