Звезды, которые мы выбираем (СИ) - Шорт Лана. Страница 19

Но эффект землячества уже сыграл свою роль, и тётушка Мод прониклась к Элли не просто служебным рвением, но и простой человеческой симпатией. Сама же курсантка, хоть и понимала, что ложь в ее положении во спасение, но чувствовала себя неважно, обманывая людей, столь стремившихся ей помочь. К тому же нервозное ожидание появления настоящего стажера не давало ей действительно расслабиться. Элли нетерпеливо ждала возможности уединиться и приступить к составлению плана побега. Хотелось поскорее выяснить, как добраться до хоть какого-нибудь шаттла аредейцев, и как наиболее успешно сделать ноги с этой неприветливо встретившей ее планеты.

Сейчас же, Эллина, отмытая, накормленная, одетая в соответствии с городской модой, и уже вооруженная немалыми знаниями языка и быта Лиида, добытыми аредейской разведкой, внимательно слушала Амодину. 'Местный резидент', - подумать только, недоверчиво и сугубо про себя качала головой Элли. Казалось, все это происходит не с ней. Но самое трудное только начиналось — в твердом убеждении, что она помогает понравившейся ей стажерке, Амодина делилась с Элли наработанными ею за годы обучения в то же самой академии разными трюками и навыками по специальности.

— АВРовцы всегда придут на помощь друг другу, — довольно пафосно провозгласила Мод, — не то что эти недотёпы из Университета Внешних Связей, те только и умеют друг друга подсиживать.

Амодина сделала многозначительную паузу и таинственно произнесла:

— А знаешь, в УВСе сейчас учится наследник империи, говорят, заканчивает ее в этом году.

Молодая женщина ожидающе посмотрела на Элли, но та только протянула:

— А-а-а, да…, - совершенно не зная, что Амодина рассчитывала услышать в ответ.

Та бросила на нее странный взгляд и тут же перевела разговор:

— Ну а теперь пойдем, познакомлю с моими местными родственниками. И учти — все эти люди именно что — местные, так что контролируй разговор.

Женщина поднялась, довольно потянулась и заявила:

— Все, курсант, твоя стажировка началась. Говорю сразу — твой куратор, которого ты знаешь тут как Алистер Рамира, велел мне присылать по тебе еженедельные отчеты. Указания он тоже пока будет передавать в основном через меня.

— А как же… — Элли заколебалась. — Они же меня не знают, а герцогу сказали, что я у вас уже живу какое-то время…

Амодина недовольно нахмурилась:

— Ты, верно, далеко не в отличниках у себя на курсе! Придется тебе курс внедрения повторить. Учти, проверю!

— Забыть простейшие техники! — сердито добавила молодая женщина. — То же внедрение ложной памяти тебе на что, а? Знаешь, придется тебе милочка продемонстрировать мне свое владение Дымком.

Но взглянув на растерянное лицо Эллины, смягчилась и добавила:

— Ладно, сегодня отдыхай, соберись перед допросом у герцога, чтоб ему пусто было. А послезавтра — начнем. Нам в службе внешней разведки неумехи и неучи не нужны. Не пройдешь стажировку — Алистер тебя точно на отчисление порекомендует.

Амодина помедлила, а потом лукаво добавила:

— Но расстраиваться нечего — сможешь тогда в УВС перевестись!

***

На следующее утро Эллина, собрав все свое бесстрашие в кулак и тщательно следя, чтобы ее ненависть по отношению к герцогу и его правой руке не выскользнула наружу, последовала за Амодиной в герцогский замок. Сердце неприятно сжалось, когда они прошли сквозь массивные ворота под пристальными взглядами стражей. Единственным светлым моментом оказалась встреча с Алистером Рамиром, как раз проверявшим внутренние посты.

Молодой начальник герцогской охраны вежливо раскланялся с ними, восхитившись 'прекрасной госпожой Амодиной, очаровательной как прелестный цветок'. Амодина тут же представила его своей племяннице, залегализировав его знакомство с Эллиной, и, 'узнав', что их ожидает герцог, Алистер тут же вызвался провести их в кабинет Его Светлости.

