Звезда Надежды (СИ) - Багров Вячеслав. Страница 56

Он сел на кровати, глядя в тускло освещенную стену напротив, широко открытыми глазами, часто дышал, как от долгого бега, руки его тряслись.

Несколько минут — бесконечно долгих, он старался прийти в себя от пережитого только что сна, вернуться в реальность, где все было настоящим и основательным.

— Это сон.

Встав на пол и пройдя в санузел, Джил вернулся в каюту босиком и в трусах — чистым и свежим. Первым делом он взял со стола синюю упаковку таблеток, что дал ему накануне Гуэн Кха, открыл ее и достал блестящую, фольгированную пластину с впаянными в нее тремя рядами таблеток — красных, круглых. Трех не хватало.

Он выпил сразу две, вместо рекомендованной врачом одной таблетки, положил упаковку на стол и подойдя к встроенному в стену шкафу, достал чистый комбинезон. С минуту Джил бесцельно смотрел на скомканную в руках одежду. Дрожи в его руках уже не было.

Круглые часы на стене показывали утро — 07.34.

Подойдя к висевшему на стене круглому зеркалу, он долго всматривался в свое лицо. Нос покраснел и немного распух. В остальном Джил выглядел, как обычно. Только выражение беспокойства в глазах.

Неудивительно.

Пройдет.

— Это всего лишь сон, — проговорил он тихо, глядя в зеркало на движение своих губ: — Надо быть реалистом.

Он постарался улыбнуться — слишком широко, слишком фальшиво.

Через двадцать минут он входил в кают — компанию бодрым шагом, как обычно.

Кают — компания «Стрелы» была просторной, как общественная библиотека: три длинных, накрытых бархатными белыми скатертями стола, располагались друг напротив друга, мягкий желтый свет лился из световых панелей под потолком, у стены справа от входной двери, тянулся до самого угла, где стоял большой горшок с ветвистым растением, книжный шкаф — из красного дерева, моренный и покрытый лаком, он вполне мог сойти за антиквариат. Вдоль салатового цвета стен стояли мягкие кресла, бильярдный стол одиноко притулился рядом с барной стойкой. Иллюминаторов здесь не было. Несколько картин, нарисованных маслом, в массивных золотых рамках, висели на стенах, показывая исторические сюжеты Зари и Флории, их природу. Кают — компаний на крейсере было двадцать две, но первый, малочисленный экипаж «Стрелы» выбрал именно эту.

Сейчас тут были трое — главный инженер «Барьера», двадцатидевятилетняя зарянка Лория Молли — высокая, белокурая женщина, с круглым, розовощеким лицом и курносым носом, одетая в белый комбинезон. Закинув ногу на ногу, она сидела, откинувшись на спинку своего кресла и смотрела на вошедшего Джила из — под длинной, светлой челки. Перед ней стояла белая, фарфоровая чашечка на блюдце. Вторым, кто сидел за столом вместе с ней, был Гуэн Кха. Он пил из увесистой стеклянной кружки и, по — своему обыкновению, был одет в темно — зеленый комбинезон. Он кивком поприветствовал Джила, и снова приложился к кружке.

Третьим в кают — компании был начальник артиллерии крейсера, майор Джок Суни — зарянин, пятидесяти семи лет, невысокого роста, брюнет, с уже заметной плешью, которую он старался скрыть, зачесывая волосы назад. Выглядело это смешно. Плюс ко всему, Суни имел на своем вытянутом лице, большой нос «картошкой» и серые глаза «навыкат» — круглые и большие. В момент появления Джила в кают — компании, майор Суни стоял возле барной стойки и что — то там колдовал.

Свет над пустующими столами был приглушен, отчего атмосфера в кают — компании казалась не по — утреннему сонной.

Джил сел рядом с Гуэном, поздоровался с Молли.

Та молча кивнула ему второй раз.

— Опять нос кровил? — Спросил Джила врач: — Просто запах крови.

— Да.

— Таблетки, которые я тебе дал, пьешь?

— Пью.

— По часам? — Гуэн поставил кружку на стол, смотрел на Джила с ленцой.

— Ну…

— Ну и дурак.

— Я забываю.

— Если потечет в твоей дурацкой башке, то забывать будет нечем.

Лория хихикнула и подмигнула Джилу правым глазом. Она часто вела себя не как ученый и главный инженер.

