Звезды, которые мы выбираем (СИ) - Шорт Лана. Страница 14

Лерей раздосадовано нахмурился: он всегда выступал за непреклонное выполнение межгосударственных договоренностей. На этом теперь его и пытался поймать Трой, объявив в присутствии свидетелей, что является военнослужащим дружественной страны, подписавшей конвенцию. Конечно, зря он рассчитывает, что это тотчас же придаст ему неприкосновенный статус военнопленного. Войны меж их королевствами нет, но…

— Что скажешь? — подойдя к Грейдасу, негромко спросил он. — Допрос третей степени?

Друг сдержанно пожал плечами и спокойно ответил:

— Как скажешь. Я готов.

Лерей еще раз взглянул на Троя и его протеже, выглядевшего сейчас как побитый щенок, но при этом отчаянно сверкавшего синими глазищами на чумазом лице. Грязнуля. Лерей презрительно поджал губы и кивнул:

— Хорошо. Обоих подвергнуть ментальному допросу. После этого уведомить лорда Тахо об их местонахождении и организовать обмен.

Лерей вновь уселся в кресло, кивнул другу:

— Грейдас, приступай!

Но, прежде, чем тот успел сдвинутся с места, Трой неожиданно преклонил колено:

— Ваша Светлость, благодарю за данное вами слово!

Лерей почувствовал все возрастающее презрение к трусливому слизняку, готовому добровольно открыть секреты своего повелителя. Хотя, может, и не знает он ничего — кто доверит такому трусу что-либо ценное? Разве что таких же недоумков стажёров пасти годен. Лерей еще раз взглянул на второго паренька. Что-то подспудно беспокоило его, заставляя снова и снова вглядываться в пойманного. Черты лица тонкие, спину держит прямо. Благородных кровей? Тогда что он делает в стажерах у шпиона? Так ничего и не сообразив, Лерей дал отмашку Грейдасу:

— Приступай!

Тот склонил голову и подошел к Трою, величественным жестом возложил руки ему на голову, странно рисуясь, чего герцог за ним никогда не замечал, и приступил к допросу.

— Трой — твой имя?

— Трой Талин, полевой агент, — тут же отозвался Трой, всем своим видом показывая, что ему нечего скрывать.

Грейдас настраивался на допрашиваемого, устанавливал связь, позволявшую чувствовать любую ложь, и имя становилось первой привязкой, дававшей доступ к эмоциям отвечавшего.

Герцог устроился поудобнее, готовясь услышать, чем занимался этот трус на территории его замка. Но второй вопрос Грейдаса совершенно выбил его их колеи.

- Кто твоя спутница?

— Гнилая жаба! — Лерей почувствовал себя полным дураком. Но самое главное — пришло осознание: всё, это конец! Да Грейдас его теперь насмешками задолбает! Не понять, что это чумазое недоразумение — девка! <font color=”darkblue”>

— Да не жаба, совсем не жаба, — насмешливо ответил Грейдас, не отрывая пальцев от допрашиваемого. — Так с каких пор лорд Тахо принимает в ряды стажеров девиц?

Трой поморщился, но врать при ментальном контакте не получалось, потому ответил:

— Пока не принимает. Я ей обещал покровительство, принял под свою руку.

— О-о-о! — иронично протянул Лерей, — Так ты у нас птица высокого полета! Имеешь право на вассалитет?

Трой кивнул головой. На лбу парня выступили мелкие бисеринки пота, и встревоженно наблюдавшая за ним Эллина заметила, промелькнувшее на его лице сожаление. Похоже, допрос шел не совсем так, как он рассчитывал. Девушка встревоженно взглянула на внимательно следившего за происходящим блондина и встретила ответный слегка брезгливый взгляд.

— Не трать время, Грейдас. Понятно же, что за вассалитет такой. Не иначе, как временный, да? Крестьянской дурочке захотелось приобщиться к высокому стилю жизни.

Трой побледнел и утвердительно кивнул. При этом он ничуть не врал — как только лорд Тахо узнает, кто такая Эллина, заберет ее к себе. Так что да, его личное покровительство — временное!

Оба лиидийца паскудненько ухмыльнулись, однозначно определив роль девки при титулованном шпионе, и допрос свернул в сторону от обсуждения Эллины. Трой отвечал подробно и искренне, хотя и выбора у него особого не было. Но никаких тайн ни Лерей, ни Грейдас не узнали — уровень допуска у господина полевого агента оказался совсем базовом. Ну да и что ожидать от пацана, едва ли переступившего порог совершеннолетия, — подосадовал про себя герцог.

— Ладно, — Лерей решительно прервал очередной ответ Троя. Про проект «Хэир» тот знал едва ли больше великосветской сплетницы при дворе отца, а о других выложенных им тайнах разведслужба Лиида была осведомлена лучше, чем сам шпион-недотёпа. — Пока не услышим ответа лорда Тахо, погостишь в нашей лучшей одиночке.

