Галактиона. Поиск Ульдан - Маханенко Василий. Страница 12

Я собрался было расстроиться, как мой взгляд привлекла интересная деталь. До момента трансформации базы я находился в приемном шлюзе. После заварушки сегмент, на котором я стоял, переместился с частью стены и потолка вместе со мной. Сейчас он освободился от живой материи и обнажил еле заметную надпись, наспех нацарапанную прямо на стене. Я подошел ближе. Знаки были незнакомыми, но это не мешало понять, что они составляют лишь окончание послания. Кто-то, торопясь и постоянно сбиваясь, коряво начертил сообщение. Я из любопытства попробовал прочертить борозду на стене бластером, но ничего не получилось. Надеясь, что надпись имела более глубокий смысл, чем наименование органов размножения неведомого автора, я связался с кораблем. Надо выяснить, нет ли начала послания там, где оказался приканец.

– Умник, что с советником?

– Без изменений. Данные его бронекостюма показывают, что после перестройки базы он никуда не перемещался.

– Продолжай наблюдение. Если что изменится – дай знать.

После этого я сбросил Умнику картинку с символами:

– Ты можешь прочесть, что здесь написано?

– О, наскальная живопись! – вклинилась змея. – Кэп, эта конкретная последовательность цифр не имеет смысла.

– Так это цифры?

– Да, на ульданском. Ульдане пользовались таким цифровым алфавитом. Вы, люди, привыкли к позиционным системам счисления. Один, два, сто. Ужасно неудобно. Мы же предпочитаем непозиционную адаптивную систему, привязанную к положению звезд относительно друг друга. Особенно удобно, когда разговор идет о координатах, или информацию необходимо держать в тайне. Каждую тысячу лет система адаптировалась, ей присваивался свой символ, и все начиналось заново. Чтобы понять, числа какого тысячелетия здесь имеются в виду, необходимо найти начало строки. Здесь только конец. Это могут быть как «3» в переводе на твой язык, так и «10» или даже «98989».

– Как интересно, – вдохновился я. – Первая половина послания должна быть в том месте, где сейчас находится советник.

– Может быть, но не спеши радоваться, кэп, – осадила меня змея. – Даже если ты найдешь начало, не факт, что мы расшифруем данные. Прошло сто тысяч лет. В памяти корабля были ключи своего тысячелетия, с твоего прошлого корабля мы скачали текущие координаты планет и сделали привязку. Но если эта надпись была сделана в более раннее тысячелетие, то мы не сможем рассчитать все данные без ключей.

– Зачем было вообще придумывать такую систему?! – возмутился я.

– Позволь не согласиться, система удобная, но нужно к ней привыкнуть и постоянно получать обновленные ключи. На малых величинах позиционная форма хороша, но, когда необходимо рассчитывать расстояние в сотни тысяч световых лет, чтобы прыгнуть в конкретную точку пространства без погрешности, наша система идеальна.

– Значит, смысла собирать полную надпись нет? – воодушевление ушло, сменившись очередным разочарованием.

– Почему же? Когда-то существовали накопители, которые автоматически получали обновленные ключи. Если послание датировано более ранним тысячелетием, чем у нас в базах, всегда есть вероятность найти один накопитель и получить нужные данные. Ты на базе поищи при случае. Могу сказать, что это очень похоже на координаты.

– И что там может быть? – спросил я, имея в виду зашифрованное место.

– Да все, что угодно! Новенький корабль, планета или все сокровища галактики! Включи свое воображение, кэп! Представь, умирающий ульданин в последние мгновения жизни ценой огромных усилий оставляет эти знаки на стене в надежде, что мы его услышим… Это как минимум стоящая вещь…Так, кэп, ты зачем меня от дела отвлекаешь? У нас вот-вот прорыв в скорости случится, а тут ты со своими письменами.

– Отбой связи, – отрезал я. Змея, конечно, хватила лишнего, но, по сути, права – отвлекаться на такие вещи сейчас глупо. Надпись сфотографирована и никуда не денется, но, кто знает, сколько времени разработчики выделили на прохождение сценария. Вдруг советника сожрут через двадцать минут, пока я здесь медитирую на цифры.

