Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна. Страница 50

Большой крепкий дом на окраине Белонзора, обнесенный добротным деревянным забором, больше походил на крепость. Хозяин этой крепости — щуплый и невысокий вышел из ворот, только заприметив их на выныривающей из лесу дороге. Белонзорец так и стоял, вглядываясь вдаль, прикрыв ладонью глаза от солнца, пока они не подъехали. А после смерил хмурым взглядом и спросил сердито:

— Кто такие?

Адонаш спешился, и выражение лица белонзорца изменилось, он побледнел, слабо улыбнулся:

— Господин Адонаш! Это же вы были здесь в прошлом году с Астри Масэнэссом! И вы… господин Скайси! Вас не узнать… Как же рад видеть вас! Я Тенер! Помните? Да нет… за что меня помнить?.. Тенер я! Добро пожаловать! Зайдете в мой дом? Или вы к старосте?

— Мы к юной Инель, — весело выдал Адонаш, — Свататься!

Скайси почувствовал, как горят его уши, хорошо, что теперь он не лысый, и под шапкой волос этого не видно.

— Инель? Дочка мельника что ли?

— Уж не знаем, чья она дочка, добрый хозяин, — смеялся Адонаш, взявший на себя переговоры, — Знаем только, что вся в веснушках, беленькая такая.

— Ну да, — почесал в затылке Тенер, — светловолосая и в веснушках, дочка мельника Брагса.

— И где же живет этот Брагс?

— Так в мельнице и живет, — Тенер показал на ветряную мельницу на отшибе.

— Спасибо тебе, Тенер! — Адонаш легко вскочил на коня, с довольной физиономией обернулся к Скайси. — То-то мельник обрадуется — такой жених! Из самого Города Семи Огней! Огненосец-Претендент!

Скайси краснел и пыхтел.

— Так… вы что?.. В самом деле… того… свататься? — произнес Тенер, когда они уж было тронулись с места.

— Ну да! На свадьбу весь Белонзор позовем! — не унимался Адонаш.

— Так вам Инель… нужна?..

— Инель, добрый хозяин, Инель! Беленькая в веснушках! Мельникова дочка! Или ты думаешь, что Скайси будет на мельнике жениться?

— Так… это… — Тенер совсем сник, уставился в землю под ногами. — Она там не живет.

Адонаш развернул коня, жеребец заржал, недовольно дернул головой, и вспахал передним копытом землю.

— Слушай, Тенер, ты случаем не дурачок?

Тенер покраснел.

— Нет. Инель живет в другом доме.

— Ты ж сказал, что она мельникова дочка! Она не с отцом разве живет?

— Нет. Инель со своей семьей живет… теперь…

Скайси начинал понимать, он потеряно глянул на Адонаша, тот стал серьезен.

— Она замуж вышла… за Кина. Ребеночка родила… вот недавно совсем… — продолжал Тенер.

— Это точно Инель? — Адонаш нахмурился.

Скайси, не говоря не слова, развернул коня назад, чтобы уехать прочь. Он думал, что понравился Инель, что она станет его ждать. Дурак! На что надеялся? Он ведь сам девушку прогнал… Сказал, что уже сделал выбор!.. А она…

— У нас только две женщины с именем Инель, — отвечал Тенер, — одна — мельникова дочка со светлыми волосами и в веснушках, это которая замужем за Кином, а вторая вдова Рарда, ей лет семьдесят, и уж не знаю, были ли у нее веснушки.

Адонаш еще что-то спрашивал, а Тенер отвечал ему, но Скайси не слушал. Все кончено. Все… Он вдруг подумал, что вовсе не обязательно возвращаться тем же путем, Мастер Перемещений хоть сейчас может доставить их в Город Семи Огней — это где Белонзон, он не знал, а где столица, ведь знает отлично!

Скайси поравнялся с Глайксом.

— Давайте прямо отсюда переместимся назад, Мастер Глайск.

— А лошади? — спросил подъехавший Адонаш.

— Оставим Тенеру, — ответил Скайси. Глайск в отличие от Джая не был способен перебросить на дальнее расстояние трех всадников вместе с лошадьми.

— Тьфу ты, никак не привыкну, что у тебя теперь денег не считано: хочу — куплю лошадей, хочу — брошу. Тогда зачем отъехали?

Скайси молчал. У него из глаз вот-вот должны были брызнуть слезы, и тогда Адонаш до конца жизни будет над ним насмехаться.

— Тенер! — заорал Мастер Смерти. — Иди сюда!

Белонзорец живо подбежал.

— Заберешь лошадей!