— А моя… — Трой поднял на Лерея измученные глаза. Похоже, допрос измотал его гораздо сильнее, чем могло показаться со стороны.

— А моя девка? — ласково подсказал ему владелец замка.

Парень кивнул.

Блондин брезгливо взглянул на стоявшую перед ним оборванку.

— А девку отмыть и в казарму, моим людям тоже после всех этих поисков отдохнуть нужно, — злорадно постановил Лерей, не простившей девице того, что обманулся, приняв ее за парня.

— Ваша Светлость, — Трой встревоженно обернулся к Эллине, жестом приказывая ей молчать. Та, осознав, что хочет с ней сделать белобрысый мерзавец, уже было вскинулась достойно ему ответить, но запнулась, встретив взгляд единственного своего защитника.

— Ваша Светлость, — повторил Трой, — вы дали слово!

Лерей резко поднялся из кресла, разгневанно рыкнул:

— Твоя девка под договоренности не попадает, сам понимаешь!

— Ваше слово! — не отступил Трой, и Эллина почувствовала горячую благодарность к парню.

- Вы согласились считать нас обоих служащими военного корпуса Димерии, — отчаянно продолжал димериец.

Лерей угрожающе сощурил глаза и поджал губы. Зачем щенку эта крестьянка? Он же понимает, насколько нарывается? Хотя…

— Грейдас, проверь девку тоже, — отрывисто приказал он, успокаиваясь и усаживаясь обратно. Заметив, что димериец напрягся, удовлетворенно хмыкнул про себя — ну-ну, посмотрим, зачем ему сдалась эта шлюха!

Грейдас слегка брезгливо приложил пальцы к Эллиным вискам. Та инстинктивно напряглась, готовясь к вторжению в сознание, но проходили минуты и ничего не происходило.

— Имя?

— Эллина.

— Дальше?

— Просто Эллина, — не колеблясь ответила девушка, сообразив, что ее фамилия прозвучит слишком инородно.

Грейдас еще больше сосредоточился, стараясь пробиться в ментальное поле чужого сознания, но ему никак не удавалось даже прикоснуться к привычному фону мыслей, образов и эмоций. Девушка оказалась полностью закрыта. Мужчина усилил давление, уже давно превзойдя третью степень проникновения, напролом ломясь в чужой мозг. Но поганка только испуганно хлопала голубыми глазищами, в радужке которых переливались золотые звездочки-крапинки, и, казалось, совершенно не замечала усилий лучшего менталиста королевства.

Грейдас устало опустил руки и отошёл к герцогу, с хмурым недоумением смотрящего на друга.

— Я не могу ее прочитать. Вообще, — потрясенно сказал Грейдас дрожащим от изнеможения голосом. — Я весь выложился — и ничего.

Лерей недоверчиво взглянул на стоявшую перед ним девицу с диким для крестьянки именем Эллина, затем махнул замершим в стороне стражникам:

— Обоих в одиночные камеры.

А потом, почти сожалея о своей мелочности, но не в силах сдержаться, добавил:

— Девку — на цепь.

А что делать — надо эту грязную оборванку ломать. Правильная психологическая обработка ей не помешает. По какой-то необъяснимой причине Лерею казалось, что нахалка посмеялась именно над ним — обманула, провела его, притворившись мальчишкой. А теперь он проиграл приятелю давний спор. Придется проставляться ящиком десятилетней сайшы. И не то, что вина жалко, но ведь Грейдас-то сразу все разглядел и понял. Вот ведь стерва!

Глава 8

Эллина растерянно подергала ножную цепь, приковавшую ее к стене небольшой и очень темной камеры. Единственный источник света поступал через решетку из коридора. В углу валялся пук соломы и рядом же — какая-то странная круглая деревяшка, похожая на крышку. Подволакивая ногу с тяжеленой цепью, кадетка добралась до крышки, но едва она ее приподняла, как поспешила положить на место — отвратительный запах, ударивший из отверстия, прикрытого деревянным щитом, оказался непереносимым. А потом Эллина поняла — это ее туалет. Прямо напротив решетки. Если кто-то будет стоять в коридоре, то от них даже не получится укрыться, если решишь им воспользоваться. Почему-то именно это оказалось последней каплей. Но Эллина отнюдь не забилась в истерике, не залилась слезами. Нет. Она воспылала самыми искренними и жаркими чувствами — чувством благодарности к Трою, до последнего пытавшегося ее защитить, и всепоглощающей ненавистью к засунувшему ее сюда мерзавцу Лерею. Так ненавидеть Эллине еще никого не приходилось. Но эта белобрысая сволочь вызвала у нее ничем не затемнённое, чистое и яростное чувство.