Все же без добычи я не остался. Один из сегментов состоял из труб, самую толстую из которых я просто вырвал из стены. Пара нехитрых пасов руками, и я стал счастливым обладателем увесистого двухметрового копья, пригодного для прокалывания врагов. Чтобы не тратить энергию впустую, я воображал себя средневековым рыцарем и с успехом одолевал противника. Стоило лапке появиться, как я тыкал в нее трубой, пронзая насквозь. Поврежденная лапка и близлежащие к ней отростки съеживались, позволяя продвинуться на пару метров вперед.

Таким незамысловатым способом я добрался до следующей комнаты. Существенных отличий от первой там не наблюдалось – все та же дрянь, скрывающая пол, потолок и стены. Разве что нападать не спешила. Почти в конце помещения я увидел еще два коридора, уводящие в противоположные стороны. Они манили меня возможными бонусами и плюшками, но, погасив желание сходить налево или направо, я решил действовать проверенным способом. Безжалостно прожигая широкую полосу в органике, я отделил комнату и основную базу. Живая материя не стала устраивать сюрпризов, сжалась в кокон, только в этот раз он получился в два раза больше. Четырехметровый колосс упирался в потолок, разрастаясь с каждым колебанием пульса. Бластеры взяли его на прицел и выстрелили. Нельзя было позволять родиться очередному монстру. Ошметки колосса разлетелись по всей комнате, выплевывая троих не готовых к рождению воинов. Их прозрачные тела еще не обрели хитиновую броню и просвечивали, как на рентгене. Головы всех троих дергались скорее рефлекторно, чем осознанно, но мне казалось, что это их бойцовский дух не позволял спокойно сдохнуть.

Наслаждаться зрелищем павших врагов мне довелось недолго. Разлетевшаяся от взрыва материя начала сползаться обратно. Раздался неприятный хруст – тела воинов попали под пресс стягивающихся масс. Не прошло и минуты, как огромный пульсирующий кокон стоял в комнате целым и готовым плюнуть в меня гадостью.

Я выстрелил еще раз. Количество порождаемых тварей было тем же. Перед глазами появился счетчик обратного отсчета в полторы минуты. За это время нужно было успеть пересмотреть видео первой битвы. Тогда я не понял, откуда появился воин, и требовалось это исправить. Видео показало, как кокон набух, его верхняя часть раскрылась с громким хлопком, приковывая взгляд и отвлекая от главного, – одновременно из нижней части кокона вылетела готовая к битве тварь. Конец записи. Иллюзионисты, мать их!

В третий раз я не спешил и обстоятельно изучил пульсирующий кокон. Три вполне различимых пятна темнели у самого пола. Я обошел его. Пятна последовали за мной. Кокон или твари чувствовали меня и прицеливались для выстрела. Что ж, попробуем по-другому. Усмиритель на центральную дыру, бластеры на обе крайних, и переходим в режим ожидания. Секунда. Другая. Кокон дернулся в последний раз, и краем глаза я заметил начавший раскрываться бутон. Взгляд пришлось насильно удерживать на темных пятнах, не отвлекаясь на впечатляющий залп сверху. Все решилось за доли секунды, хотя по ощущениям время тянулось бесконечно. Нижнее отверстие сверкнуло на манер затвора фотоаппарата, выпустив три заряженные торпеды навстречу бесславной гибели. Я настроил бластеры на автоматическую стрельбу и с легкостью превратил двоих воинов в сверкающие ящики с добычей, а третьего бойца поймал усмирителем. Рожденный для доблести и славы воин закричал, выражая протест. Я несколько раз приложил его о потолок, осаживая прыть. Насекомое обмякло, но не сдохло, удивив меня живучестью. Забрав две золотые звезды, я решил не добивать тварь. Хоть какая-то добыча, раз другой на базе нет. Перекантуется в трюме «Ялрока», пока не продам на черном рынке. Мало ли любителей экзотики в Галактионе. Того же Эйне, будь он неладен, должна заинтересовать диковинка.

Вызвав Ярлок, я попросил команду оценить возможность безопасной транспортировки заложника. Умник придирчиво осмотрел острые конечности, но, в конце концов, нехотя согласился, что задуманное мной вполне реально. Покончив с этим вопросом, я решил исследовать правый коридор. Он был очень коротким и заканчивался глухим помещением, пустым, как голова проектировщика этого безобразия. Ни надписей, ни ниш, ничего, что можно было бы с собой утащить. Тщательно взращенный и выпестованный в прошлой игре внутренний клептоман испытывал чувство глубокого разочарования. Что же это за игра такая, что нельзя ничего прикарманить? Возникла даже идея превратиться в работорговца и захватить армию воинов-насекомых.