Ветер из Междуморья. Астри Масэнэсс (СИ) - Виор Анна. Страница 56

С тех пор, как Рамос нашел сведения о гибели Таансана, Пророк Иш полностью поддерживает Лантака, оба они уверены, что Масэнэсс незаконно убил Разрушителя и его людей, и что жестокость Мастера Путей не была оправданной. Среди этих самых людей были Джафер и Читос, с которыми Риэна прошла восточные земли. Отпетые головорезы, злодеи, не брезгующие ни насилием, ни убийством, но все же они с Риэной прикрывали друг другу спины, отбиваясь от смаргов и кивелов, и если б не эти двое — еще неизвестно, выжила бы она? Ей жаль, что они встретили такую бесчестную смерть.

— И я рассказывал тебе, как на моих глазах Масэнэсс сжег лорда Гавэра Типаса, которого тоже называл другом. Он пощадил Огненосца Тауша, так как убийство одного из Семи — ничем не смываемый грех перед Тарией! Соверши он подобное злодеяние — и его репутации пришел бы конец! Он переместился из замка Типаса с мертвой женой на руках, которую наверняка сам же и убил. Я видел женщину живой, когда она входила в ту комнату и бездыханной, когда Масэнэсс вынес ее оттуда.

Риэне верилось с трудом, что Джай (она знала его настоящее имя от Адонаша и Скайси, проговорившихся при ней когда-то у госпожи Кичиниц) способен на все эти безумно жестокие поступки. Он был обаятельным и простым… но Рамос знает больше — это только маска!

— Я отважу Таиля от тебя, — пообещал Рамос, раскрыв, наконец, глаза и взглянув на нее.

— Как?

— Я скажу, что ты принадлежишь Масэнэссу. Он испугается и уберет от тебя свои грязные руки.

— Мне не нравится твой план.

Рамос привстал, провел по ее щеке тыльной стороной ладони.

— Почему? Не веришь мне?

— Верю. Но план лжив, и поэтому он не нравится мне!

— Риэна. Эта игра требует от меня притворства. Мне тоже не по душе подобный маскарад. Наступит момент, и воцарится истина и справедливость. Тария узнает, кто есть кто.

— Таиль может спросить у Верховного обо мне… — неуверенно возразила Риэна.

— Я предостерегу его от подобного шага.

— К тому же мне кажется — Масэнэсс уже знает все… и нам незачем скрываться.

— Знает? Нет, вряд ли. Мы обсуждали это с Ишем. Надеюсь, и старая лисица Плая ни о чем не догадывается? Ты не выдала себя?

— У Плаи на службе две дюжины Пророков, Рамос, если она и узнает, то не из-за меня!

— Если Пророки увидят то, что им не следует видеть, Иш даст мне знать.

— Хорошо. — Риэна сердилась. Все как-то не так!

Она встала и принялась одеваться, натягивая брюки и голубую расшитую длинную тунику. Глядясь в зеркало, Риэна пригладила растрепавшиеся волосы. Острый взгляд Рамоса, заставил обернуться.

— Что?

Он поднялся, закутавшись в покрывало, подошел, обнял ее.

— Не нужно сердится. Если бы я был таким, как Масэнэсс, ты бы ни разу не огорчилась. Но я не могу обманывать тебя… А правда бывает колючей, ты же знаешь.

— Знаю. Я не сержусь. Нужно идти… может Плая уже в Здании Совета. Может даже ищет меня?

— Ты на посту?

— Нет. Но она всегда желает знать, где я нахожусь.

— Тогда иди. Я бы хотел побыть с тобой еще немного.

Риэна в ответ поцеловала его и, нехотя, ушла. Как же надоело, до смарговых мозгов надоело, скрываться!

Выйдя из комнаты, где они обычно встречались, она спустилась на два этажа вниз, обошла здание по кругу через воздушную галерею, спустилась еще на этаж, у покоев Огненосицы, узнала от охраны, что Плая еще не прибыла, огорчилась — рано она ушла от Рамоса, и отправилась в сад.

Здесь в одиночестве, под деревом Фус, среди цветущих магнолий, под щебетание кини, таких же ярких и юрких, как на родном Иане, Риэна сможет собраться с мыслями.

— Риэна! — шепотом позвал Адонаш, вынырнув из-за дерева Фус, огромные перьеобразные ветви тут же сомкнулись, покачиваясь, за его спиной.

Она шарахнулась от неожиданности.

— Жить тебе надоело? Я ведь могла бросить дротик!

— Выходи за меня! — заявил он, озираясь по сторонам, и оправляя полы жилета.