Так о ней думал Джил.

К их столу подошел майор. Сначала он поставил на стол высокий стеклянный бокал, потом кивнул Джилу и уже, садясь в кресло рядом с Лорией, поздоровался:

— Здравия желаю, капитан.

— Доброе утро, майор, — ответил Джил.

Суни любил, когда к нему обращались таким образом — «майор». Обращение «Суни» или «Джок» им приветствовалось, но в определенные моменты. Например, за обедом он был не против обращения к нему «Суни» и считал не уместным — «майор». Зато его лицо становилось почти счастливым, если перед сном ему сказать — «до завтра, Джок». В этой манере обращения у него была какая — то своя система и Джил долго и с неохотой в ней разбирался первые недели полета. В остальном Джок Суни не отличался какой — либо чудаковатостью, был часто чопорным, как старый дед, иногда ворчал. Гуэну он жаловался на боли в спине, но ни разу не пришел к нему с этими болями на прием, но со вторым врачом экипажа — зарянкой Тресой Игой, всегда держался бодрячком и частенько отпускал двусмысленные шуточки.

Джил подозревал, что Треса Ига нравилась Суни.

Еще майор любил вино.

— Должен вам заметить, капитан, — начал говорить майор, поднимая свой бокал ко рту: — Вы странный капитан.

— Он и зарянин, странный, — произнес Гуэн усмехнувшись.

— Почему я странный, по — вашему?

— Вы, капитан, не можете держать дисциплину на корабле в стальных клещах, — Суни сделал большой глоток из своего бокала, ярко — бордовой жидкости в бокале изрядно уменьшилось: — Можно сказать, что вы действуете на экипаж раслабляюще. С самого начала поставить все на «ты»… Я понимаю, вы не военный человек, привычка — вторая натура, но у нас боевая экспедиция и такое панибратство может привести к плачевным результатам.

— Майор, — Джил улыбнулся: — Я совершенно спокоен за судьбу нашей экспедиции, зная, что у нас есть железные парни вроде вас. Старая гвардия не выдаст.

— Зря ерничаете, — майор Суни был доволен: — Если приспичит, я не посмотрю на вашу должность и скажу открыто…

— Как дела с нашими орудиями? — Спросил его Джил: — Не намок ли порох?

— Не намок. — Майор покрутил бокал в руке, сказал: — Мои парни сделают все, как надо. Если прижмет. Вот знаете, что меня радует на «Стреле» больше всего?

— Отсутствие прежнего начальства, думаю? — Гуэн смотрел в сторону Суни: — Кажется у вас на «Упрямом» были какие — то разногласия с капитаном.

— Сплетни, — отмахнулся майор: — Вымыслы завистников и дураков. На «Стреле» меня больше всего радует… вино! У нас на крейсере давали не вино, а натуральное пойло. Единственный день в неделе, когда можно отдохнуть от несения службы, был омрачен именно этим. А здесь… — он заинтересованно глянул в свой бокал: — Здесь поработали настоящие знатоки дела! Спецы. Вино подбирали со вкусом и, что там говорить, со знанием специфики… Мда. Специфики. Доброе вино. Хорошее.

— Майор, — Джил смотрел на того: — С самого начала, я сказал, что в кают — компании порядок общения будет свободным от чинов и званий, но вы упрямый.

— Для меня слово капитана — закон, но… — Суни глянул на Джила поверх своего бокала, потом отпил глоток вина и закончил: — Но личный подход к делу — важнее. Субординация, это не просто формальность, это…

— Майор, вы рано начали. — Гуэн критически смотрел майору Суни в его краснеющее лицо: — Еще нет девяти утра, а вы уже навеселе.

— Доктор, у меня выходной, я должен расслабиться, чтобы остальное время быть в исключительной форме!

— Вы уже пьяны, — и Гуэн громко рассмеялся.

— Это для вас девять часов — утро, а я с пяти часов на ногах. Привычка, знаете ли. Мда. Так, о чем мы?

— О порохе, — сказал Джил.

— А-а-…, порох… — непонимающе протянул майор: — Это было в старину… А что вы этим хотели сказать, капитан? Ну — порох. Что — порох?

— Значит «Барьер» работает нормально. — Произнес Гуэн, всматриваясь в лицо Лории Молли: — Без сюрпризов.

Майор давно ушел, оставив на столе свой пустой бокал.