Ермак. Телохранитель (СИ) - Валериев Игорь. Страница 70

Пока я приводил в себя жертву принудительного усыпления, в конце данного процесса услышал неразборчивый разговор на повышенных тонах, доносившийся из апартаментов главного охранника императора. Через несколько минут в комнату-приемную вошел генерал, одетый только в брюки и нательную рубаху. Осмотрел комнату, задержав взгляд на лакее, который никак не хотел сидеть на стуле, пытаясь съехать на пол.

— Прошёл всё-таки все посты и патрули?! Молодец! К обеду подробный рапорт со схемой, где и как пробирался. Какие силы охраны видел. Охарактеризуешь действия каждого. Это в первую очередь. До конца недели подробную записку с предлагаемыми мерами по улучшению охраны дворца. Илларион Иванович говорил мне, что у Вас, Аленин, есть какие-то интересные мысли. Можете идти. И лакея с собой прихватите.

— Слушаюсь, Ваше превосходительство, — я подхватил под мышки проводника, который находился в шоке и никак не реагировал на окружающую обстановку, вытащил бедолагу в коридор. Закрывая ногой дверь в комнату, услышал рык Черевина: "Ширинкина ко мне! И мышь не проскочит?! Все силы бросим?! Он мне ответит…". Дальше не разобрал и сосредоточился на приведение в себя моего "Сусанина". Через тридцать секунд взгляд моей жертвы стал осмысленным. Увидев меня, он попытался рвануть в сторону, но я его удержал.

— Всё, успокойся, пошли, покажешь дорогу на выход из каре, — я сделал шаг по коридору и увидел, как лакей судорожно замотал головой и застыл, как столб. Хорошо, что в этот момент из кабинета вылетел подполковник Мозалев.

— Господин полковник, — обратился я к адъютанту генерала. — Доведите до милейшего, чтобы он вывел меня из каре.

Лакей начал буквально оживать на глазах, хотел что-то произнести, но был остановлен почти криком жандармского подполковника.

— Проводить хорунжего на выход из дворца. Что вылупился?! Это было ученье для дворцовой охраны. Понял, болван? Выполнять!

"Хороший видать фитиль Алексей Павлович получил. Ишь понёсся, как наскипидаренный", — подумал я, глядя на удаляющегося по коридору быстрым шагом Мозалева. Потом повернулся к лакею.

— Ну что, милейший, показывайте, где здесь выход. Не лезть же мне опять через окно. Тем более уже почти рассвело.

— Входите, Илларион Иванович, и присаживайтесь — император указал графу Воронцову-Дашкову на одно из кресел, стоящих вокруг стола.

— Благодарю, Ваше Величество.

— Без чинов, Илларион Иванович. Что у нас по подготовке отъезда цесаревича на Дальний Восток?

— Всё идёт по плану, Государь. Готовятся указы, распоряжения. Формируется команда, которая будет помогать осуществлять Цесаревичу управление наместничеством.

— Есть какие-то трудности?

— Государь, ваше решение передать Наместнику власть по всем частям гражданского управления в крае, верховное попечение о порядке и безопасности, а также ближайшая забота о пользах и нуждах русского населения в сопредельных с ним зарубежных владениях, требует тщательной проработки всех предварительных решений. Кроме того, Вы передаёте Наследнику все дипломатические сношения по делам наместничества с соседними Китаем, Японией и Кореей. Ему же вверяете командование морскими силами в Тихом океане и войсками в крае. С учётом этого, идёт отбор кандидатур, которые войдут в Особый комитет Дальнего Востока для решения самых важных дел. Определяются их полномочия, обязанности. А трудности? Они есть, да и как им не быть. Впервые наместником назначается наследник престола и в столь юном возрасте.

— Мой дядя Михаил Николаевич…, - начал император.

— Ваше Императорское Величество, — перебил, что не часто позволял себе делать граф в беседах с императором. — Великий князь Михаил Николаевич стал наместником Кавказа в тридцать лет, имея за плечами большой опыт командования военными частями во время боевых действий.

