Чёрные сны (СИ) - Андрижески Дж. С.. Страница 5

Я столько всего ощущала от него, что знала — никакие мои слова не помогут.

В результате я вообще ничего не говорила.

Вместо этого я взглянула в сторону стеклянных дверей наружной террасы, на которой мы сейчас находились, и заметила там двух его сотрудников в простой повседневной униформе «Охраны и Расследований Блэка». Оба охранника, в которых я узнала Джакса и Джузефа, оба были видящими и старательно смотрели на что угодно, только не на нас двоих, пытаясь притвориться, что они не слушают, как Блэк орёт на меня последние двадцать с чем-то минут.

Когда я ничего не сказала и не посмотрела на него, aleimi Блэка взорвался очередным залпом хаотичных разрядов, приподнимая волоски на моих руках и шее. Я повернула голову, посмотрела на него и увидела, что его пятнистые золотые глаза полыхнули ещё ярче, отчего казались ещё более инопланетными, чем обычно.

Я видела, как он пытается это контролировать.

Отвернувшись от меня, он поднял зелёный смузи, который приготовил для себя после возвращения из спортзала. Он схватил его со стеклянного столика передо мной, где этот стакан стоял напротив моего кофе — оба напитка оставались практически нетронутыми на протяжении последнего получаса.

Несколько секунд он просто стоял там, сердито глядя на террасу, сердито глядя на Джакса и Джузефа, сердито глядя на что угодно, кроме меня, сжимая стакан в руке, но не поднося ко рту.

Я смотрела, как свет в его глазах становится ярче, пока он смотрел на горизонт.

Через несколько секунд этот свет полыхнул из него аркой, напоминавшей пламя.

В этот раз он был таким интенсивным, что я ощутила, как это поднимается по моим ступням и ногам, словно пройдя сквозь сталь, бетон и стекло.

— Полагаю, мне, бл*дь, надо испытывать благодарность, что ты вообще рассказала мне об этом, — он зло смотрел на меня, так крепко стискивая стакан, что я поражалась, как стекло не потрескалось под его пальцами. — Так ведь, Мири? Мне надо быть благодарным, бл*дь?

Его тон сменился, сочась сарказмом.

— Боже… ну спасибо, док. Спасибо тебе огромное, что ты призналась в том, как накачала меня наркотиками, пока я спал, чёрт подери. Моя собственная жена, бл*дь. В моей же, бл*дь, кровати.

Я подняла на него взгляд, всё ещё пытаясь решить, стоит ли мне отвечать.

Прежде чем я успела решить, он замахнулся рукой, в которой всё ещё держал напиток.

Когда стекло разбилось о дальнюю стену наружного балкона, я вздрогнула, но скорее от звука.

Посмотрев через плечо, я увидела, как его завтрак стекает по стене, вымощенной каменной плиткой. Каскадные линии образовывали густую, причудливо-отвратительную кляксу, напоминавшую осьминога.

Я не боялась, что Блэк швырнёт что-то в меня.

Я никогда не боялась такого от Блэка.

Возможно, отчасти это потому, что я тоже видящая, так что я чувствовала его свет.

Ему и в голову не приходило навредить мне.

Найти какой-то способ выплеснуть интенсивность света, собиравшегося вокруг него, справиться с обострёнными эмоциями видящего, создать как можно больше бл*дского шума… вот что проносилось у него в голове.

Но не вредить мне.

Если уж на то пошло, эта часть Блэка хотела убежать от меня.

Я ощущала слои печали, раздражения и боли за этой жёсткой стеной гнева, пока он сердито смотрел на город. Я также чувствовала, как всё это сводилось к тому, что Ник сделал со мной — это было даже важнее того, что я накачала его наркотиками, или что я встретилась с Бриком за его спиной.

Видящие склонны быть гипер-эмоциональными по сравнению с людьми.

Я привыкла к этому, особенно с ним — особенно с нами.

Блэк искал способ дать этому выход. Желательно такой способ выразить свою злость, который не заставит его вовсе покинуть моё общество.

Чёрт, да я сама испытывала то же самое в его адрес, не так уж давно.

Как и он, я кричала на него. Ломала вещи.

Угрожала ему всем от развода до измены.

