Законы Красного моря (СИ) - Пресняк Мария. Страница 63

Впервые в жизни я никак не отметила свой день рождения. В прошлом году мы с Саидом посидели в кафе и прошлись по магазинам, - сейчас об этом не было и речи. Честно говоря, я сама с большим трудом вспомнила о приближающемся 27-летии за пару дней до праздничной даты. Ради эксперимента я не стала напоминать Саиду – как и следовало ожидать, он тоже забыл. Промучившись весь день, к вечеру я не выдержала: позвонила и сказала Саиду, что вообще-то у меня сегодня день рождения. Муж раздраженно ответил, что он занят в магазине, и если я хочу подарок, то он купит его позже. Расплакавшись, я бросила трубку, и несколько дней  после этого мы не разговаривали.  Периоды обид  в наших отношениях становились все дольше и повторялись они все чаще.  За ссорами следовали примирения – но и они напоминали затишье перед бурей, поскольку проблемы оставались нерешенными.

К шести месяцам Валид подрос, привязался к отцу и не хотел засыпать, пока тот не придет с работы.  Заниматься с ним становилось все интереснее: сын хорошо соображал и каждый день учился чему-то новому. Иногда я брала его и ехала в магазин к Саиду – продавцы с удовольствием нянчили Валида, пока я пила кофе. Потом мы  немного гуляли, муж ловил мне такси и отправлял домой. Мой день, как и прежде, проходил в заботах о сыне – Саид уезжал на работу утром и возвращался, когда ребенок готовился ко сну.

Знакомые, имеющие детей, утверждали, что у них все происходило точно так же – разве что в России многим помогали бабушки и дедушки, мне же приходилось справляться одной. Я часто просила Саида проводить с нами больше времени, но муж отделывался невнятными обещаниями.  Пару раз мне удалось буквально заставить его немного посидеть или погулять с Валидом, но это случалось настолько эпизодически и требовало столько усилий, уговоров и даже слез, что я махнула рукой.

Я давно подумывала о поездке в Россию, но муж постоянно был занят и  откладывал оформление Валиду русского гражданства, а везти его по египетскому паспорту я не хотела. На мои просьбы он отвечал "букра" (*букра – завтра (араб.яз., египетский диалект) – прим.авт) – но наступало букра, и все оставалось на своих местах. Я не знала, как с этим бороться, и сама с каждым днем все больше погружалась в египетскую нирвану, где никто никуда не спешит и не соблюдает никаких сроков. Поначалу эта неторопливость меня безумно злила, но со временем я привыкла и поняла, что здесь ничего не делается быстро – такова природа египтян. Бороться с ней бесполезно, разумнее смириться и как-то приспособиться.

В общем, наша жизнь текла по накатанной колее - пока однажды меня не угораздило залезть в телефон мужа.

У Саида было два аппарата. Однажды утром он как обычно собрался на работу, поцеловал нас с Валидом и уехал. Где-то через полчаса я увидела один из его телефонов на тумбочке около кровати. Я сразу позвонила на второй номер – он был выключен. Вспомнив, что сегодня Саид  должен  принимать товар, я вздохнула и просто отложила трубку в сторону, решив, что в случае необходимости муж заедет за ней. Тут заплакал Валид, я переключилась на него и напрочь забыла про телефон.  В середине дня пришло смс-сообщене – я услышала звук и автоматически открыла телефон. Имя отправителя – Kemal - мне ни о чем не говорило – я даже не могла определить  пол, хотя по смыслу догадалась, что это все-таки женщина. Несколько секунд я тупо всматривалась в текст – арабские слова были написаны английскими буквами. Хочу встретиться, люблю, скучаю... Остальное я не смогла перевести.

Саид позвонил мне, сообщив, что был очень занят, а на втором телефоне села батарейка. Между делом муж поинтересовался, нашла ли я забытый им мобильный. У меня хватило присутствия духа ответить "Да" и остановиться. Саид попросил  не трогать его телефон и тут же отключился. В другом случае я бы просто не обратила на его слова внимания, но здесь мои подозрения усилились.