— Я помню, Илларион Иванович. В двадцать два года Великий Князь получает орден Святого Георгия четвёртой степени за сражение при Инкермане, в тридцать один золотую драгунскую саблю "За храбрость". В тридцать два года награжден орденом Святого Георгия второй степени и золотой шпагой с изумрудами и надписью "За окончательное покорение Кавказа". Если бы в наградах не был пропущен Святой Георгий третий степени, то дядя стал бы пятым во всей российской истории награжденных всеми степенями этого ордена после Кутузова, Барклай-де-Толли, Паскевича и Дибича, — император задумчиво замолчал, а потом продолжил. — Как бы мне хотелось иметь такого сына, а не дядю!

— Государь, для того Вы и назначили наследника наместником. Пусть на Дальнем Востоке и не ведутся боевые действия, но обстановка неспокойная, требующая ежедневных решений. Постепенно цесаревич наберётся опыта и станет Вам помощником в управлении государством.

— Илларион Иванович, Ваши слова да Богу в уши. Нет пока в Ники интереса к государственным делам. Тринадцать лет по специальной программе обучали, а толку. Ему бы только с преображенцами и лейб-гусарами гулять, да по балеринам таскаться. С весны к этой Кшесинской ходит. Докладывают, до утра у неё дома веселится. Минни на это спокойно смотрит. Ей, такое ощущение, кто угодно, лишь бы не Алиса Гессенская. Но весь придворный entourage возмущается, что выбор наследника пал на танцовщицу. И своё назначение наместником Ники воспринял, как наказание и ссылку. Что делать, не знаю?!

— Извечная проблема отцов и детей, Государь. Но с учётом ответственности перед империей, этот вопрос в царской семье имеет государственный масштаб.

— Что посоветуешь-то, старый друг, — император тяжело вздохнул.

— Надеюсь, что самостоятельное дело и в таких объемах заставит цесаревича проникнуться государственными делами. На него ляжет груз ответственности за развитие Дальнего Востока, в то время, когда началось строительство Транссибирской железной дороги. По окончании строительства данного пути на окраину империи можно будет относительно быстро перебросить войска и грузы. Английские газеты уже предрекают, что Сибирская дорога, — Воронцов-Дашков, вынул из папки, которая лежала перед ним на столе, листок и прочитал. — "Сделает Россию самодовлеющим государством, для которого ни Дарданеллы, ни Суэц уже более не будут играть никакой роли, и даст ей экономическую самостоятельность, благодаря чему она достигнет могущества, которое не снилось еще ни одному государству".

Император на это лишь хмыкнул.

— Какой здесь простор для государственной деятельности, Государь, — граф мечтательно закатил глаза к потолку.

— Дай бог, Илларион Иванович, дай бог, — Александр Третий поднялся с кресла и подошёл к окну. Помолчав, произнёс не оборачиваясь. — Менять ничего не будем. Наместником Дальнего Востока Ники быть. Там ему балеринок тяжелее найти будет, да и Алису свою забудет. Продолжаем готовить отъезд. Что у нас по срокам начала поездки?

— Планируем на конец января будущего года. Как раз к открытию судоходства на Амуре подгадаем, а Ангару и Байкал по льду обоз пройдёт. Далее до Владивостока к маю доберутся.

— Всё-таки решили резиденцию наместника перенести во Владивосток?

— Да, Государь, считаем, что так будет удобнее и для дипломатической работы, и для командования морскими силами. Строительство самого Владивостока и крепости, также будет удобнее контролировать.

— Хорошо. Одобряю, — император повернулся от окна и вернулся за стол. — Что по охране Ники?

— Как и планировали, для цесаревича Вашим именным указом будет сформирован Его Императорского Высочества личный конвой из казаков Приамурья. На время путешествия будет сформирован отряд из Вашего Собственного конвоя, Государь. Кроме того, добавим специалистов из Дворцовой охраны полковника Ширинкина.

— Командиром конвоя планируете назначить хорунжего Аленина?

— Я бы назначил. Князь Барятинский также одобряет эту кандидатуру. Но есть одно но. Аленин отказался от этой чести.

— И почему он это сделал? — брови Александра Третьего удивлённо поднялись вверх.