Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна. Страница 29

— Видишь? — спросила она.

— Ивы у реки.

— Да. Когда листья их были свежи и зелены, ветер играл с ними… прилетал… улетал… а листья лишь шелестели и зеленели… Но когда настала осень, листья пожелтели, они едва держаться за ветви… А порыв ветра срывает их и уносит, ускоряя… старость… забвение… приближает зиму…

— Дийна!..

— Джай! То же самое ты делаешь со мной… Мое время чудес прошло. Дай мне насладиться своей осенью, она коротка…

— Дийна… — он целовал ее руки… и плакал…

— Лети… мой крылатый ветер, лети…

— Не умею я летать!

— Еще как умеешь! Лети…

2

Джай поколебался с минуту, топчась на пороге. «Как он меня примет?» Постучал. Шаги за дверью. Открыл мужчина, выше его, шире в плечах, тонкокостный, как вся порода междуморцев, но более коренастый, нежели Джай… Пепельно-серые волосы едва прикрывают виски, черные глаза со вздернутыми уголками обрамлены множеством морщин, седина в короткой бороде… Он застывает на месте, узнав Джая. Медлит. Затем выскакивает на порог и заключает в объятия:

— Отец!

— Алетейс…

Сын приглашает его в комнату просторного красивого дома, который лет сорок назад возвел Джай. Здесь уютно, светло, богато… Вечер. Вся семья собралась. На резном диванчике из дерева сот, разместилась Шена — его невестка, вышивая шелком пестрых птиц в витиеватом узоре. На циновке, расстеленной на полу, сидит за чтением, скрестив ноги, Брай, старший сын Алетейса — он уже юноша, с красивыми чертами, пытливым взглядом, стройный, худощавый. У столика, где в плетеной корзине лежат налитые солнцем виноградные кисти, стоит, пощипывая ягоды, Тен — средний, ему четырнадцать, такой же гибкий, стройный, как и Брай, но глаза быстрые, хитрющие — глаза истинного междуморца. Младший — Билив не месте не сидит, — носился по комнате весенним ураганом, пока Джай не вошел, а увидев гостя, резко затормозил, едва не сбив столик вместе с корзиной и виноградом в ней.

Алетейс суетливо выстраивает сыновей рядком, Шена, поздоровавшись, спешит на кухню, за угощеньями. Джая усаживают на диванчик.

— Мои… — гордо кивает Алетейс на детей.

Старшие пепельноволосые, черноглазые, а младший — его Джай видел лишь один раз, шесть лет назад, тогда мальчику и года не было — рыженький, как Дийна… Он хлопает зелеными глазенками — не узнает.

— Почему ты бросил ее? — говорил Алетейс, в голосе упрек, глаза опущены.

После приветствий, вежливых разговоров о последних новостях, демонстрации умения Билива с Теном петь, а Брая — играть на лютне, после ужина вкусного, сытного, по-домашнему изысканного, после бокала хорошего междуморского вина, их с сыном оставили, наконец, вдвоем.

Джай смотрит на Алетейса и не может поверить, что этот мужчина, выглядящий намного старше его — сын… Он не ощущает своих лет. Нет той мудрости, бремени опыта, которые должны бы прийти с годами. Он знает сегодня больше, чем сорок лет назад, но другим он не стал, чувствует так же… Больно было видеть, как стареет Дийна… Еще больнее — как стареет собственный сын.

— Бросил? — переспрашивает Джай. Алетейс упрекает его в том, что он не возвращался больше к Дийне после их последнего разговора. Она взяла с него клятву. — Она… попросила меня уйти… Настойчиво попросила.

— На самом деле, она настойчиво просила тебя остаться! — голос сына звучит хрипло, видно, что эти слова он долго вынашивал у себя внутри, они долгое время жгли ему сердце, Алетейс ждал с нетерпением того часа, когда выскажет все Джаю в глаза.

— Твоя мать всегда говорит то, что хочет сказать… — отвечает Джай с горечью.

— Говорила… — Слезы? Алетейс судорожно сглатывает. — Говорила… Ее больше нет…

Джай холодеет.

— Когда?.. — только и может произнести он.

— Ты не знал?.. Как ты мог не знать?! Как ты мог не прийти и не исцелить ее?! Как ты мог позволить ей умереть?!

Собственный внутренний голос сейчас кричит в Джае те же слова, опережая Алетейса на долю мгновения.