Весь день я пыталась взять себя в руки и решить, что делать дальше. В памяти телефона обнаружилась довольно длительная переписка между Саидом и "этой мадам", как я сразу окрестила неизвестную Kemal. Первые смс-ки были датированы июлем прошлого года. Кроме того, они ежедневно созванивались, иногда по нескольку раз. Я не знала, что мне делать и как вести себя с Саидом – а спрашивать совета мне было стыдно. На всякий случай я тщательно скопировала все смс в свою записную книжку, и попыталась перевести с помощью словаря и онлайн-переводчика. Получилось довольно коряво, кое-чего я так и не поняла, но общее впечатление сложилось удручающее. Переписка  оказалась очень личной и намного более "горячей", чем позволительно женатому мужчине, тем более – мусульманину. В растерянности я не придумала ничего лучше, чем залезть в интернет и ввести в строке поиска "что делать, если вы нашли в телефоне мужа любовную переписку с другой женщиной". Весь вечер я просидела на женских форумах, где обсуждались мужские измены, но даже там, под вымышленным ником,  не решилась выложить свою историю. Было стыдно, стыдно и очень обидно, к тому же в глубине души я все еще надеялась, что это какая-то ошибка, и Саид ни в чем не виноват. Так или иначе, я решила послушать совета женщин, которые уже сталкивались с подобной ситуацией:  не рубить с плеча и не устраивать разборок. Сначала  выяснить, что происходит, потом подумать и принять решение на трезвую голову.

Включив все свои актерские способности, я встретила мужа как обычно и ни словом не упомянула о случившемся. Поцеловала его, спросила, как прошел день, и пошла подогревать наспех приготовленный ужин. Кажется, Саид ничего не заподозрил – остаток вечера мы провели вполне обыкновенно.

На следующий день, едва проводив мужа, я связалась с Таней – из знакомых мне русских девушек она владела арабским лучше всех. Наспех придумала историю (якобы ко мне обратилась знакомая из Шарма, которая подозревает своего мужа в измене), и попросила помочь с переводом сообщений. Таня тут же согласилась и попросила переслать их ей на электронную почту. Чувствуя себя Штирлицем, я дрожащими руками  тщательно перепечатала текст. Ответ пришел только к вечеру. Почти во всем я оказалась права, хотя Танин перевод был более полным и точным. Саид называл эту девку родственницей и говорил, что часто думает о разводе.

На этих словах я впервые расплакалась. Валид второй день капризничал, не понимая, почему мама вдруг начала раздражаться и перестала обращать на него внимание. Я взяла сына на руки, прижала к себе, и он сразу затих. Довольно долго мы сидели, обнявшись, перед включенным монитором моего компьютера.

Неимоверным усилием воли я взяла себя в руки и снова ничего не сказала Саиду. Сдерживаться было сложно, но я чувствовала, что пока не готова к разговору – только разрыдаюсь, а муж этого страшно не любит. Следующие несколько дней я пыталась понять, что случилось, кто виноват  и главное - что делать дальше. Вспоминала всю нашу семейную жизнь, ссоры и примирения, конфликт с родными, рождение ребенка... Почему я не чувствовала, как мы отдаляемся друг от друга?  Почему он скрывал, что хочет развестись? Или это неправда? Ведь Саид всегда говорил, что развод – крайняя мера, у ребенка должны быть мать и отец... А мы живем не так уж плохо – ну, есть проблемы, а у кого их нет? У нашей семьи тяжелый период после рождения ребенка, но все далеко не так страшно. Я вдруг с ужасом осознала, что совершенно не знаю законов Египта: вдруг Саид подал на развод, а я узнаю об этом, только когда придет решение суда? У нас ребенок, и мне ни за что не вывезти его за пределы страны, у Валида ведь даже нет русского гражданства: мы собирались оформить документы, но постоянно откладывали это на потом. В Интернете  полно историй о том, как легко отец-египтянин может отобрать у меня ребенка – я же христианка, уже на этом основании сына могут оставить ему.  Неужели моя судьба - стать еще одной несчастной, запертой в стране пирамид?  Неужели я была столь слепа, что не заметила, как мы катимся в пропасть?