Похищенная любовь (СИ) - Волошина Наталья. Страница 16

Павел Валерьевич, с непонятным выражением лица, посмотрел на мое лицо.

— Вы очень невинны, но, все же, вы не можете не догадываться, что нравитесь моему сыну.

Я покраснела при слове "нравитесь", если у них это так принято называть, значит их проблемы.

— Мне не нравится ваш сын. Совсем. И вы обещали дать позвонить.

Я старалась придать своему голосу уверенности.

— Давайте сперва все выясним, — голос мужчины зазвучал жестко. — Я не знал, что он сегодня вас привезет. Хотя догадывался, что рано или поздно так произойдет. Я могу вас уверить, что сделаю все, для его счастья. Методы и препятствия меня не интересуют, а интересует результат.

Вдруг вся вежливость и мягкость слетела с хозяина дома, словно маска. Теперь, не скрывая превосходство, он посмотрел на меня.

— Только от вас будет зависеть, какие методы я буду применять для этого. Пока вы гостья, и на правах гостьи… Или вы хотите другое отношение к себе?

По спине пробежал холодок, он что, теперь мне угрожает?

— Н-нет, не хочу, — выдавила из себя.

— Вот и ладушки, он улыбнулся. Вы позвоните при мне своей маме, и скажете, что в гостях, ну, например… у вашего знакомого Валентина. И через пару дней вернетесь.

Я побледнела, но нашла в себе силы спросить:

— Причем тут Валентин?

— Ну как же, этот молодой человек ваш искренний друг. И мама не будет беспокоиться, пока вы с ним. Ведь так?

Часть 14

Итак, если подвести итог всего произошедшего, то происходящее можно описать как полное безнадежье. Мне действительно разрешили позвонить матери. Павел Валерьевич включил громкую связь и велел мне говорить так, чтобы он тоже слышал. Набирая номер, у меня мелькнула мысль намекнуть ей, что со мной не все в порядке. Что я в беде. Но здравый смысл подсказывал, что это бесполезно. Даже если мать и догадалась о скрытом послании, что само собой уже невероятное предположение, то что может предпринять продавщица киоска? Что? Пойти в милицию, где только посмеются над ней. Уверена, в течении трех дней они даже заявление у нее не возьмут, считая меня сбежавшей или загулявшей. Я не маленький ребенок как-никак. А зная правду, маме недолго получить сердечный приступ или нервный срыв. Я придумала, что могу сказать. По иронии на выручку пришел Валентин, солгала что, уехала с ним. И на это был главный расчет, если я не смогу выбраться первым к кому обратится мама, это Даневич. И он должен предпринять что-то разумное. Прекрасно зная меня он не может поверить в мою неожиданную пропажу. Я искренне на это надеялась. Моя соломинка в этом водовороте.

Услышав выдумку про Валика и шашлыки на даче, мама обрадовалась. А мне пришлось густо краснеть, от ее замечаний: "Деточка, будь умничкой… Воспользуйся шансом, который дает тебе судьба… Такие мужики на дороге не валяются…" А потом еще и прерывать ее, чтобы присутствующие в комнате не слушали эти унизительные наставления. Если говорить коротко, то разговор оказался пустой тратой времени.

После, меня представили управляющей, ее звали Лида. Именно эта женщина встречала меня с Сергеем у входа, а сейчас она деловито провела меня в гостевую комнату и вежливо предложила располагаться. Подчеркнув, что найду тут все необходимое.

Если говорить о самой комнате, то она мне понравилась. Это может казаться странным, но я с трепетом относилась к уютным, ухоженным домам. Я понимала, что это отголоски нищенского детства, но не могла себя пересилить. Если по правде, то никогда в жизни я не находилась в такой шикарно обставленной комнате. Светлая, просторная она располагалась на втором этаже. Тут была большая кровать, застеленная мягким покрывалом, в тон ему ковер, такой толщины, что ноги в нем просто утонули. Два окна с видом на лес и раздвижная дверь во всю стену, которая выходила на балкон с креслами и шезлонгами. С балкона открывался сумасшедшей красоты вид.

Толкнув полупрозрачную дверь, я оказалась в ванной, и тут все было подчеркнуто роскошным, тёмный цвет чудесно гармонировал со светлым мрамором. Зеркало во весь рост и овальная джакузи.

