Законы Красного моря (СИ) - Пресняк Мария. Страница 51

- Беременна? Аннушка, даже не знаю, что сказать… Я так за тебя рада, - я услышала, что мама плачет.

- Мам, ну ты что. Перестань. Скоро у тебя будет внук или внучка. Ты же хотела внуков!

- Прости, я просто не ожидала. Конечно, я очень рада. А когда тебе ставят срок родов?

- В начале мая. Ты приедешь?

- Постараюсь, - неуверенно ответила мама. - А ты будешь рожать в Египте?

- Ой, мам, не знаю. Многие советуют уехать в Россию, но я не хочу в такой момент оставлять Саида одного. Мне будет непросто, да и он все-таки отец. Саид тоже против. Говорит, что найдет здесь хороших врачей и вообще сделает все, что нужно.

- Не знаю, Аннушка. Надо подумать.

- Ладно, мам, время еще есть. Ты только не волнуйся, ладно?

- Хорошо, дочка. Береги себя и ребенка. Не нервничай, гуляй побольше и хорошо кушай. Тебе это сейчас очень важно.

- Обязательно. Все будет хорошо, мам.

-  Катя к тебе скоро приедет. Она мне звонила на днях.

- Да, мы договорились, что Саид ее встретит в Шарме и привезет сюда на машине.

Я вдруг поняла, как сильно соскучилась по дому. К тому же из-за беременности у меня часто случались перепады настроения – проснувшись в отличном расположении духа, в обед я легко могла расплакаться. Стало труднее переносить одиночество – пару раз я звонила Саиду и просила его срочно приехать домой. Он приезжал, но считал это моей блажью, и предлагал мне побыть у его матери или сестры. Естественно, я отказывалась и пыталась втолковать мужу, что нуждаюсь в его внимании  - но Саид твердил, что надо перетерпеть до конца праздников, пока же он сильно занят на работе. В день отъезда в Стамбул мы сильно поссорились -  я даже не вышла из комнаты, чтобы проводить мужа до двери.  Мысль о том, что на время его отсутствия я остаюсь в полном одиночестве, вызывала у меня приступы паники. Саид не понимал, что не так, и безуспешно пытался успокоить меня обещаниями привезти много подарков.

Между тем, людей в Александрии становилось все больше. Я забросила прогулки и старалась поменьше выходить из дома. Саид, вернувшись из Турции, вновь погрузился в работу, а я с нетерпением считала дни до приезда Кати.

И дождалась - сестра прилетела в Шарм-эль-Шейх со своими друзьями, в тот же день купила египетскую сим-карту и сразу позвонила. Мы вдоволь наболтались. Я пока держала в секрете свою беременность - хотела рассказать об этом при личной встрече. Вечером того же дня я пытала Саида:

- А когда ты сможешь за ней поехать? Мне нужно знать точно.

- Хабиби, дай мне пару дней, я освобожусь и все скажу.

- Катя здесь ненадолго, и...

- Хабиби, успокойся. Я обещал - значит, сделаю. Можно не говорить об этом сегодня? Я очень устал на работе.

- А как дела в магазине? Какие-то проблемы?

- Нет, ничего серьезного. Просто уволились двое продавцов, а скоро праздники, и мне срочно надо искать замену.

- Когда? Почему ты мне не говорил?

- Аня, я не хочу, чтобы у тебя болела голова о моих проблемах. Тем более это пустяки.

- Ты мне никогда ничего не рассказываешь, - надулась я. - Как будто я не жена, а котенок. Шикобелло, только побольше размером и без хвоста.

- Хабиби, ну я тебя прошу. Давай не будем ссориться, тем более нет никакой причины. Что я должен тебе рассказывать? Магазины работают, все в порядке.

- Ну, может к тебе там симпатичные девушки клеятся, - я пересела к мужу на колени и обняла его.

- Наши девушки не клеятся.

- А по моим впечатлениям - очень даже.

И это было правдой. Несмотря на уверения Саида, что египетские девушки в большинстве своем скромны и религиозны, я была достаточно наслышана об их поведении от своих русских подруг. У Таниного мужа была кузина, которая влюбилась в него еще подростком и много лет буквально не давала прохода. В восемнадцать лет она обзвонила всех их общих родственников, чтобы сообщить о своих чувствах и желании выйти за него замуж. Не знаю, как он разрулил ситуацию, чтобы не пришлось жениться - и при этом сохранить отношения с родными. Но влюбленной кузине пришлось смириться с тем, что ее хабиби предпочел ей какую-то русскую.

