Жнец - Лисина Александра. Страница 35

— Мама… — сглотнул я, неверяще глядя на призрак той, о которой ничего не слышал более десяти лет.

— Мальчик мой, — улыбнулась она, а затем подняла вторую руку и невесомо коснулась пальцами моего огрубевшего лица. — Как же ты вырос…

Я молча прижался к ее ладони и на мгновение замер, впитывая идущее от нее тепло. Какое-то время лежал, наслаждаясь давно забытым ощущением дома. Держал ее руку, лихорадочно перебирал роящиеся в голове вопросы. И думал. Я ведь так много хотел у нее спросить. Еще больше хотел сказать того, что не успел когда-то. Но как только я собрался с духом, чтобы озвучить переполнявшие меня эмоции, она неожиданно отстранилась, а улыбка на ее губах погасла.

— Ты тонешь, Артур, — уронила она, тревожно сжав мои пальцы. — Твоя душа качается на самой кромке, и долго я ее не удержу.

Я как открыл рот, так его и закрыл: новость была из разряда хуже некуда.

— Значит, я во Тьме? — спросил я, одновременно оглядывая комнату, которая подозрительно напоминала домашнюю спальню.

— Все время, — подтвердила мама. — И Смерть уже у тебя за спиной. Но это не значит, что ты должен прекратить бороться.

— Это не в моих правилах. Ты ведь знаешь…

— Да, — на ее губах снова мелькнула улыбка. — Ты не зря выбрал такую профессию: у мага твоего профиля есть преимущество перед простым смертным — вы себе не принадлежите. А все, что у вас есть, всегда будет носить отпечаток того, кому вы себя предназначили.

— Ты говоришь о Фоле? — насторожился я.

Но мама лишь покачала головой. После чего неожиданно наклонилась и запечатлела на моем лбу невесомый поцелуй.

— Тьма любит безумцев, и только Смерть предпочитает дерзких, — прошептала она, отстраняясь. — Помни об этом, Артур. Помни и борись. Я сделала для тебя все, что могла.

Пока я лихорадочно соображал, что к чему, она поднялась с постели и отступила на шаг, окутавшись мягким серебристым сиянием. Ее облаченный в белый шелк силуэт поплыл, словно узор на мокром стекле, черты лица по блекли и быстро истаяли. Вместе с ней стали расплываться и очертания комнаты. А у меня в это время вдруг засаднило кожу на лбу, после чего прострелило место поцелуя такой болью, что я едва не подпрыгнул на постели.

О том, чья метка горит на моем лице, я не забыл — Смерть, однажды кого-то пометив, больше никогда не отступалась. А значит, мама была права — я качался на самой грани. И умирал… прямо сейчас, в это самое мгновение! А значит, вампир вымотал меня сильнее, чем я рассчитывал. Быть может, его слюна или чем он там в меня плюнул, была ядовитой, и этим можно было объяснить посетившие меня галлюцинации. А может, я просто истощил свой дар и банально бредил, медленно издыхая в прокопченной каверне. И единственное, что оставалось для меня реальным, — боль… острая, растущая миг от мига и словно сжигающая меня изнутри. А также необъяснимое чувство, что я не просто умираю, а действительно тону.

В какой-то момент с моих глаз словно пелена упала, и я наконец увидел, что нахожусь не дома, а все в той же гигантской, заполненной дымом пещере. Только лежу не на давешнем столе, а словно провалился в невесть откуда взявшийся гигантский аквариум, до краев наполненный густой субстанцией, похожей то ли на ртуть, то ли на жидкое серебро.

Горящая, словно в огне, метка Смерти недвусмысленно доказывала, что я не только с головой увяз в этой гадости, но и планомерно иду ко дну. Надо было поторопиться — встречаться с Леди в белом раньше времени не хотелось. Однако, сколько я ни бултыхался, сколько ни пытался вы браться, подняться к поверхности не удавалось, потому что окружившая со всех сторон блескучая дрянь надежно сковывала по рукам и ногам.

О том, какого размера этот аквариум и есть ли у него стены, я мог лишь догадываться. О том, что за субстанция ее наполняла, думать было и вовсе некогда. Но надеяться, что на дне волшебным образом вдруг найдется пробка или слив, явно не стоило. До верха я тоже добраться не смог. Секира здесь была бесполезной. Магия не работала. Я даже тропу не мог создать, потому что законы нижнего слоя этого не позволяли!