В глаза бросились большие белоснежные полотенца, запакованная зубная щетка, женский бритвенный станок, несколько ярких флаконов и мягкие тапочки.

Вот тут никакого, даже похожего чувства на радость, я не испытывала, только смертную тоску от взгляда на все предметы, чужие для моей жизни. Было понятно, что к моему появлению тут все отнеслись буднично. Ко всему прочему, воображение рисовало совсем уж жуткие картины, которые усилием воли я старалась прогнать. Я осознала, что в этих стенах мне предстоит провести как минимум три дня. Но разве я могла быть уверенной в этом сроке?

Я слонялась по комнате не меньше часа, пока не раздался аккуратный стук в дверь. От неожиданности меня подбросило словно на пружине. Про себя я нервно отметила что если так пугаться, а то скоро впаду в истерику. Я присела на кровать и едва слышно сказала:

— Войдите,

Гостьей оказалась молодая брюнетка. Девушка была похожа на секретаршу, подтянутая, стройная, в элегантном костюме.

— Здравствуйте.

Я кивнула, здешняя приторная любезность, раздражала своей фальшивостью. В добавок ко всему, я успела различить в ее глазах насмешку над моим внешним видом. Хотя красивое лицо сохраняло маску учтивости.

— Это вам.

Только заметила, что у "секретарши" в руках несколько больших бумажных пакетов с фирменными знаками.

— Спасибо, — а что я еще должна была сказать?

— Размер должен подойти, но если вы хотите померить, я подожду.

Снова это выражение насмешки.

— Не нужно, я мерить ничего не буду.

Молча развернулась и подошла к окну, чтобы скрыть краску стыда и принялась рассматривать дорожку из белого камня. Заметив мое нежелание общаться, девушка положила свою ношу и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Снова я осталась в одиночестве. Что бы выкинуть все ненужные мысли из головы я поплелась в душ. Сняла халат закрыв за собой дверь, проверила, защелкнулся ли замок.

Пусть закрытая дверь это лишь иллюзия безопасности, но мне стало немного легче.

Приняв душ и хорошенько помыв волосы, я вышла из ванной и села на кровать. Итак, судя по всему одежду мне купили новую и дорогую. Конечно, мелькнула невеселая мысль, нужно соответствовать здешнему интерьеру и его жителям.

Стало любопытно, что подобрали для игрушки драгоценного отпрыска. Именно игрушкой я себя чувствовала сейчас, словно герой старой французской комедии. В фильме по сюжету избалованному мальчику отец толстосум покупает живого человека. Потом они становятся друзьями. Только моя ситуация совсем не была комичной. Хотя это может быть интересным сюжетом для фильма. Но точно не комедийного жанра. Я сама себе усмехнулась. Захотел сыночек школьную симпатию, и на тебе на блюдечке с золотой каемочкой, а эти вещи еще одно подтверждение моей незначимости и бесправию.

Под эти невеселые мысли я вернулась к покупкам. В первом оказались голубая трикотажная туника с открытой спиной, в тон ей слаксы и мягкие балетки. Было тут и черное платье, белая юбка и серая блузка.

Из следующего я выудила черный свитер, голубые джинсы и коробку с замшевыми сапогами. Третий пакет заставил меня покраснеть до кончиков ушей, в нем лежало несколько пар нижнего белья. Причем разного фасона — от хлопчатобумажных трусиков, до кружевного бикини, в сочетании с таким же вульгарным бюстгальтером.

— С ума сойти! Как вообще такое возможно приносить малознакомой девушке?

Я нахмурилась. Может надеть свою пижаму и не трогать дорогие покупки. Но вспомнилась фраза хозяина дома

— Только от вас будет зависеть, какие методы я буду применять…

Сколько себя помню я старалась избегать сложностей. Не считала это слабостью, скорее здравомыслием, именно оно не раз спасало меня в самых опасных ситуациях.

Я не обманывалась. Нет. У меня было понимание, ЧТО МЕНЯ ЖДЕТ В ЭТИ ТРИ ДНЯ! Нехорошее предчувствие холодком пробежало по спине. Но я надеялась, может и глупо, что смогу свести к минимуму все риски, по крайней мере если не буду лезть на рожон.