Схватка за Русь (СИ) - Лопатин Георгий. Страница 20
Ну а раз так и земной путь его почти завершен, то требовалось закончить дела и огласить завещание, чтобы каждый из сыновей получил причитающийся ему стол и промеж них не было никаких конфликтов на этой почве.
Великий князь призвал своих сыновей и сказал:
– Дети мои, я чувствую, что Господь скоро призовет меня и мне придется держать ответ за свои деяния перед Ним, за худые и хорошие, но прежде чем это случится, я хочу разделить землю владимирскую и дать каждому из вас достойный удел согласно Праву.
Великий князь посмотрел на своих сыновей. Каждый как ни старался не мог скрыть на своем лице напряжения, особенно Константин. Лишь Юрий хранил безмятежность.
Снова мелькнуло сожаление, что нельзя отдать ему в управление все Владимирское княжество, не по закону то будет.
– Ты, Константин, как и полагается наследнику получишь Владимир. Юрий сядет в Ростове…
– Прости отец, но я прошу оставить Ростов так же за мной, – встал старший сын великого князя.
– Почему?
– Этот город для меня стал много значить. Я потратил на него много сил…
– Я понимаю тебя сын, но это не по праву. Не могут быть оба старших стола находиться в одних руках…
– Но в княжестве полно городов. Пусть Юрий возьмет Суздаль!
– Суздаль должен отойти Ярославу… За тобой и так остаются еще Ярославль, Белоозеро и Углич! Неужели тебе мало?!
– Ростов должен остаться за мной! – не сдавался Константин. – Пусть возьмет другой стол, а то и несколько!
Почему Константин так держался за Ростов, прекрасно понимая при этом, что явно идет против правил? Особенно учитывая то, что город по весне погорел и в пепел обратилось две его трети.
Причин несколько. Он и вправду сильно сроднился с городом, все-таки княжил в нем вот уже четыре года, знал все «входы-выходы». Даже какое-то учебное заведение там учредил, чуть ли не первое на Руси!
Во-вторых, город, как ни посмотри богатый. Восстановится быстро.
В-третьих, в Ростове находился церковный центр всей владимирской земли – епископат. А кто контролирует церковь, по крайней мере имеет рычаги влияния на нее (церковь сама кого хочешь может контролировать), тот имеет влияние на все княжество.
И вот так отдать такой центр влияния своему брату за здорово живешь?! Особенно учитывая репутацию брата, как чуть ли живого святого?! Споется ведь с церковниками, да так, что все в свои руки возьмет через них.
– Ты разочаровываешь меня сын, одумайся, – сделал последнею попытку образумить Константина великий князь. – Откажись от притязаний на Ростов, отдай его Юрию…
– Нет! Как Владимир должен быть моим, так и Ростов останется за мной!
– Вот как?!
– Да! – буквально выкрикнул Константин с исказившимся от гнева лицом.
– Сын мой, – взял слово епископ Иоанн, присутствовавший на оглашении завещания. – Тебя обуревает гордыня и жадность… Грех берешь на душу попирая заветы предков…
– Нет Владыко! Вы думаете будто я ничего не понимаю?! Я все отлично понимаю! Вы хотите взять в свои руки церковный клир и через него править! Получится что старший брат будет служить младшему! Не бывать тому! – окончательно сорвался на крик Константин.
– Пошел вон отсюда, щенок! – вскочив со своего трона, в свою очередь взорвался гневом Всеволод Юрьевич.
Константин резко развернувшись буквально выскочил из палат.
– Обуял его бес жажды власти, – покачал головой епископ.
Великий князь, сев обратно и помассировав грудь напротив сердца, только покачал головой.
Остальные сыновья просидели все это время как мышки, тише воды, ниже травы.
– Воспитал на свою голову…
– Образумится еще…
– Не думаю. Упертый он. Я знаю. Если что втемяшит ему в голову, не выбить. Всегда таким был, а с годами только хуже стало.
– Но попытаться мы должны.
– Пробуй…
Епископ Иоанн попробовал, увещевал, давал обещания, но все было бесполезно, Константин желал получить во владение два главных города Владимирского княжества и точка.