— Она взяла с меня клятву, — говорит он, едва справляясь с отчаяньем, болью, чувством вины. — Я не должен был… использовать Путь Пророка — смотреть, где она, что с ней…

— И какая же клятва стоит ее жизни?

— Она знала… Я три раза пытался нарушить эту клятву. Я хотел взглянуть на нее, убедиться, что все в порядке, но каждый раз… она как-то знала, чувствовала… оборачивалась ко мне в видении, качала головой и говорила: «Нет, Джай»… Она знала… — Слезы душили, внутри все жгло огнем. Он всегда понимал, что рано или поздно придется пережить это мгновение. Но как же больно его переживать!

— А знаешь, кого она звала в последние дни? Знаешь, чье имя она повторяла? Выйдя из забытья, она принимала меня за тебя и шептала, сжимая мою руку: «С тобой ничего не страшно, Джай!» А тебя… не было… Я ждал — вот-вот ты появишься, почувствуешь, услышишь, как она зовет! Как я тебя зову! Но тебя не было!..

Тягостное молчание… И двое мужчин рыдающих в уютной светлой комнате…

— Когда это случилось? — вновь спрашивает Джай.

— Два года назад… Она болела… Целители Силы ничего не сделали, хотя я отдал им все, что мог отдать… Даже твой огонек… тот с золотыми звездочками внутри… Мама говорила, чтобы я перестал беспокоиться… что так нужно… Почему так? Почему, отец? Почему?..

Джай не знал ответов.

Просьба

1192 год со дня основания Города Семи Огней. Восток Астамисаса. Пракаланс.

Джай открыл глаза. Несколько секунд после пробуждения он надеялся, что все произошедшее приснилось ему, что не было ни Столпов Хтэмов, ни Камня Смерти, ни Варика с его безумными рассказами. Несколько секунд… пока не разглядел в призрачном голубоватом свете лицо склонившейся над ним женщины — Наэлла.

Женщина улыбалась. Джай чувствовал прилив сил, а значит где-то здесь и Варик.

— Достаточно, — услышал он голос Варика.

— Еще немного, — возразила Наэлла.

— Еще немного, и он встанет и все здесь разнесет! — раздраженный тон Тиантора

— Не вмешивайся! — злится Наэлла.

— Глупая бабская затея!

— Зачем ты вообще сюда пришел, Тиантор?

— Да уж не за тем, зачем ты! Я просто не понимаю, почему согласился на все это, как я позволил тебе меня уговорить? Как? Это настолько глупо, что мне досадно даже думать… И я в этом замешан!.. Его нужно немедленно, сегодня же, поместить в Камень! Зачем мы рискуем? Ради чего?! Ради чего все это?!

— Тиантор! Мы уже обсудили все! — Наэлла резко встала, и Джай увидел, как ее безупречный профиль сблизился с резким ястребиным профилем Тиантора, чтобы выплюнуть тому в лицо гневные слова: — Ты уже дал согласие! Подло и малодушно менять решения сейчас!

— О-о-о! Паэ-э-эла-а-а!!!! — отчаянно взвыл Тиантор, возводя руки к небу… вернее к той тьме, что была здесь вместо неба… — Хоть ты, Варик, понимаешь, зачем это ей? Может, объяснишь?

Наконец-то Джай увидел и Варика — тот стоял справа, ближе к колонне простирая ладони в его сторону, сила Целителя текла через них лазурными нитями, вливаясь в ослабевшее тело Джая. Варик равнодушно пожал плечами, отвечая Тиантору:

— Женщины.

— Я и говорю — глупая бабская затея! Все, я ушел! Делайте это без меня. И поскорее! Я надеюсь, что сегодня мы уже закончим!

Он пристально посмотрел на Наэллу, затем на Варика — тот снова пожал плечами, — и исчез в тумане перемещений.

— Он сможет? — спросила женщина.

— Не знаю. Ничего о таких, как он, достоверно не известно.

— Может… не в этом месте? Оно на него плохо влияет… Ведь так? — Наэлла явно нервничала.

— Как ты удержишь его в другом месте? Если не здесь, то нигде. Еще немного — и он почти как новенький. Уверяю тебя, как Целитель, физически он сейчас в полном порядке. Дары действуют слабенько, активные — вовсе блокированы, но тело — как у юноши.

Варик опустил руки, выдохнул, словно после тяжелой работы и, посмотрев на Джая, не спешившего вставать, гадко осклабился ему.