Фолова бездна! Да что ж за подстава?! Умудриться выжить в пасти гигантской пиявки, чтобы потом глупейшим образом утонуть в чане с жидким дерьмом?!

Молча выругавшись и буквально слыша, как пересыпаются в моем личном хронометре последние песчинки, я извернулся и сделал то единственное, что еще мог, — шарахнул по окружающей меня гадости темным огнем. Ударил не глядя. Всем телом, как вампира недавно. И, окутавшись черным пламенем, даже не подумал, что активировать магический снаряд в замкнутом пространстве, мягко говоря, не самая лучшая затея.

От удара «аквариум» содрогнулся так, что у меня потемнело в глазах. От громкого хруста заложило уши. Взрывная волна оказалась настолько мощной, что грудную клетку едва сплющило в плоский блин, а изо рта с веселым бульканьем вырвались крохотные пузырики. Меня закрутило, завертело, как пылинку, словно я по дурости не аквариум разрушил, а разбил на тысячи осколков границу между мирами, и теперь оттуда бешеным фонтаном хлестала взбесившаяся Тьма.

Ее могучим потоком меня буквально вынесло наружу и играючи швырнуло на холодные камни. Чувствуя себя раздавленной лягушкой, я кое-как переждал, пока сверху прекратит литься сверкающий водопад. А когда извержение закончилось, с трудом приподнялся на дрожащих руках и… раза три вывернулся наизнанку, исторгая из судорожно содрогающегося нутра целые реки проклятой «ртути», которой, как выяснилось, все же наглотался от души.

Что самое мерзкое, эта дрянь оказалась теплой, липкой и склизкой до безобразия. Но мне сейчас было не до эстетических переживаний. Поняв, что все-таки выбрался, я облегченно выдохнул и завалился навзничь. Прямо в блескучую, похожую на громадную соплю лужу, в которой красиво отражался утопающий в дыму потолок.

Лежать на «сопле» оказалось на удивление удобно. Ее поверхность была мягкой и слегка пружинила при движении, а холод темной стороны сквозь нее почти не пробирался, несмотря на то что я был бос, почти гол, изрядно потрепан… хотя стоп! А куда подевалась кровь? И почему не болит башка, если я точно помню, что вам пир второпях успел стесать моим затылком все камни на поворотах?!

С чмоканьем оторвав от «сопли» одну руку, я с вялым интересом оглядел неповрежденную кожу.

Гм. Ссадин нет, кости целы, словно меня и не грызли зубастые твари. Шишки на затылке тоже не ощущались. И крови вокруг действительно не видно. Может, показалось, что меня пытались сожрать заживо? Может, вампир был ядовит и все, что я видел, это всего лишь глюк?

Дождавшись, когда дым рассеется, я приподнял вверх сперва одну, а затем и другую ногу, но убедился, что под жутким рваньем, в которое превратились брюки, не осталось ни ран, ни следов обморожения. Значит, глюка не было — одежда сама по себе в лохмотья бы не превратилась. Да и лед с кожи куда-то подевался. Наконец я заставил себя оторвать влипшую в студенистую массу голову, оглядел совершенно чистый живот и плюхнулся обратно, задумчиво созерцая потолок.

Странные дела творятся на нижнем уровне… как это ни удивительно, но я был жив, здоров и, если бы не безумная слабость, мог бы назвать себя совершенно невредимым.

Не знаю, сколько бы я так валялся, размышляя о вечном, но тут в каверне раздался шум, и мне пришлось сесть, на всякий случай приготовившись ударить.

Каково же было мое изумление, когда откуда-то сбоку с негодующим писком выкатилась не озлобленная тварь, а моя растрепанная Мелочь, которая при виде меня радостно взмахнула лапками и с огромной скоростью устремилась навстречу. Но, не добежав до растекшейся по полу «сопли» пары шагов, внезапно замедлилась, а затем и вовсе остановилась, настороженно крутя головой. Человеческие пальцы, заменявшие ей ноги, нервно стукнули по полу. А когда Мелочь на пробу, будто пловец перед прыжком в воду, пощупала поверхность лужи, на костяшке появилось черное пятно, словно кость от соприкосновения с липкой массой попросту обуглилась.