У Галиного мужа имелась бывшая пассия, на которой он много лет назад отказался жениться, поскольку его мать была категорически против их брака. Теперь она каким-то образом разыскала телефон этого Ахмеда и названивала ему чуть ли не ежедневно и якобы чисто по-дружески. Интеллигентная Галя возмущалась: "Я вообще не ревнивая, ну это же ни в какие ворота не лезет! Чего ей надо спустя столько лет, тем более он женат!? Так бы и придушила гадюку!"

Я со смехом рассказала Саиду о печальном опыте моих подруг.

- Египтянки, может, и не спят с мужчиной до свадьбы, но некоторые ведут себя хуже, чем в России проститутки. Ни одна приличная девушка у нас себе такого не позволит. А у тебя есть какая-нибудь бывшая?

Саид пристально посмотрел мне в лицо. Я видела, что он колеблется, и поняла, что задела мужа, хотя раньше не задавалась этим вопросом и сейчас спросила совершенно наугад.   Мы никогда не говорили об увлечениях Саида – я знала о первой русской ОРФИ-жене, и все. Неужели был еще кто-то? Несколько секунд он продолжал молча буравить меня взглядом, затем лицо мужа разгладилось.

- Хабиби,  я же тебе объяснял, что у нас не бывает отношений "парень-девушка". Успокойся. Я не такой уж красавец, и вот, - он повертел рукой перед моим лицом, - на пальце кольцо, видишь?

- Которое ты частенько забываешь надевать, - проворчала я. - Ты не ответил на мой вопрос.

 - Когда-то мне нравились несколько девушек, - задумчиво произнес он и смущенно замолк. - Но как-то не сложилось. Хотя однажды я ездил к родителям спрашивать, на каких условиях ее отдают замуж.

- Даже так? - напряглась я.

-  А что тут необычного? Приличная египтянка не будет просто так гулять с парнем, если он не познакомился с ее родителями и не заявил о своих намерениях.

- А почему тогда ты на ней не женился? Неужели родители требовали слишком большой махр?

- Ну, не получилось. Отказался. – Саид явно не хотел продолжать разговор на скользкую тему, меня же распирало от любопытства.

- А что не получилось-то? - допытывалась я.

- Аня, да какая разница? Я женат на тебе, и точка.

- Ну, мне просто интересно.

- Я же никогда не спрашивал тебя о бывших парнях?

- А у меня и парней-то не было, - задумчиво протянула я. - Кто появлялся, как-то сразу становились мужьями. Одна моя знакомая, которая очень хотела выйти замуж, шутила, что у меня на лбу написано: "На Ане надо жениться, а хочешь погулять - ищи другую". Ну правда, так и получалось. Хотя первые два раза я совсем не рвалась замуж.

- Это же хорошо. Иди сюда, - обнял меня Саид. -  И давай не будем больше говорить о прошлом. Мы женаты, у нас скоро будет ребенок, а что было раньше - уже неважно.

- Но ведь и у вас бывают разводы.

- Аня, я тебя прошу, даже не произноси слово развод. К чему вообще этот разговор? У нас в семье их никогда не было, и надеюсь, что не будет.

- А если у мужа и жены совершенно не осталось чувств друг к другу, и они только мучаются вместе?

-   По-разному бывает. Кто-то все равно живет вместе, - упрямо повторил Саид.

- То есть, по-твоему, лучше страдать, чем отпустить друг друга?

- Ты что, страдаешь со мной?

- Нет, ну что ты. Вовсе нет. Я говорю не о нас. Просто хочу понять твою точку зрения.  Знаешь, один раз я была в Париже, и гид рассказал историю, которая мне запомнилась на всю жизнь. Великий художник Пикассо в жизни часто влюблялся, но женат был всего однажды. Она была русской, танцовщицей в русских сезонах Дягилева. Я не знаю, слышал ли ты про Дягилева или хотя бы про Пикассо, - Саид  неопределенно кивнул. - Так вот, фамилия этой женщины была Хохлова, а звали ее, по-моему, Ольга. Пикассо влюбился и спросил у Дягилева, что ему делать. Тот ответил: "Она же русская - женись". Тот и женился. Прошло время, и любовь прошла. Пикассо захотел развестись, а она его не отпускала, и не отпустила до конца своей жизни. Он уже давно не жил с этой Ольгой, а она просто помешалась на нем. Подкупала привратника в его доме в Париже, и тот пускал ее в квартиру, пока самого художника не было в городе.  Она садилась у окна и говорила всем прохожим: "Видите? Я сижу в квартире Пикассо. Говорят, что мы расстались, но не верьте слухам, это неправда! Мы вместе и любим друг друга". Когда она умерла, Пикассо даже не пришел на ее похороны. Французы очень осуждали эту женщину.