Сердце Эллины тревожно сжалось, едва она, вслед за слугой, объявившем ее с тётушкой присутствие, переступила порог слегка мрачноватого помещения, в котором, за массивным столом спиной к окну, надменно восседал сам герцог.

Враждебно прищуренные ярко зеленые глаза не давали повода усомниться в чувствах, испытываемых хозяином кабинета к вошедшей девушке. Высокомерный блондин окинул вошедших ледяным взглядом, кивнул Амодине и жестом призвал к себе отступившего к стене слугу:

— Проводи госпожу Амодину в приемную, она будет уведомлена об окончании допроса и сможет присоединиться к нам после его окончания, дабы услышать мою волю в отношении ее племянницы.

Слуга почтительно склонился, торопясь исполнить волю своего господина, но тётушка Мод поспешно произнесла:

— Ваша Светлость, но моя племянница еще не достигла совершеннолетия! По положениям Лиидской Хартии, ее родители, муж, или опекун, коим на данное время являюсь я, имеют право…

Герцог раздосадовано поднял руку, прерывая её, и, давая ей молчаливое разрешение остаться, мрачно приказал:

— Лорд Грейдас, приступайте!

А затем, бросив предупреждающий взгляд на Амодину, добавил:

— Чтобы не звука! Иначе вас, уважаемая поборница Хартии, выведут из кабинета в связи с процессуальными нарушениями.

Амодина склонила голову, вежливо улыбаясь, но что-то, на секунду мелькнувшее в ее взгляде, подсказало Эллине, что еще парочка козырей у нее в рукаве точно припрятана. Да и что этот напыщенный аристократ из общества, отброшенного на сотни лет назад, даже по сравнению с первыми переселенцами, может противопоставить выпускнице АВРа? Но тут мерзкий блондин перевел яростно-раздраженный взгляд на саму Эллину, и девушка неуютно поёжилась, мгновенно теряя всю браваду. Взгляд Лерея Лиидского ясно говорил сам за себя — этот тип может все. Умный, проницательный и очень недоброжелательный. И под его прицелом Эллина вдруг поняла, что все ее высокотехнологическое образование, все ее знания не помогут ей сейчас, если этот спесивый тип вдруг захочет с ней что-то сделать. Она тревожно посмотрела на Амодину, но вместо ободряющей улыбки получила полный безмолвного предупреждения ответный взгляд.

— Лорд Грейдас! — нетерпеливо напомнил герцог, и его менталист подошел к девушке и осторожно протянул руки к ее вискам.

Спустя несколько минут его лоб покрылся бисеринками пота, а еще спустя некоторое время он опустил слегка подрагивающие руки и, отступив на шаг, отрицательно покачал головой.

— Открой сознание, девочка, — угрожающе проговорил герцог.

— Но я его и не закрываю, — честно ответила Элли, уголком глаза замечая неприметный одобрительный кивок Алистера.

— Вот как… — протянул герцог, а затем, после минутного колебания, резко приказал слуге, — принеси отвар из лимоля.

Замершая было Амодина встрепенулась и попыталась было что-то возразить, но застыла под разгневанным взором герцога и, заметно побледнев, исподтишка бросила взгляд на Алистера. Тот продолжал невозмутимо стоять на месте, но что-то в линии его слегка сжавшихся губ подсказало Эллине — такого развития событий никто не предполагал.

Амодина решительно сжала кулачки и, сделав шаг вперед, воинственно произнесла:

— Лимоль запрещен по всему королевству, единственное исключение — применение его к закоренелым преступникам. Моя племянница же…

— Ваша племянница пособничала шпиону другого государства в похищении государственно значимых тайн. Ее сообщник во всем признался, — веско заявил герцог. — И, следовательно, она преступница. Если не докажет обратного.

Грейдас, услышав такую наглую ложь, удивленно обернулся к другу, но, ничего не сказав, просто опустил глаза, разглядывая свои уже переставшие дрожать руки.

Амодина возмущенно открыла рот, но Лерей все также спокойно продолжил:

— Вы можете остаться при допросе, в соответствии с положениями Хартии об опекунстве. Но если произнесете хоть слово, то на мое великодушие не рассчитывайте.

В комнату вошел слуга, неся небольшой темный флакон на подносе и стакан, на четверть наполненный бесцветной жидкостью.