Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна. Страница 3

Внезапно дверь распахнулась, сердце упало куда-то вниз живота, на порог выскочила Бийка, растрепанная, заплаканная, перепуганная… Тенер перехватил топор и бросился к ней.

— Что?! — крикнул он на подходе. — Обидели? Кто! Сейчас я им!…

— Гирелу… плохо… — выдавила из себя сквозь слезы Бийка, — Совсем худо… Совсем… Кровь…

Тенер почти огорчился, что это не бандиты обидели Бийку, с бандитами он хоть знал, что делать… Шансов, конечно, нет, но он хотя бы попытался… может одного б и зарубил… а вот, что делать с болячкой Гирела, он понятия не имел.

Тенер, с досады, всадил топор в балку, подпирающую козырек, и направился в дом, Бийка — за ним… Он прошел мимо расположившихся в большой комнате незваных гостей. Кто-то спал, растянувшись прямо на полу, что-то выстругивал стрелы, кто-то правил меч, троица распивала бутыль с самогонкой — все трое были уж изрядно пьяны… главный их играл в кости с усатым здоровенным малым, еще человек пять стояли за их спинами, наблюдая за игрой. Главарь проследил внимательными холодными глазами за Тенером, он даже спиной чувствовал этот взгляд.

Тенер вдруг осознал, что тот неприятный, тянущий за душу, раздражающий, не дающий сосредоточиться, заставляющий постоянно думать только о плохом, звук — это почти непрекращающийся надсадный кашель сына. Тенер слышал его все это время, и когда рубил дрова, и когда вышла Бийка, и когда шел мимо главаря… Просто так… привык к этому кашлю…

Гирел был очень бледен, так бледен, что Тенер стало вдруг по-настоящему страшно. Какой он маленький… какой худенький…

— Папа?.. — сын поднял глаза и снова закашлялся, прикрывая рот ладошками, на которых Тенер… увидел кровь…

Тенера затрясло. Он подбежал к Гирелу, обнял, схватив вышитое праздничное белое полотенце — первая тряпка, попавшаяся на глаза, и принялся судорожно вытирать маленькие окровавленные ладошки сына.

— Тихо… тихо… — бормотал он. «Вот вытру кровь и все будет хорошо… Только кровь вытру»

Полотенце стало красным, вышитая на нем синими нитками птица казалась раненой…

Мальчик кашлял, не переставая.

— Заткни ты его! — послышался неприятный пьяный голос из соседней комнаты. — Сколько можно? Глаз не сомкнуть! Давай я покончу с его мучениями!

Тенер проглотит комок в горле, вспоминая, где оставил топор. Сейчас он выйдет, посмотрит, кто это сказал, и размозжит тому черепушку…

— Знаю я эту болячку… — В дверях, опершись на косяк, стоял главарь. — Не жилец он. Может Бигур дело говорит?

— Вон!.. — прорычал Тенер, теряя самообладание, думать сейчас он не мог. Сдавить бы поганую шею проклятого головореза… Выдавить бы воздух из его поганого рта! Чтоб харкал кровью как Гирел! — Вон отсюда!!!

— Да не дергайся ты… — главарь смерил его презрительным взглядом и ушел.

Сын вновь закашлялся. Бийка тоненько так… жалобно завыла, как собаченка на луну.

Тенер выругался, сунул дрожащими руками полотенце в ладошки Гиверу, подхватился и стремительно вышел из комнаты, вновь пройдя мимо доводящих его до бешенства «гостей». «Раздери вас всех Древний! И пусть смарги растащат ваши косточки, чтоб и двух разом не найти! Кафтайфово отродье!»

— Не заткнешь пацана, — сказал тот же пьяный голос Бигура, — я его сам заткну! Навсегда заткну!

Тенер остановился, глаза налились кровью. «Сейчас… только топор возьму…»

— Бигур! — главарь сказал тихо, но необычайно властный его голос заставил всех прислушаться. — Тут не ты решаешь, кого и когда затыкать. А я. И я хочу, чтобы сейчас заткнулся ты!

И этот Бигур — крупный, мордатый, с косматой бородой, в грязной затасканной шапке, сплюнул на пол, но заткнулся. Это его спасло… а может… это спасло Тенера… от неминуемой гибели… Ведь начни Тенер драку…

Разбойники занялись обычными своими делами, загудели… Кашель Гирела и плач Бийки потонули в шуме голосов, ругани, отхаркиваний, предшествующих плевкам… Они заплевали уже весь пол, и дом превратили в свинарник… Сожри их смарг!..

