Сияние Красной Звезды (СИ) - Вязовский Алексей. Страница 9

Ага, дело сдвинулось с мертвой точки. После последнего эфира у Бовина, я вкинул идею телемостов Лапину. «Великий и ужасный Гудвин» советского ТВ, чье кресло сильно качалось после смерти Брежнева — воспринял идею на «ура». И пошел с ней сразу к Романову. Тому же в преддверии Вены и ОСВ2 срочно требовалось что-то «умиротворяющее». К чести Лапина, он не стал скрывать мое авторство. Так что все завертелось все очень быстро.

— В начале недели я уже буду в Москве — я почесал затылок — Так что успеваю на эфир.

— Витюш, я передам Бовину, если он еще раз позвонит — голос мамы напрягся — Меня беспокоит ситуация со школой.

— Мама, пожалуйста, не начинай снова! — я просто взвыл. Да, ситуация со школой сложилась тупиковая. Не сдав годовые экзамены и даже не появившись ни разу перед классной и директрисой, которые названивали маме, я уже в сентябре должен был поступить на первый курс юридического факультета МГУ. Как поступить? Не знаю. Веверс обещал все устроить с аттестатом и другими документами. К ним прилагался звонок «сверху» ректору. Вступительных экзаменов не предполагалось вовсе. Все это в глазах мамы выглядело дико. Впрочем, и тут генерал обещал поговорить. Но видимо, закрутился и…

— Мамуля, любимая! Обещаю все решить по приезду — я заторопился — Мне пора бежать, целую!

Попрощавшись, с тяжелым сердцем вешаю трубку. С учебой надо что-то делать. Без диплома нельзя, но и получать его с моим графиком придется опять по «звонкам». Уже сейчас вижу свои многочисленные пропуски, хвосты, не сданные сессии…

Поколебавшись мгновение, я достаю записную книжку, начинаю ее листать. Нахожу московский телефон Александры. Заказываю разговор. Надо, надо сделать «контрольный» звонок. Между нами все очень неопределенно, но меня явно влекло к этой женщине. Взять прибалтов с собой в Вену — я не мог. Все места в делегации были расписаны заранее, да и не нужна нам была подтанцовка для мини-концерта в Хофбурге. Мои размышления прервал звонок. Я схватил трубку. Пошли длинные гудки. Увы, никто не отвечал. Невезуха!

В дверь постучали. Леха открыл и я на пороге увидел грустную физиономию Маркова. Ну что опять случилось?

— Доброе утро! — чиновник отрицательно покачал головой на приглашение Лехи войти — Виктор, сегодня в 12 часов в Изумрудном зале отеля состоится первая пресс-конференция Романова. Григорий Васильевич, просил тебя поприсутствовать.

— В каком так сказать качестве? — я посмотрел на часы. На вечерний эфир на австрийском ТВ и в американское посольство на прием… мы успеваем. Даже есть время сводить сотрудников по магазинам. Экскурсия под названием «Вена торговая».

— В зале посидишь. Как советника Генерального по культуре.

— Для представительности? — я сообразил для чего меня зовут — Звездочек брать?

— Не надо. Только ты. И пожалуйста! Давай без фокусов. Ты вчера в клубе нахамил членам американской делегации.

На лбу Маркова собрались трагические морщины. Как же тяжело ему со мной.

— Клянусь! — я приложил руку к сердцу — Я буду молчать как немой заика!

— Опять твои шуточки! — чиновник покачал головой — Дошутишься ведь!

Начало пресс-конференции совершенно не предвещало сенсации. Меня приземлили в первом ряду, рядом уселись советские журналисты из пула Генерального. Я узнаю Чаковского — главреда Литературной газеты, вместе с которым летел в США в одном самолете. И которому я первому задвинул про «новый НЭП». Жмем с Александром Борисовичем друг другу руки, обмениваемся новостями.

Американские, немецкие и австрийские журналисты — у каждого из которых был своего цвета бейджик — располагаются позади нас. Телекамеры — в самом последнем, заднем ряду. Я, аккуратно прикрываясь рукой, позевываю. Ждем Романова. Он задерживается. Журналисты нервничают и вяло переругиваются.

Затем в зал заходит Марков и переводчик. За ними Романов. Лицо Генерального выглядитустало. Под глазами залегли мешки, у меня появляется ощущение, что в волосах добавилось седины. Тяжела ты шапка Мономаха!