— Хорошо… хорошо. Я умею за скотиной ухаживать. У меня они будут в порядке…. А когда вы за ними вернетесь?

— Никогда, — отвечал Скайси, спешиваясь и вручая поводья Тенеру. — Мы возвращаемся в Город Огней. Не говори Инель, что мы приезжали…

Он помолчал с минуту.

— Хотя нет… лучше скажи… Скажи ей так: «Скайси сделал выбор и приехал, но ты сделала свой выбор раньше!»

Он подошел к Глайсксу, как и Адонаш. Мастер Перемещений положил обе руки им на плечи, и они исчезли в искрящемся тумане, оставив Тенера в изумлении протирать глаза.

Исполнение обещания

1199 год со дня основания Города Семи Огней. Восток Астамисаса. Астриен.

Колосья пшеницы — необычно желтые и налитые для начала лета, колыхались золотым морем под порывами ветра. Здесь произрастала не только пшеница — гречиха, подсолнух, свекла, всевозможные овощи. Поля, огороды и фруктовые сады окружали Каменгорку. Джай нарочно не переместился сразу в центр деревни — хотел побродить по окрестностям, вдыхая аромат земли, в которых провел он большую часть своей жизни. Здесь, где сегодня клонятся к земле от тяжести семечек головки подсолнуха, срубал он головы смаргам. Там, где сейчас желтые поля рапса, он побеждал кивелов. А вдалеке, где начинается лес, охотился на кафтайфов.

Поле сменилось лугом, на котором мычали пасущиеся коровы и блеяли овцы. Мальчишки-пастухи, заприметив его, подбежали, расспрашивая, кто он и откуда. Эти мальчишки напоминали ему кое-о-ком: также непоседливо вертелись вокруг, так же добавляли к словам «то», где нужно, и где не нужно, так же тараторили наперебой.

Он не назвал им своего имени — они тут же побегут в деревню, и его будет встречать целая толпа.

Отделавшись кое-как от пастушков, Джай продолжил путь. Когда вдалеке показались первые дома, он удивился, не увидев, выстроенной им когда-то стены, ее разрушить обычному человеку невозможно, разве что какой Мастер Стихий приложил к сооружению руку, только зачем это понадобилось? Стена показалась, когда он прошел полмили вдоль улицы с крепкими новенькими домами. Каменгорка разрослась в целый город, и стена теперь огораживала центр.

Джай вошел в распахнутые настежь западные ворота — по периметру имелось четыре входа с каждой стороны света. Теперь каменгорцам опасаться нечего. Но это пока — Тария присоединила окрестные земли к своим, на востоке же оставались дикие, никому не нужные сейчас края, чудовищ там больше нет, скоро появятся люди, а люди, иной раз, хуже чудовищ. Людям всегда мало места, отчаянные первооткрыватели двинутся к океану, осваивая и завоевывая новые латки земли, первые поселенцы обзаведутся добром, и тут же найдутся те, кто захочет это добро отнять. В лесах восточного Астамисаса станут собираться банды. Пройдет время, и здесь появятся свои князья, свои цари, возникнут государства. Тария отказалась от востока, который для нее не такой лакомый кусок, как горы Сиодар, часть Междуморья, еще не перешедшая под покровительство Города Семи Огней, выход к Океану Ветров… Когда у Тарии, наконец, найдутся силы и время, а главное, люди для покорения востока, сюда уже прибудут сотни и тысячи южан, которым тесно на берегах Моя и Горного Моря, которым не хватает плодородных земель в пустынных, выжженных солнцем местах.

Джай знал, что восток никогда не будет тарийским не только из своих рассуждений, но и из пророческих видений.

Городок из Каменгорки получился довольно людным и шумным, появились каменные дома, таверны и даже гостиница. На широкой главной улице он заметил экипаж, запряженный четверкой лошадей, такой мог позволить себе не каждый — здесь завелись богачи. Дом, где жил со своей матерью когда-то Бонли, тоже преобразился, превратившись в настоящий особняк (для этих мест, конечно — с величественными строениями столицы его не сравнить).

Джай хотел было постучать в ворота, но передумал и отправился в таверну. Он не спешил завершить дело, потому как не слишком торопился возвращаться в Город Семи Огней, где снова проблемы государственной важности придавят его крылатую душу к земле. Если у него когда и были крылья, то не сейчас… Появится Плая со своими планами на покорения Хребта Дракона, Амир с его бесконечными нуждами северных земель, Валк с разговорами о преображении и улучшении Города Огней, Байкид, и Тайнс, и Тами станут чего-то требовать от него. Придет Таиль, хмурясь и тихо ненавидя… Хотя бы не предпринимает попыток его убить последние семь лет.