Риэна опешила:

— Ты ягод астрайсы наелся? У тебя бред начался?

Адонаш присел рядом, задумчиво тряхнул длинными косами, на каждой из которых совсем недавно появилось по второму зажиму. Для Одаренного он все равно еще молод, как и она.

— Просто сделай вид, будто ты — моя невеста.

— Ты свихнулся! Зачем?!

— Нужно разыграть одну неразумную девчонку.

— Ничего не понимаю! Адонаш, ты точно не ел никаких ягод? Может пил что, слишком уж крепкое?

— Пил. Вуривуху в Низинке. Тринадцать лет назад. Так поможешь?

4

Чтобы узнать, где находится Бонли, Джай вынужден был прибегнуть к услугам служителей. Потеря способности видеть настоящее причиняла масса неудобств, особенно если привык к этому полезному проявлению Дара.

Получив сообщение о местонахождении Шустряка, Джай сразу же переместился туда, опасливо озираясь по сторонам. Это была заросшая диким виноградом одинокая беседка на берегу Тасии-Тар, к которой средь кустов и высокой летней травы вилась изогнутой лентой тропа, протоптанная множеством ног влюбленных парочек. Из беседки доносились голоса и смех — тот что погрубей принадлежал Бонли, тот, что потоньше — какой-то девушке.

Джай громко кашлянул, перед тем, как войти вовнутрь, отодвинув свисающие в поисках опоры ветви винограда. Бонли с девушкой на руках залился краской, мигом подхватил ее за талию и посадил рядом. Юная красотка (пухленькая и светловолосая — полная противоположность Оеллы) опустила ресницы и принялась одергивать беспорядочно перекрученные юбки и поспешно завязывать расшнурованный корсет.

— Простите, что потревожил, — улыбнулся Джай. — Познакомишь нас, Бонли?

— Это… Мариамь, — буркнул Шустряк, — А это… — он кивнул на Джая, — Верховный Масэнэсс.

Девушка взвизгнула, позабыв о платье, прижала ладони ко щекам, уставилась на Джая, как столичный житель на пионту, затем, как араец на тарийский светильник, а после, как междуморский купец на особо ценный перл огненосца.

— Вы Астри Масэнэсс?! Наш Верховный!!! Правда-правда?!

— Да, Мариамь, я Астри Масэнэсс. Если не возражаешь, мне нужен Бонли, я заберу его.

— Ах! Ах! Ах!.. — только и смогла ответить девушка, когда они перемещались.

Бонли был молчалив, он насупился, перепугано зыркая то и дело на Джая. Видимо, ожидает выволочки.

— Это не то, что ты подумал…

— А что я подумал?

— Ну… ты подумал, что я женюсь на Оелле, а сам…

— Так ты все-таки женишься на Оелле?

— Ну… да… Да! Ну… Это не то, что ты подумал, Джай!

— Итак, твоя невеста Оелла, и ты все решил?

— Решил… — Бонли то бледнел, то краснел, на Джая старался не смотреть.

— А Мариамь?

— Она… просто…

— Да ладно. Все понимаю, хотел перед свадьбой немного гульнуть. Так? Больше ведь случай не представится.

Бонли потеряно глянул на Джая, не понимая, шутит он или нет, станет ли укорять или, в самом деле, сочувствует.

— Я думаю, что нам нужно собраться и отпраздновать это событие!

— Нам?

— Ну да. Соберемся в тесном кругу, как в старые добрые времена. Может, даже улизнем из Здания Совета. Я знаю одно особое место. Будем есть, пить и веселиться. Я могу сыграть для вас — вспомню молодость. Давно мы не праздновали ничего все вместе. Вы с Оеллой, я, Скайси… Адонаш с невестой.

— Чего?! — брови Бонли уползли куда-то вверх и спрятались под челкой. — Адонаш с невестой?

— Ты не знал?

5

В таверне «У реки» сегодня необычно тихо. Здесь нет веселящихся аристократов, пропивающих и проигрывающих состояния своих богатых отцов (зачастую Одаренных), нет музыкантов, пиликающих для них без устали за пламенную монету, нет хохочущих подавальщиц, живо лавирующих меж столами с кубками вина и кружками пива. Никто никого не вызывает на поединок, никто никому не предъявляет обвинений в мошенничестве, никто не жаждет разукрасить лицо своему соседу. В таверне чисто, служанки прилично одеты, повара расстарались в изобретении блюд, а хозяин доволен как никогда — еще бы: шесть тихих посетителей, а доход такой, что не даст за три дня и целая толпа, всегда буйная и пьяная.