А потом и вовсе покинул Владимир.
Великий князь трижды призывал его вернуться и принять отцовскую волю, но Константин игнорировал послания отца. Что просто невероятно взбесило великого князя. Сын отказывается подчиняться отцовскому слову!
Немыслимо!
Да за такое пороть нещадно надо! Так чтоб кожа с мясом со спины слазила!
А какой урон чести! Как можно всерьез воспринимать великого князя, если его собственный сын не слушает?!
– Что же делать?! – спрашивал он у своего старого во всех смыслах товарища, епископа Иоанна. – Дай совет мне, как поступить с неразумным отпрыском, уж больно он зарвался…
– Если он не желает соблюдать право, то и ты волен его обойти.
– Что ты имеешь ввиду?
– Отдай владимирский стол Юрию. Он разумен и богобоязнен из него получится превосходный великий князь владимирский.
– Думал я уже о том, но не хотелось бы мне самому попирать закон… он худо-бедно обеспечивает порядок. Стоит раз оступиться и это может спустить лавину, все станут поступить по своему и тогда наступит хаос…
– Прекрасно понимаю непростое положение в котором ты оказался, князь. Но что так получится нарушение закона, что этак…
– Вот и я про что… И так – худо и этак – плохо.
– Тогда пусть народ решит твой с сыном спор.
– В смысле?
– Созови народное Вече. Ибо сказано: глас народа – глас божий! Расскажи людям, что и как, да спроси их, согласны ли они в нарушение права наследования, считать своим князем не старшего Константина, а Юрия. И как они ответят, так и будет. И ты не возьмешь на свою душу грех.
– Хм-м… – призадумался великий князь.
Епископ Иоанн же едва заметно улыбнулся.
– Интересное решение… Но даже если примут Юрия, Константин не успокоится, – продолжал тяжко вздыхать Всеволод Юрьевич. – Кровь после моей смерти прольется…
– Все в воле Господа нашего…
Во все концы владимирского княжества поскакали гонцы, созывая на Вече людей: бояр, священников, купцов, дворян и даже крестьян.
2
– Что же теперь будет, Юр? – переживала Агафья за мужа.
– Станешь женой не просто князя, а великого князя, – улыбнулся Юрий, обняв ее крепко прижав. – Так что успокойся и не хмурься. А то от этого у тебя раньше времени морщины появятся и станешь страшной старой бабкой… А где я еще такую красавицу как ты найду?
Агафья при этом невольно покосилась в сторону большого зеркала чуть ли не в полный ее рост и метровой ширины, словно желая убедиться, не превратилась ли она в бабку.
Зеркало то, являлось одним из первых удачных изделий. Маленькие зеркальца размером с ладонь и даже чуть больше изготавливались уже давно и несмотря на неодобрение церкви, пользовались стабильным спросом. Это вам не в бронзу или медь смотреться, а вот такие большие дались не сразу. Тут и проблема со стеклом, тут и проблема с ровным нанесением амальгамы.
Но вот получилось.
– Разве что твои сестрички такие же?
За что получил удар кулачком в грудь.
– Нет у моего папашки больше свободных дочерей! А единственная моя сестра Олёнка давно замужем!
– Эх, печаль-беда… Что ж он так оплошал? Заделал бы еще хотя бы двух-трех дочек. Забрал бы вас всех к себе.
– А хватило бы тебя на всех?
– А я одну бабку травницу знаю, она как раз снадобья делает для увеличения мужской силы.
– Так это потому ты такой неутомимый?! – поддела Агафья.
– Нет, это я от природы такой выносливый! Так что будь у меня несколько жен, хватило бы, что на каждую по отдельности, что на всех разом без снадобий! Вон у наших предков, пока христианами не стали жен было по десятку минимум, а у кого-то больше сотни и ничего, как-то справлялись. А я чем хуже? Тем более что и сейчас некоторые содержат гаремы…
– И ты хочешь гарем собрать?
– Не… образ не позволяет, а его ломать нельзя. Какой святой из многоженца? Да и где столько рыженьких набрать?