Пока я буйствовала, била вазы и стеклянные безделушки, швыряя их в стену дорогого номера отеля на Пятой Авеню в Нью-Йорке, он большую часть времени сидел, позволяя мне справиться со своими чувствами, позволяя мне успокоиться.

Практически этим же я занималась сейчас.

Но в отличие от Нью-Йорка, теперь мы были связаны.

Мы полностью связаны, то есть, на всю жизнь связаны.

Из-за этого многие угрозы, которыми я тогда швырялась в него, исключались.

Ну, во всяком случае, я надеялась, что они исключались.

Конечно, всё равно существовал миллион других способов, какими мы могли превратить жизнь друг друга в ад. Связь в некотором отношении делала это даже более вероятным. Но развод, супружеская неверность, полный разрыв отношений… всему этому в данный момент не бывать, и мы оба это знали. Мы могли угрожать этими вещами, конечно, но такие угрозы окажутся практически пустыми.

Ну… опять-таки… надеюсь.

Надо отдать Блэку должное, он до этого даже не дошёл.

Что касается меня, то я просто сидела там, и моя голова раскалывалась так сильно, словно кто-то бил по ней заострённой колотушкой. Я сжала ладони между коленями, наблюдая, как Блэк ходит туда-сюда передо мной. Краешком сознания я гадала, может, мне всё-таки стоит поговорить, даже если на ум не приходило ничего ясного или связного, даже более-менее приличного извинения.

Я чувствовала — Блэк хочет, чтобы я ему ответила.

На каком-то уровне я ощущала, что ему почти всё равно, что я скажу — хоть я заявлю, что он не прав, хоть я скажу, что сожалею, или что я не сожалею.

Мое молчание сводило его нахер с ума.

— Если бы я проснулся, я бы подумал, что этот мудак опять тебя забрал! — прорычал он, и его грудь тяжело вздымалась, когда он перестал нарезать круги и посмотрел на меня. — Бл*дь, я бы подумал, что он забрал тебя, Мириам… и я бы даже не знал, где начинать поиски. Я бы подумал, что он куда-то забрал тебя и выпивает досуха в этот самый момент…

Его подбородок напрягся, глаза сделались поразительно яркими.

— …Я бы подумал, что он насилует тебя, — закончил он сиплым голосом. — Опять.

Я сглотнула, глядя на его лицо, глядя в его золотые глаза, искрившие светом.

Боль в моей груди усилилась.

Даже теперь мне нечего было сказать.

Указывать на то, что он только что описал ту самую причину, почему я изначально накачала его наркотиками, тоже ни к чему хорошему не приведёт.

Серьёзно, мне нечего было сказать.

Я ужасно себя чувствовала.

Я могла сказать, что чувствую себя ужасно, но это не изменит того, что я сделала, и в тот самый момент, наверное, это лишь заставило бы его ещё сильнее материть меня.

Я имею в виду, его проблема заключалась не в том, что я накачала его наркотиками.

Он злился на то, почему я изначально улизнула — почему я действовала за его спиной.

В этом плане мои отговорки были отстойными.

Ну, с его точки зрения. Если быть полностью честной с самой собой, то я всё ещё сомневалась, что поступила неправильно.

Должно быть, он отчасти это услышал.

Его глаза прищурились, сделавшись более животными.

— Ну охренеть, — прорычал он. — Ты думаешь, я этого не знаю, Мири? Думаешь, я не знаю, что ты считаешь, будто ты права? Что я, бл*дь, «реагирую слишком остро»? Что я просто чрезмерно эмоциональный видящий… как обычно? Я вижу, как твоё психологическое дерьмо прямо сейчас искажает всё и рационализирует нахер. Я вижу, как ты притворяешься, будто это ты всё видишь ясно. Что ты сидишь тут тихо, потому что ты ведёшь себя «разумно», или «ждёшь, пока я успокоюсь» или «справлюсь», или что ты там себе говоришь…

Он повернулся ко мне, и его золотые глаза потемнели.

— … Вместо того чтобы признаться себе, что дело не в бл*дских вампирах, Мириам. И не в Чарльзе. И не во мне. Дело в факте, что ты всё ещё пытаешься спасти Ника, этот кусок дерьма, даже после всего, что он с тобой сделал. Ты всё ещё пытаешься не дать мне убить его.