Все трое уселись за стол с микрофонами, Романов достал из внутреннего кармана пиджака листки с текстом.

— Здравствуйте — Марков постучал пальцем по ближайшему микрофону — Мы начинаем нашу пресс-конференцию. Предоставляю слово Генеральном секретарю ЦК КПСС, товарищу Романову.

Генсек поприветствовал присутствующих, поблагодарил австрийцев и канцлера за гостеприимство. Контакт с Картером и американской делегацией уже налажен, сегодня приступаем к переговорам. Они будут тяжелые, но общие точки соприкосновения есть. Романов настроен оптимистично. Выступает минут десять, затем предлагает задавать вопросы.

Сначала и от наших и от зарубежных журналистов посыпались тематические вопросы об ОСВ2. По количеству ракет, боеголовок, тяжелым бомбардировщикам… Романов ловко уклоняется от конкретики. Шутит, меняет тему.

Наконец (и я ждал этого!) прозвучал вопрос с подлянкой. Относительно недавнего бунта в Грузии. И вот тут Романов выдал:

— Я бы не назвал это бунтом. Бунт, причем с уличными боями, был в Нью-Йорке и других американских штатах — журналисты вокруг меня быстро застрочили ручками в блокнотах — Но те волнения, которые были в некоторых наших республиках…

Нескольких?? Неужели и в Узбекистане после «хлопкового» дела тоже полыхнуло?

— … Ставят перед нами, коммунистами, новые вызовы. Считаю, что деление СССР по национальному признаку устарело.

В зале раздался шум, вспышки фотоаппаратов.

— Думаю, что за 56 лет существования СССР в нашей стране появилась новая общность — «советский человек»! А значит, мы можем отказаться от национального деления и перейти к географическому районированию. Северо-западный регион, Кавказский и так далее. Это снизит возникшую в обществе напряженность и придаст новый импульс развитию страны.

Вот это да! Ведь явно домашняя заготовка. Дожали таки Пельше с Веверсом Романова. Делать такое заявление о внутренней политике в Вене… Это бросать вызов всем консерваторам в Политбюро. Или не бросать вызов? Может быть с Сусловым и Ко была проведена работа и они наоборот «за»? У меня пошла голова кругом. С кем бы посоветоваться? С Пельше?

Я очень сомневался, что отказ от национальных республик «снизит напряженность». В длительной перспективе, наверное, да. Но сейчас? Может и в Прибалтике полыхнуть, да и у грузин по второму кругу. Хотя у них сейчас войска стоят. Вряд ли.

Даже если отбросить сколько нужно средств, чтобы поменять документы, карты, названия на дорогах, учебную литературу — я мысленно схватился за голову — даже если все это отбросить, то какой удар по национальной гордости и самосознанию жителей 15-ти республик? Ведь и в РСФСР найдутся люди, которые захотят быть русскими, а не советскими. Что уж говорить о национальных республиках…

Шум в зале усилился, десятки журналистов стали тянуть свои руки и даже выкрикивать свои вопросы. Сенсация! Надо «ковать железо, не отходя от кассы».

— А что там были за крики в зале? — поинтересовался Леха, когда мы вместе со всеми сотрудниками, сразу после обеда, пошли на прогулку по Вене — Даже охрана забеспокоилась.

— Романов объявил о реформе в СССР — позади меня установилась абсолютная тишина, все сотрудники навострили уши — Отменяет национальные республики. У нас теперь новая общность — «советский человек». Я оглянулся, увидел на лицах ошарашенное выражение.

— Может оно и правильно-о — протянула Альдона, разглядывая витрины магазинов — Отец говорил, что еще пару десятков лет и Прибалтика захочет отделиться от СССР. Слишком сильны националистические настроения. Еле удается сдерживать. А воспитание нового, «советско-ого человека»… «Снежная королева» задумалась — Но как избавить нашего человека от клановости, частнособственнических инстинктов?

— Ой! — вдруг всплеснула руками Лада — Какие красивые камушки!

Мы остановились перед магазином, надо которым висела вывеска Swarovski. В витрине стояли чудесные цветные фигурки из хрусталя, люстры, посуда и конечно, ювелирные украшения.