Тенер вышел на улицу, успокоил немного дрожь в руках и занялся дровами.

2

— …завтра?.. — голос доносился из-за угла коровника.

Раньше его гости не покидали стен дома и внутреннего дворика, огороженного со всех сторон высоким забором, ни днем, ни ночью. Что они сейчас там делают?

Тенеру не спалось: впервые за все то время год, пока болеет Гирел, кашель сына Тенеру мешает, тянет за душу, не дает заснуть… да еще поскуливание Бийки, и голоса этих… «гостей». Высыпаются днем, а всю ночь потом режутся в кости!

Он вылез в окно, рама довольно широка, раскрывается, позволяя пройти взрослому мужчине — очень уж не хотелось проходить на двор мимо головорезов… смотреть на них тошно.

— Добыча-то не велика… — хриплый низкий голос, Тенер напряг память, припоминая, кому он принадлежит. Да. Есть среди них один: тихий такой, больше молчит и наблюдает, а если и разговаривает, то с главарем. Низкий, широкий, плотно сбитый, чуть косит глазами, с жиденькими белесыми волосами… Тивойто, кажется… — Что с них взять?

— Нам сейчас нужны запасы. Пару телег возьмем, лошадей… Основная добыча не здесь, ты же знаешь… — отвечает главарь, его голос Тенер узнает из тысячи.

— И куда?..

— В Божению. Навестим князя.

— Ты с дуба упал, Таансан? Князь нам кишки выпустит!

— Ты забыл, что там уже не Божен?

— Да какая разница? У него десятка три Мастеров!

— Никто ничего и не заподозрит. Как войдем, так и выйдем — тихо… правда с добром. Я знаю, где у князя сокровищница.

— Ну да… ты же служил…

— Этот новый… Минэ… он меня не знает. А те, кто был при Божене в почете, сейчас, говорят — изгнаны!

— А если простые слуги тебя запомнили?

— Давно это было, Тивойто, очень давно. Вряд ли кто из них меня запомнил!

— Так у тебя план?

— Конечно. Переоденемся селянами. Мужичьем. Скажем, что родом из Белонзора. Мол, ходили торговать, а как вернулись, нашли родную деревню разграбленной… опустошенной. Жен наших обесчестили, всех убили, не пощадили ни стариков, ни детей… Банда какая-то мол, орудует у тебя под носом, княже. Вот Минэ со своими Мастерами и ринется в эти края — разбираться. А мы тем временем…

— Не пощадили, говоришь?.. — хмыкнул Тивойто.

Тенер перепугано глянул в сторону распахнутого окна. Успеет ли?

— Так что? Когда начинать будем?

— Так с рассветом и начнем. И чтоб ни один не ушел. Пусть не увлекаются слишком бабами! Это успеется! Вначале пусть перережут всех мужиков и… остальных, а потом забавляются, сколько влезет!.. Но с собой ни одной брать я не позволю, какая-нибудь тупая потаскушка может испортить мне весь план! Так и передай. А еще передай, что если хоть один уйдет…

— Понял я… — ответил Тивойто.

Дальше Тенер не слушал. Он поспешно влез обратно в окно, стараясь не шуметь. Вот-вот бандиты вспомнят о них… Каждое мгновение могут они войти, чтобы… Нет… Тенер разбудил Бийку.

— Что случилось? Гирел?..

— Тихо!.. — шикнул он на нее. — Молчи! Сейчас будем уходить. Только тихо! Очень тихо!..

— Куда? Куда уходить?

— В лес… подальше…

— Что случилось?

— Молчи, женщина, и делай, что говорю! Иначе… — он не стал договаривать — не дура, сама поймет.

Гирел сейчас спал на удивление спокойно, кашель не донимал его. Тенер легонько потряс мальчика за плечо:

— Вставай сынок, вставай. Идти нужно…

Гирел распахнул глаза, сжался в комочек.

— Одень его потеплей, — сказал Тенер Бийке.

Сам наскоро собрал кой-какие вещи… В лесу еще холодно. Здесь в комнате оказался и мешок с крупой, и вчерашний хлеб… После нашествия, они все запасы перенесли в эту спальню. Выжить бы…

Отдав один мешок с вещами Бийке, и приторочив второй себе за спину, Тенер подхватил сына на руки, подошел к окну, усадил Гирела на подоконник, сам перелез, прыгнул — здесь совсем невысоко… «Успеть бы…» — думал он, подхватывая сына, ожидая, пока выпрыгнет Бийка. «Успеть бы…»